Случайная невеста (СИ) - Креп Полина

На экране фото Ника. Николай Игнатьевич — старый друг и заместитель дяди. В компании он не последний человек и специалист хороший, но как же он меня достал! Командует, словно я ему мальчик на побегушках, а не без пяти минут владелец крупнейшей парфюмерной компании.

— Ник, я подойду позже…

— Он умирает, зовет вас, — длинные гудки.

Сжимаю трубку до треска в корпусе и поворачиваюсь к неудачливой горничной.

— Что случилось?

— Оля, наденешь кольцо? Ты ведь не замужем? Это всего на несколько минут, последних, — девушка бледнеет еще больше. — Пожалуйста…

— Ваш дядя?

Киваю, в горле ком. Не ожидал от себя таких сантиментов.

Дяде на меня всю жизнь было начхать.

Да, он оплачивал все, когда родители погибли. Сначала нянек и пансионаты, потом колледж и университет. Но о том, что он единственный родной мне человек, дядя вспомнил только во время болезни. И то лишь потому, что захотел передать «семье» свою драгоценную “Victory-Odor”. В которой, между прочим, я работаю как проклятый.

Я начал с самой низшей должности в компании, узнал все нюансы, был на каждом заводе, запустил две линейки успешных ароматов и создал настоящую легенду.

«Огненный ангел» буквально перевернул мир парфюмерии. Компания вышла на мировой рынок, рецепт духов безрезультатно пытались повторить, украсть и выкупить.

При этом дядя даже не похвалил меня. Он только увеличил мой кабинет в два раза, а объем работы в четыре.

Но я действительно люблю свое дело. И скоро стану владельцем крупного бизнеса. Только это будет после смерти дяди.

После смерти моего единственного родного человека.

— Я готова, — кольцо снова блестит на пальце девушки. — И я не замужем, — тихо добавляет замухрышка.

— Мы ввели обезболивающие и успокоительные, — шепчет медсестра перед дверью. — Больше ничего нельзя сделать. Он будет в сознании еще минут пять-десять.

Оля легонько сжимает мою руку. Я глубоко вдыхаю. Вот так, взявшись за руки, мы и входим в комнату.

Теперь тут тихо — медики отключили приборы и сняли трубки.

Дядя сидит, обложенный подушками, словно на троне, и что-то пишет. Ник поддерживает старика за плечи. Незнакомый полный мужчина проворно складывает бумаги в большой коричневый портфель.

— Все воркуете, голубки? — подмигивает нам дядя и слабо улыбается. — Ну ничего, скоро я не буду вам мешать.

— …и вот здесь еще, Виктор Сергеевич, — переворачивает листы клерк.

— Дядя, ты…

— Да, как в анекдоте, меняю завещание в последний момент.

— Опять думаешь о работе, даже сейчас, — невесело усмехаюсь.

— Нет, Теодор. Как раз сейчас я думаю о семье. О вашей семье. Я оставляю компанию вам — тебе и Оле, — дядя роняет документы. — Не могу больше, допишите.

Нотариус поворачивается к нам.

— Данные невесты?

— Пусть Теодор скажет! — зам хитро поднимает бровь. — Ты же знаешь фамилию своей возлюбленной?

Оля чуть слышно охает, я сжимаю ее холодные пальцы.

Не нравится мне тон старины Ника. Он что-то заподозрил? Могу его понять. Ведь дядя хотел оставить компанию именно ему, до того, как вспомнил о племяннике.

— Конечно знаю. Серова Ольга Петровна. Дата рождения — третье марта двухтысячного года.

Зам поджимает губы.

Три-три, ноль-ноль — легко запомнить. Нелегко будет потом переоформлять документы и объяснять все юристам. Но я справлюсь. Найму хороших адвокатов, да и девушка, похоже, порядочная попалась. Все-таки не такая я скотина, чтобы портить дяде последние минуты. Он так доволен своей «семейной» выдумкой.

— Паспортные данные я впишу позже. А теперь не буду вас отвлекать, — нотариус прячет в портфель последний документ, щелкает замками и торопливо уходит.

— Ну все, больше никакой работы, обещаю, — хрипло смеется дядя. — Теперь я хочу сказать пару слов Оле.

Я подвожу девушку к кровати. Чувствую, как нетвердо она держится на ногах, и усаживаю на стул.

— Ты знаешь, какой он, — кивает на меня дядя. — Сильный и упрямый. Он всего добился сам. Но он не доверяет людям. Это моя вина.

