Клубничная беда капитана Зубова (СИ) - Зайцева Мария

Овца.

В итоге, генерал разрешил подать документы в университет на физико-математический.

Зубов, честно говоря, думал, что эта дура уймется. Ну вот где она и где математика?

Но она мало того, что не унялась, так еще и реально поступила!

И спокойно потопала учиться!

Зубов знал, что эта хрень — не к добру! И все время ждал подставы. Ну и дождался. Коза среди ночи побежала в общагу отмечать вступление в студенты.

Естественно, в виде хлипкого паренька Арса Решетова. Его, Зубова, любимого братишки.

В общаге Арсик умудрился с кем-то поцапаться, ну, тут Зубов даже не сомневался, кто заводила. Это же просто ходячий пиздец, ему ли не знать!

А когда Зубов, придя с потрахушек, не обнаружил «братишку» дома и примчался за ним к общаге, Арсик выскочил оттуда не один, а с шикарным хвостом в виде двух девок и одного здоровенного дуболома, с нахальной рожей, ростом не уступающего Зубову.

Дуболом так шарил наглыми глазами по «братишке», что Зубов аж напрягся слегка.

Их раскрыли? Пора сваливать? Геморрой ходячий, ну надо же! А ведь он, Зубов, говорил, предупреждал ведь, высказывал свое экспертное мнение по этому поводу генералу Сизову…

Или нахальный парень просто любитель парней? Не особо похоже, но все может быть… Тоже ничего хорошего…

Зубов привычно прикидывал расклад, поворачивая ситуацию так и эдак, фиксируя мельчайшие детали поведения дуболома с наглым взглядом и смущенного взъерошенного «братишки»…

А потом все загрузились в его патриот, и Зубов забыл про все на свете.

Потому что, когда девчонки, блондинка и брюнетка, сели в машину, он посмотрел мельком в зеркало заднего вида на темненькую куколку… И не смог отвести взгляда…

Глаза у нее — карие. С длинными ресницами. И губы… И брови… И грудь… И задница… И запах. Клубничный. Сладкий такой, хочется прикоснуться. Попробовать.

Зубов, в двадцать первый раз за смену начав составлять фоторобот клубничной девочки, понимает, что что-то идет неправильно сейчас.

И что возможен сбой в системе.

Беда. Как есть беда.

2

— Вы не имеете права! — звонкий, даже слегка визгливый голосок заставляет Зубова очнуться от сотого за длинную смену составления фоторобота Клубнички и обратить внимание на вход в ресторан, где два его напарника развлекаются обычным вечерним образом.

Примерно с десяти вечера по пятницам и субботам приличное заведение «Фламинго» превращается в разгульный шалман. Приезжает диджей со своими крутилками, забегают неброско одетые девочки, хихикая, переодеваются за неприметной шторкой и выскакивают в зал, сразу рассредоточиваясь на нужных точках. Это гоу-гоу.

Ну и наплывает толпа любителей веселья.

Зубов и его временные напарники обычно в это время стоят на воротах и осуществляют фейс-контроль. Проще говоря, не пускают в зал откровенно обдолбанных, пьяных, в сланцах и трениках, бомжей и малолеток. Правда, с последними тяжко всегда. Фиг ее поймешь, лахудру размалеванную, сколько ей лет. По виду — так все тридцать, а по паспорту пятнадцать.

Пустишь такое чудо, ошибешься разок, и тебя потом за яйца прихватят. Потому что малолетки — самая опасная категория. Пить они не умеют, дуреют сразу, понимания ситуации — никакого. Зато гонору и идей о своей невьебенности — дохренища. Такой дай пробку нюхнуть, и потом запросто можно тащить куда-нибудь в кабинет трахать.

И прямо круто будет, если на следующий день коза протрезвеет и сдаст тебя, придурка, с потрохами ментам. Идеи Шурыгиной близки и понятны всем неадекватным прошмандовкам страны.

И принуждают мужчин быть осторожными.

Сам Зубов подобной херней не страдал, на мелких девок смотрел с профессиональной трезвостью и спокойствием. И не мог представить себе ситуации, чтоб его, спокойного здорового мужика, капитана СБ с опытом неоднократного внедрения и только положительной динамикой раскрытия дел, могло бы вштырить настолько, чтоб повестись на недоразвитые прелести какой-нибудь мелкой дуры.

