Любовь по правилам и без 2 (СИ) - Озолс Агата

- Грязнуля, - припечатала женщина сына, а потом повернула голову и снова заорала: - Роман! Иди сюда немедленно! Он опять испачкался!

Имя заставило меня вздрогнуть, хотя мало ли на свете Романов. Как собак нерезаных, было бы из-за чего вздрагивать, право слово.

Между тем к даме с мальчиком присоединился еще один персонаж – молодой мужчина в джинсах и белой футболке с большим рюкзаком на плече,  и я постаралась скукожиться и спрятаться за Машкой.

- Сонь, не кричи, пожалуйста, - раздался мужской голос, от которого по всему телу побежали противные мурашки. – Майки, давай вытрем ручки.

И мужчина снял с плеча увесистый рюкзак и принялся в нем копаться. Выудил пачку влажных салфеток и привычным жестом стал оттирать детские ладошки.

- Вечно ты ему потакаешь, - вздохнула мать ребенка.

- Сейчас ототру тебя, и пойдем кататься, - сказал мужчина ребенку. – Сонь, не начинай, пожалуйста. Давай не сейчас и не здесь.

Дама фыркнула и отошла на шаг, словно демонстрируя всему миру, что она не с этими грязнулями.

- Пап, я хочу на чашечки! – вырываясь из мужских рук, завопил мальчик.

- На чашечки, так на чашечки, - покладисто согласился мужчина, и, подхватив сына на руки, пошел к аттракциону.

Я проводила его взглядом, стараясь не сильно высовываться из-за Машки. А когда они отошли на безопасное, с моей точки зрения расстояние, попросила:

- Мари, а давай пойдем в Лабиринт.

- А чашечки? – тут же задала вопрос дочь.

- А на чашечки попозже. Посмотри, тут уже очередь.

Машка, вот золотой ребенок, согласилась идти в лабиринт, и я потащила ее туда. Быстрее, чтобы ни дай бог не столкнуться.

В голове крутилась только одна мысль: «Вот и встретились, Ромашка».

__________________________

Maman (фр.) – мама

je vous prie (фр.) – пожалуйста

! Il est sept heures du matin (фр.) – сейчас семь утра

Non (фр.) - нет

Oui (фр.) - да

 1

- Твоя новая книга будет иметь колоссальный успех! – заявил мой издатель, а по совместительству и любовник, Виктор.

Я слушала его и улыбалась, потягивая коньяк и не спеша вступать в дискуссию. А чего зря воздух сотрясать? Книга действительно удалась, хотя еще несколько лет назад я и подумать не могла, что буду писать дамские романы.

Итак, позвольте представиться – Аннук Гутталь,  в девичестве, как говорится, Анна Гутова. Французская писательница русского происхождения.

Я прилетела в Париж почти пять лет назад. Прилетела не потому, что очень хотела здесь жить. Просто там, в Москве, оставаться было невыносимо. А здесь жила единственная моя родственница тетя Полин, которую я с детства нежно любила. Она, кстати, отвечала мне полной взаимностью.

Я редко вспоминаю те дни, но иногда (как, например, сейчас) такое случается. Помню, как стояла на выходе из аэропорта Шарлья де Голля и глотала слезы, уговаривая себя, что все хорошо, и впереди у меня новая, обязательно счастливая жизнь. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что была права. А тогда… господи, как же паршиво мне было тогда!

Тетя Полин привезла меня в свою парижскую квартиру на Оберкампф, гостеприимно распахнула двери моей комнаты и сказала:

- Устраивайся, а я пока кофе сделаю.

Она не спешила задавать вопросы, и я была безмерно ей за это благодарна, хотя и понимала, что рассказать все равно придется. Что ж, я обязательно это сделаю, но только не сейчас.

На кухне я устроилась за столом, Полин подала мне чашку, а сама присела на широкий подоконник. Прикурила тонкую пахитоску на длинном мундштуке, затянулась и выдохнула дым в окно.

Ни она, ни я не спешили начинать разговор. Я взяла кофейную чашку и осторожно сделала первый глоток. Замерла, пытаясь определить, а не показалось ли мне. Поняла, что не показалось. Ну да, такой искушенный кофеман, как я, способен по первому глотку определить, что в чашке так называемый декаф, а по-нашему, кофе без кофеина. Я поставила чашку и подняла вопросительный взгляд на Полин.

