Друг моего отца (СИ) - Лакс Айрин
Если так хотите, сами охмуряйте Кулагина.
Да она бы и с радостью взялась за это дело, только Кулагин любит девушек помоложе.
Я запираю комнату изнутри, быстро снимаю с себя алое платье.
Напяливаю первые попавшиеся джинсы, свитшот и открываю окно.
Оглядываюсь…
Сумерки — мне на руку.
Я цепляюсь за окно, скольжу по карнизу вбок, оттуда добираюсь до угла здания и спускаюсь по водосточной трубе.
Это удаётся мне легко, ведь подобный трюк я проделывала раз сто, пока бегала тайком гулять.
Оказавшись на мягком газоне, накидываю капюшон и, прячась среди кустарников, добираюсь до места, где Бекетов припарковал свою машину.
Почти у парадного входа. Наплевав на искусно выращенный газон и клумбы.
Хищные, грубые очертания машины вызывают нервную дрожь.
Но ещё больше я нервничаю из-за того, что собираюсь сделать.
Мужчина, курящий возле авто, пугает меня больше, чем все монстры из сказок.
Он высокий, широкоплечий, хорошо сложенный. Не перекачанный, скорее, грациозный, опасный и смахивает движениями на хищника.
Бекетов всегда хорошо одет. Он предпочитает костюмы-тройки, которые сидят на нём безупречно, а белизна рубашек режет глаза.
Я всего один или два раза видела его лицо и запомнила леденящий душу, тяжелый взгляд серо-голубых, глубоко посаженных глаз.
Такой взгляд трудно выдержать на себе.
К тому же мужчина распространяет вокруг себя ауру опасности, которая сигнализирует только об одном — не приближайся.
Словом, я до смерти боюсь Бекетова.
Но признаться, я предпочитаю бояться, а не дрожать от омерзения.
— Бекетов! — зову негромко.
Он быстро поворачивается на звук и безошибочно смотрит в моём направлении.
Хоть я и прячусь в кустах, но чувствую, как ледяной взгляд мужчины пронизывает грудную клетку насквозь.
Глава 3
Марианна
— Это я, Марианна, — говорю таким же горячим шёпотом.
— Чего тебе?
— Вы друг моего отца, Устинова Николая
В ответ Бекетов издаёт звук, похожий на клёкот хищной птицы.
— Я не дружу с мертвецами. Или твой папаша внезапно ожил?
— Нет, не ожил, — стараюсь игнорировать горечь, подкатившую комом к горлу. — Я хочу предложить вам сделку.
— Кажется, тебе только недавно восемнадцать исполнилось! Я не совершаю сделок с детьми и умалишёнными, — цедит с презрением.
— Я уже совершеннолетняя! Значит, не ребёнок. К тому же я психически здорова! Мачеха собирается продать меня Кулагину. Вы же знаете его?
Мужчина молча затягивается.
Я вижу, как вспыхивает оранжевый огонёк на конце сигареты, на миг освещая суровое лицо мужчины, сложенное из одних ломких линий и острых углов.
— Знаю.
— Он мерзкий. Я не хочу к нему! — говорю, словно жалуясь.
— Говоришь, мачеха продаст тебя Кулагину? Отличная новость! — коротко усмехается мужчина. — Значит, скоро она получит деньги и сможет расплатиться со мной по долгам твоего отца.
Ой, что я наделала?!
Боже!
Зря сказала про деньги и продажу себя Кулагину!
На что я надеялась?
Разжалобить каменного истукана?
Всем известно, что у Бекетова нет жалости, а вместо сердца в груди — крошечный, но твёрдый кусок льда.
— Мачеха не сможет с вами расплатиться! — говорю уверенно. — Долг перед вами слишком большой, — говорю наобум.
Но судя по короткому кивку Бекетова я попадаю точно в цель.
— Я предлагаю сделку!
— Сделку? — ухмыляется мужчина. — И какую же сделку мне может предложить маленькая, глупая девочка, едва окончившая школу?
— Лицей! Я окончила лицей, а не школу! — продолжаю говорить, пока мужчина не приказал мне заткнуться и не отвесил пинка под зад. — Вы увозите меня отсюда и прячете так, чтобы мачеха не нашла. Я знаю, вы это можете.
Бекетов отбрасывает сигарету, бесшумным, плавным движением скользит в мою сторону.
