Фотограф (СИ) - о’Лик Франсуаза

Девушка в сером стояла не шелохнувшись, а мне вдруг пришла в голову мысль – что, если она меня выследила? Тогда из магазина я уехал на машине. Если она пряталась на парковке, то вполне могла поехать за мной. В таком случае она пришла за своей покупкой?

Смешок вырвался из моего рта.

– Простите, птички, – произнёс я и высвободился из сладких объятий, заодно вытащив и серый фаллоимитатор под протесты второй птички.

Он влажно поблескивал, и я, конечно, понимал, что шутка будет идиотской, но остановиться уже не мог.

Широкими шагами я двинулся к двери. Девушка в сером – она ведь снова была в сером! – не сразу заметила меня. Ее взгляд пленили те двое, что делили одну птичку пополам, – она разглядывала их со смесью ужаса и любопытства, а потому увидела меня, когда я был уже совсем близко.

Ее брови удивленно взметнулись вверх, а взгляд пробежался вниз по моему телу и, замерев где-то по середине, в панике метнулся обратно к моему лицу.

– Добрый вечер, – усмехнулся я и протянул ей ещё влажный серый предмет. – Вы за своим фаллоимитатором? Или секс с настоящим членом вас заинтересует больше? Готов предложить свои услуги.

Жестом я указал на свой горделиво стоящий член, но девушка отшатнулась назад и, пискнув что-то неразборчиво, умчалась со скоростью ветра.

– Зря отказываетесь! – со смешком крикнул я ей вдогонку и, убедившись, что она окончательно ушла, закрыл дверь на защёлку.

Вероятно, на этом девушка в сером растеряет всю свою храбрость, и больше я ее не увижу. Жалко ее, конечно, но я ведь был настоящим джентльменом, пригласив ее присоединиться. Она сама отказалась… зато другие птички не отказались и послушно ждали меня на тахте, удовлетворяя желания друг друга в меру своих возможностей. Пора было доставить удовольствие им обеим.

Мила

Я даже не знала, что могу испытывать такую степень стыда. Увидеть такое – после всех своих мыслей, после советов подруги, после слов мужа… Эрик хотел, чтобы я была такой же? Как те… те девушки? Вот так же откровенно при других позволять себе вольности? Быть так интимно открытой? Раздвигать… открываться так широко?

Мои щёки горели огнём при одном только воспоминании. Я сильнее запахнула на себе домашний кардиган, пытаясь закрыться от холода и от тех картин, что раздражали сознание.

И надо же было такому случиться, чтобы среди этих… этих извращенцев был тот мужчина, который поднял мой… мою покупку.

Я прижала холодные ладони к щекам и прикрыла глаза.

Решиться на ту покупку было и так не просто. Сначала я вообще хотела заказать эту штуку через интернет, но там был слишком большой выбор, и я просто не могла, никак не могла читать описания и сравнивать. Уж лучше самой прийти в магазин и попросить самый простой… самую простую штуковину.

Я заранее нашла магазин, где продавцом была именно девушка – не хватало ещё просить продавца-мужчину о подобном. Девушка к счастью оказалась понимающей и не задавала лишних вопросов. Всё шло хорошо, и я уже почти положила покупку в свою сумку, как врезалась в того высокого мужчину. Он увидел меня, мою покупку… и это оказалось выше моих сил. Я просто не смогла бы пользоваться этим прибором, зная, что тот мужчина знает обо мне и этой штуковине. О том, что я буду… что эта штука будет делать со мной… внутри меня.

Я позорно капитулировала. Сбежала.

Оставался ещё один способ, о котором говорила мне моя подруга.

– Если хочешь разбудить свою чувственность, то научись доставлять себе удовольствие сама! Купи себе фаллоимитатор, и дело с концом, – громко предложила она, когда мы сидели с ней в кафе. Не замечая моего шикания, она продолжила, задумчиво мешая кофе ложечкой. – Или запишись на фотосессию к одному фотографу. Он тебя просто фотографирует – в одежде, ничего такого – но под его взглядами и от его слов трусики промокают моментально.

Она хихикнула от воспоминаний и облизнулась.

– И не у меня одной! С моей коллегой случилось тоже самое.