- Я так понимаю, что своего спутника ты провезла контрабандой, - сказала тетя, выпуская очередную порцию дыма в окно. – Или это спутница?

И она так по-доброму улыбнулась, что у меня отлегло от сердца. Да, не зря я сюда прилетела, ведь знала, чувствовала, что Полин поймет и примет меня. Нас.

- Еще не знаю, - ответила я. – Срок очень маленький.

- Хорошо, придется подождать.

- Ты считаешь, я правильно поступила? – задала я вопрос.

Тетя Полин ни секунды не сомневалась в ответе.

- Конечно.

- У моего ребенка не будет отца, - выдала я, как на духу.

- У твоего ребенка уже есть отец, - возразила Полин. – По-другому дети не получаются. Я ведь не пропустила никаких новомодных штучек, типа искусственной спермы? Нет? Значит,  биологический отец у моего внука уже есть. А что до фактического отца, то подожди. Иногда жизнь преподносит нам такие сюрпризы!

- Мы расстались. Он меня бросил и о ребенке не знает.

- Да и черт с ним, - отмахнулась Полин. – Ты молодец. Когда-то я совершила ошибку. Мне казалось, что я слишком молода, что не справлюсь одна... В голове вертелось столько ненужных вопросов: как жить, что скажут…. Оказалось, что с годами это не имеет никакого значения. Время все расставляет по местам.

Она затушила сигарету, легко спрыгнула с подоконника и подошла ко мне.

- Мы справимся, - легко коснулась моих волос губами. – Ты справишься, моя девочка. Ты очень сильная и независимая. А я тебе помогу. Дети это счастье.

Именно с этой мыслью я пыталась наладить свою парижскую жизнь. Поначалу ничего не выходило. Нет, днем все было нормально. Я занималась домом, посещала врачей, много гуляла. Вот  по ночам … Стыдно признаться, но я позорно ревела, обильно орошая слезами подушку.

Тетя не вмешивалась в мои ночные истерики, хотя не слышать и она не могла. Квартира, хоть и просторная, но не дворец из сорока хором,  и слышимость здесь была нормальная. Так что пару месяцев я прорыдала, сознаюсь. А Полин молчаливо терпела.

А потом тете это надоело, и в одну из таких ночей она неожиданно вошла в мою спальню.

- Аннук, достаточно, - сказала резко. – Ты уже оплакала все свои печали, пора начинать жить нормально.

- Не могу, - шмыгнула я носом в подушку, все-таки перед тетей было стыдно.

- Тогда иди к психологу, если не можешь справиться сама, - резонно ответила Полин.

Ее слова опять меня встряхнули, и я дала себе хорошую мысленную оплеуху и твердо решила, что пора прекращать эти ночные слезливые бдения. Как по покойнику, честное слово.

Но мои переживания требовали хоть какого-то выхода, и я начала писать. Да, да, именно писать. Какие-то заметки, как мне казалось, чушь, не стоящую никакого внимания.

Каждый вечер я садилась за компьютер и строчила на нем. Что это было? Обрывки мыслей, историй, что приходили мне в голову, воспоминания. Тетя, понаблюдав за мной пару недель,  в конце концов, подошла и спросила:

- Дашь почитать?

Смысла скрывать написанное я не видела и тут же развернула к ней монитор.

Полин провела за моим компьютером весь вечер, а после, зайдя в мою спальню перед сном,  сказала:

- Ты хорошо пишешь.

Я только отмахнулась. Ну, какое там хорошо? Так, дилетантское бумагомарательство.

- Попробуй написать историю, - предложила  Полин, не обращая внимания на мое скептическое выражение лица.

- О ком?

- Не знаю, - она пожала плечами. – Придумай.

Тетя погасила свет и ушла к себе, а я все лежала в темноте и крутила в голове: написать историю, написать историю, написать историю…. Какую, к черту, историю???

Еле уснула, а утром, проводив Полин, снова села за компьютер, потерла переносицу и принялась за текст.

Я просидела так почти до ночи. Тетя, вернувшись с работы, глянула на меня и не стала мешать. Только принесла чай с бутербродами и тихо закрыла за собой дверь.