Однако хватка его пальцев — сильная и безжалостная.
Он крепко цепляет меня за подбородок и неспешно наклоняется к лицу.
Я чувствую на своём лице его дыхание — с табаком и мятой.
У Бекетова горячее дыхание, но ощущение возникает такое, как будто на меня надвинулся арктический ледяной ветер и за одно прикосновение выстудил из тела все крохи тепла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Ты должна предложить мне что-то взамен, маленькая девочка. Что-то очень ценное. Себя можешь не предлагать, — хмыкает. — Я предпочитаю в постели опытных и раскованных женщин, настоящих профессионалок, а не сомневающихся и трясущихся невинных дев.
В постель?! С ним?! Ещё чего захотел!
— Я себя и не предлагаю! Я предлагаю деньги! Я знаю, где папа прятал деньги. На чёрный день. Не только в валюте. В золоте и драгоценностях. Там много… Очень много… Мачеха ничего не знает об этих деньгах!
Бекетов молчит.
Я бросаю осторожный взгляд в сторону дома и вижу по освещённым окнам, как тень мачехи перемещается по гостиной к выходу.
Нужно действовать быстрее и уломать Бекетова!
— Вы ведёте опасную жизнь, а рука не всегда будет твёрдой. В тайнике папы денег столько, что вам хватит на хорошую жизнь и после выхода на пенсию!
— Считаешь, что с меня песок сыплется?!
В ответ я пожимаю плечами.
Я не знаю, сколько лет Бекетову.
Когда я видела его в первый раз, я дала бы ему лет тридцать, не больше.
Во второй раз он произвёл впечатление человека, которому глубоко за сорок…
Да и чёрт с его возрастом!
Спать с Бекетовым я не собираюсь.
— Если там столько денег, почему ты не пойдёшь и не возьмёшь их?!
— Не могу сделать это в одиночку, — придумываю на ходу.
— Ты можешь сказать о деньгах мачехе, и эта корыстная стерва поможет их достать… — лениво возражает мужчина. — Расплатится по всем долгам семьи.
— Могу, конечно! Но для меня это не изменить ровным счётом ничего! Мачеха ненавидит меня и мечтает поскорее избавиться. Даже если я преподнесу ей все деньги на блюдечке, она всё равно продаст меня старому извращенцу!
— Беспокоишься за свою шкуру, — подводит итог мужчина.
— А вы бы не беспокоились на моём месте? — задаю вопрос, испытываю мандраж от нетерпения и накала эмоций. — Мы выиграем. Оба!
Не хочу смотреть на Бекетова умоляющим взглядом, но это получается само собой.
— Щенячьи глаза тебе не помогут, — мгновенно реагирует мужчина.
Глава 4
Марианна
Не хочу смотреть на Бекетова умоляющим взглядом, но это получается само собой.
— Щенячьи глаза тебе не помогут, — мгновенно реагирует мужчина.
В голосе Бекетова звенит острая, опасная сталь.
Нужно собраться и быть твёрдой духом, но я вишу на волоске от гибели и трагические нотки коварно пробираются в мой голос:
— Пожалуйста, помогите. Я не смогу покинуть город незамеченной и точно не доберусь до тайника папы в одиночку.
На самом деле я не знаю ничего о папиных тайниках и планирую сбежать от Бекетова сразу же, как удастся покинуть пределы города.
— Назови место! — требует Бекетов и пальцы на моём горле сжимаются стальными тисками.
— Только после того, как увезёте меня… отсюда! — хриплю. — Клянусь… Клянусь папой, там много золота и денег! Это был неприкосновенный запас папы. Он сказал, на крайний случай, на случай беды.
— И какая же беда сейчас, если ты решила запустить руку в неприкосновенный запас Устинова?
— Кулагин. Мачеха хочет продать меня этому старому, жирному хряку… — всхлипываю.
Горячие слёзы скользят по щекам и капают на мужскую руку.
Бекетов сначала смотрит на свою руку, словно удивился горячей солёной капле, потом пристально вглядывается в моё лицо.
Слышу, как отворяется входная дверь.
Мачеха вот-вот двинется по тропинке к кустарнику…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Хорошо. Сиди тихо и жди… — командует Бекетов. — Но если ты соврала мне, беги прямо сейчас. Иначе тебе придётся на своей шкуре узнать, что я делаю с маленькими лживыми девочками.