Лора подмигнула, а я залилась краской. Мне было страшно испытывать нечто подобное… мокрое… в присутствии незнакомого мужчины, но Лора таки засунула ко мне в сумочку его визитку, и я записалась на фотосессию через форму на сайте.

В конце концов это ради мужа, верно? Он ведь сам сказал. Правда, не мне, но от этого было ещё хуже.

– Я раньше думал, что все эти анекдоты про девушек, которые как брёвна в постели, – что всё это выдумки, – жаловался он своему другу однажды ночью на кухне. Я шла попить воды и замерла в коридоре, услышав его слова. – Но оказалось, что это чистая правда! Моя жена… по-другому и не скажешь! Бревно, как есть бревно.

Я прикусила губы до боли, чтобы не издать ни звука, ни писка, ни шороха.

– Может ей какие-нибудь возбуждающие таблетки подсыпать? – хохотнул друг.

Вообще-то они оба были изрядно пьяны, и моя кожа покрылась холодным и липким страхом. Они же не будут?.. Не станут этого делать со мной?.. На мгновение я представила, как они заталкивают мне в рот таблетки, а потом я превращаюсь… становлюсь похотливой и начинаю… как прямо на столе… и голая… раздвигаю ноги, как будто я – одна из тех девушек…

Крик ужаса чуть не вырвался из моего горла, и я зажала рот ладонями.

– Ага, чтобы она потом вешалась на каждого встречного? – хмыкнул муж.

– Ну, главное с дозировкой всё рассчитать. Чтобы ночью она была неутомимой любовницей, а днём вновь превращалась в бревно

Они посмеялись и сменили тему, а я, постояв на холодном полу ещё несколько минут, вернулась в спальню на негнущихся ногах.

Услышать подобное вот так – было уже само по себе противно. Меня тошнило от обиды и боли в груди, и до утра я так и не уснула. Муж с другом куда-то ушли, и я была даже этому рада.

Но с рассветом мне вдруг пришло в голову, что возможно Эрик был прав. Мы поженились, и он стал моим первым. У него опыт, разумеется, был, ведь он был старше меня на 19 лет. Мой отец устроил этот брак, и теперь, когда прошло несколько лет с его смерти, мне искренне хотелось вернуться в прошлое и… не знаю, может быть, сбежать? Хотя я знала, что не ослушалась бы отца. Но могла ведь хотя бы спросить, почему именно Эрик, или попросить дать мне время?

Возможно, могла.

Но теперь было уже поздно. Теперь Эрик называл меня бревном в разговорах с друзьями, и мне было неприятно. Я… я ведь никакое не бревно! Хотя я и не делала всех тех вещей, что вытворяли те девушки. Они были так раскрепощены, так обнажены, так ярко получали удовольствие, что я засомневалась – по правильному ли адресу я пришла?

После того столкновения с мужчиной в магазине для взрослых мне позвонила секретарь фотографа. Крайняя занятость, срочные дела – она скороговоркой объясняла причины переноса даты фотосессии с утра субботы на вечер пятницы. Я пришла и…

Щеки запылали вновь. Там даже запах стоял какой-то особенный. Тревожный. Опасный. Или скорее – если признаваться самой себе – возбуждающий. Хотелось и исчезнуть оттуда, и остаться. Да, остаться – мне пришлось зажмурить глаза, чтобы мысленно признаться себе в этом.

Тот мужчина пригласил меня и указал на свой… Я сглотнула. Конечно, я не могла остаться. Не хотела. Не имела желания. Это было слишком противно – без разбора раздвигать… раздвигать свои ноги перед всеми подряд. Хотя те девушки и выглядели довольными… Я не понимала, как это могло нравится. Может быть, их профессия была той самой, древнейшей? Возможно ли, что я и правда ошиблась адресом и случайно пришла не в фотостудию, а в… в дом увеселений?

Да, наверняка этим всё и объяснялось.

Только удивительное совпадение, что там был тот мужчина. Мне запомнился тоннель в его ухе. Это было так… так раскованно. И мелированные волосы с небольшой челкой, из-под которой он смотрел на меня своими голубыми глазами каким-то особенно наглым взглядом. В нем чувствовалась свобода, которой не было внутри меня – ни капли не было. И мне бы хотелось стать хотя бы немного такой же как он. Разумеется, никакого тоннеля в ухе и никакого мелирования, но возможно челка? Или прическа короче сантиметра на три, например.