Дядя глубоко вздыхает и заваливается на подушки.

— Я не создал семьи. А когда Тео потерял свою, я отгородился от него работой и деньгами. Теперь ничего не вернешь…

Оля наклоняется к постели — голос дяди слабеет.

— Но я хочу… чтобы мой мальчик наконец узнал, что такое доверие, забота и тепло настоящей семьи. Пожалуйста, будь терпелива к нему. Обещаешь?

— Обещаю, — Оля всхлипывает и закрывает лицо.

— Коля, друг, — шепчет старик. — Спасибо, что был рядом. Спасибо за все, что ты сделал для меня и за то, что еще сделаешь.

Ник пожимает руку дяди, и отходит. Теперь моя очередь. Шагаю ближе. Дядя лежит неподвижно, глаза закрыты, на коже проступает желтизна.

— Тео?

— Да, дядя.

— Тео, мой мальчик, я любил тебя.

— Я знаю, дядя.

— Прости меня, Тео. Прости.

Чувствую, как сжимаются кулаки и какой-то чужой голос, совсем не похожий на мой, говорит: — Я прощаю тебя, дядя.

Он не слышит, продолжает шептать на каждом выдохе:

— Прости, прости, про… сти…

Оля

Зажмуриваюсь и глотаю противную горьковатую жидкость. Меня все-таки отвели в комнату на втором этаже и усадили на диван.

— Еще глоточек, сейчас вам станет полегче, — участливо хлопает меня по плечу медсестра.

Горничная в глухом сером платье протягивает стакан воды.

Мне нравится ее форма — сплошное серое пятно, которое никто не замечает. Я хотела стать таким, а теперь что?

Бедный старик. Виктор Сергеевич вписал меня в завещание и умер, жестоко обманутый самым близким человеком. А я застряла в этом сумасшедшем доме неизвестно насколько. Но самое ужасное, что я не могу быть собой. Не знаю, что говорить и как себя вести.

Нет! Ничего я не буду изображать, пусть этот изворотливый загорелый тип сам выпутывается. А я иду домой!

Хорошо, что я не взяла его денег и ничем не обязана обманщику.

Только бы немного передохнуть…

Какие же тут мягкие диваны. Я словно проваливаюсь в подушки, руки и ноги тяжелеют. Но я должна идти! Сейчас, только ненадолго прикрою глаза, соберусь с силами…

— Она проспит несколько часов, — говорит издалека женский голос. — Так плакала, бедняжка! Наверное, близкая родственница?

— Да, это невеста наследника.

Никакая я не невеста — хочу возразить голосам, но измученное сознание покидает меня, и я погружаюсь в спасительную тишину.

Глава 3

Оля

Просыпаюсь в темноте, противная пищалка старого кнопочного телефона надрывается. Привычный сенсорный пришлось продать. На черно-белом экране светится имя подруги. Маринка! О боже, я проспала собеседование?

— Алло?

— Ты чего не звонишь? Тебя взяли?

— Куда?

— Как куда? К этому ароматному денди! Он к тебе уже приставал? Ни одной юбки не пропускает. Но ты же у нас девушка высоких нравов, продержишься. А зарплату какую пообещал?

— Кто?

— Теодор в пальто! Оля! Что с тобой? Ты где вообще?

— Я…

Честно говоря, я думала, что дома, и сейчас буду собираться на какое-то важное собеседование в крутой дом.

Но от имени Теодор память дает мне хорошего пинка. Перед глазами вспыхивает насмешливая улыбка полных губ, изможденный старик, кольцо… Кольцо?

Роняю телефон и ощупываю левую руку. Вот же оно! Холодный камень больно впивается в пальцы. Не может быть!

— Алло, Оля? Так ты еще там? Прям сегодня приступаешь? — надрывается Маринка, скорее, от любопытства, чем от тревоги.

Ничего не скажешь, помогла подруга. Отдала мне самую лакомую вакансию — подделала рекомендации, напечатала мою анкету на фирменном бланке. А ведь меня нет в базах агентства. Подставная горничная.

Нет, теперь я подставная невеста!

Надеюсь, ненадолго.

Старик умер, завещание составлено. Конечно, я откажусь от своей доли — не собираюсь всю жизнь изображать жену корыстного лжеца. Нужно только сообщить ему об этом и немедленно ехать домой. Мне нужно устроиться на хорошую работу как можно скорее, иначе как я оплачу лечение Кости?