До недавних пор не мог.

Потому что все возможно, все бывает, так сказать…

Тупая присказка из детского мульта прилипла намертво, и Зубов ругается про себя, опять недобрым словом поминая свою подопечную.

На днях буквально врубила на всю мощность телек в зале и пялилась в экран на этот мульт. С приставучей песенкой и тупым назойливым приговором.

И вот Зубов уже второй день все вспоминает. О чем бы другом с таким успехом и рвением помнил!

На воротах «Фламинго» охрана ржет, не пуская на территорию двух мелких девок.

У одной светлые кудряшки, как у барана. Она и солирует, громко высказываясь о попранных правах человека. А другую не видно.

Но Зубов печенью, неоднократно битой, понимает, что это она. Та самая. Клубничная беда.

Не хватило, значит, девочкам приключений недавних!

Опять пошли ловить!

Он ругается, опять же про себя, уходит к мониторам, внимательно разглядывая мизансцену у входа.

Печень его не обманывает. Там реально Клубничка. В простой юбочке, пышненькой такой, тонкой маечке, с накинутой сверху курткой, нихрена не скрывающей красивую грудь, на которую радостно пялится уже Андрюха-сменщик… И гольфиках. Сука, гольфиках! Беленьких, с каемочкой. На тонких стройных ножках. Она охерела, не иначе.

Кто в таком по вечерам ходит? Кто в таком ходит в такие места?

Зубов чувствует, как внутри начинает клокотать мрачная, черная ярость, бешенство даже. И в этот раз для нормальной рефлексии, как учили на тренингах штатные психологи, нет времени и желания.

Потом он… Отрефлексирует. Если будет, кого. А пока что…

Пока он смотрит и звереет, рассматривая Клубничку с откровенно порнушном прикиде на входе в не самый безопасный шалман города, девчонкам при помощи паспортов и улыбок удается преодолеть церберов у входа и, счастливо щебеча, заскочить в логово хищных животных.

Блондинка лыбится, подпрыгивает даже от нетерпения, что-то говорит на ухо Клубничке. Та морщится от громких звуков, отрицательно качает головой и стыдливо поправляет юбочку, привлекая своими неловкими движениями еще больше ненужных жадных взглядов.

Да чего скрывать, Зубов сам залипает на этих тонких пальчиках, суетливо мнущих подол. Чего у нее там, под ним? Трусики? Ножки голые же, судя по гольфикам… То есть, любой урод может даже на танцполе ее просто прижать и залезть… Пальцами… Или не пальцами… Су-у-ука!!!

Кровь заливает глаза настолько быстро, что Зубов ловит себя на этом дерьме и неожиданно приходит в себя!

Выдыхает, еще раз смотрит на девок, уже танцующих в толпе, и задает самый правильный, самый закономерный вопрос: ему, Зубову, какое до этого дело? До нее какое дело?

Она сюда пришла, она не получила свою дозу адреналина в общаге, откуда ее буквально на днях вытаскивала мелкая коза под видом Зубовского «братишки».

Обычная соска. Малолетка. Нахрена она нужна ему?

У него задание. Сложное и мозговыносящее. Ему надо за мелкой придурью следить. Ему надо ее живой генералу передать! Это дело принципа уже! Личное, можно сказать, дело!

И вообще сейчас ни к месту этот клубничный переклин!

Да и не любил он никогда клубнику…

С этими внутренними наставлениями, Зубов, матерясь, заставляет сам себя буквально силой отвести взгляд от мониторов и вырулить на задний двор покурить.

Там он недолго дышит, опять проводит аутотренинг, как учили когда-то клятые психологи на занятиях, пару раз лупит пудовым кулаком по стене, приводя в негодность паршивую кирпичную кладку, и, поправив некстати заявивший о себе член, на которого явно произвели впечатление клубничные гольфики, возвращается на пост.

В Багдаде все спокойно, ребята на входе отшивают каких-то цыган в резиновых шлепках надетых на носки, те уныло блестят золотыми зубами и пытаются сунуть денег. Все штатно, можно прикинуть планы на завтрашний выходной.

Отсыпаться, зал, потом, может, секс… Если в зале будет, с кем. Обычно, всегда находится. Народу туда ходит не то, чтоб много, и в основном бабы на какую-то херню, типа йоги и растяжки.