Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али

Поэтому, когда ее машина свернула с парковки налево, моя повернула следом.

Движение было не загруженным, и это не заняло больше десяти минут, чтобы добраться до нашего выезда.

- Привет, Карен. Это Портер. Сегодня я уже не вернусь, - сказал я секретарше, следуя за Кэтрин по шоссе.

- О нет, - тихо сказала она. – Прием у врача прошел не очень хорошо?

- Не совсем, но я думаю, что будет лучше, если я возьму остаток дня…

Слова замерли у меня на губах, когда я с ужасом наблюдал, как машина Кэтрин съехала на обочину. Мою кожу покалывало, пока я ждал, когда она выровняет ее, полагая, что Кэтрин только на мгновение отвела взгляд или, может быть, повернулась, чтобы передать что-то ребенку.

Но даже ее стоп-сигналы не вспыхнули, прежде чем она врезалась в ограждение. Звук удара металла о металл был пронзительным, но знание того, что моя семья была внутри этой машины, сделало его оглушительным. Мой желудок сжался, когда я потерял их из виду по ту сторону моста.

Все произошло так быстро, что я почти не поверил в реальность происходящего. Я резко нажал на тормоза, телефон вылетел из моей руки, когда я резко остановился.

Выскочив из машины, я помчался к цементным ограждениям. Я ездил по этому мосту каждый день в течение двух лет, но в тот момент я не мог вспомнить, что было под ним. Все, что я мог себе представить – это как моя семья выезжает на встречную полосу движения или на каменное ложе внизу. Как бы все ни было запутано, взрыв облегчения пронзил меня, когда я увидел, что ее машина тонет. Вода казалась лучшим вариантом развития событий.

Кэтрин умела плавать.

Как и Трэвис.

Но Ханна…

Я сорвался с места мертвым спринтом, мчась вниз по каменистой насыпи. Я поскользнулся примерно на полпути вниз и проскользил остаток пути на своей заднице, но я не позволил этому замедлить меня.

- Кэтрин! – заорал я, ныряя в холодную воду, полностью одетый.

Адреналин взял верх.

Мне понадобилось не меньше 700 лет, чтобы добраться до этой машины. И с каждой секундой, когда ни одна из их голов не высовывалась на поверхности, часть меня умирала. Я смутно слышал, как люди кричат с моста надо мной, а потом заметил человека, ныряющего с противоположной стороны берега. Но я был слишком сосредоточен на своем бесконечном путешествии, чтобы добраться до своей семьи, чтобы найти какое-то облегчение в том, что люди остановились, чтобы помочь.

К тому времени, когда я добрался до машины, передняя часть была под водой, крыша видна лишь частично, а бампер торчал в воздухе, как буй.

Мое сердце билось так быстро, что я боялся, что оно взорвется. И это было бы хорошо для меня, пока это длилось достаточно долго, чтобы я мог вытащить их в безопасное место.

- Трэвис! – Я отчаянно пытался открыть дверь с его стороны, но безуспешно. – Я иду, приятель. Держись! – Закричал я, не зная, слышит он меня или нет. Но мне нужно было, чтобы он знал, что я здесь. Я ударил кулаками по стеклу, но единственное, что повредилось – это плоть на костяшках пальцев.

Мой разум крутился, пытаясь найти путь внутрь, пока я не услышал его искаженный крик.

- Папа!

Мое сердце остановилось, и мир вокруг меня разбился вдребезги.

- Я прямо здесь! Я вытащу тебя отсюда! – Сложив ладони по обе стороны лица, чтобы заслониться от солнца, я заглянул в заднее окно.

Кэтрин держала его, прижав спиной к груди, из ее брови текла струйка крови. Голова Трэвиса была запрокинута назад, руки молотили по поверхности, а губы приоткрыты, хватая ртом воздух, пока вода поднималась вокруг них.

- Кэтрин! – закричал я, колотя по стеклу. – Отопри дверь. Отдай его мне!

Но она не двинулась с места. Ее холодные, остекленевшие глаза уставились на меня, а подбородок исчез под водой.

- Нет! Нет! Нет! – повторял я. Осмотрев машину изнутри, я заметил, что передние стекла были приоткрыты на дюйм, и через них лилась вода.

Набрав полные легкие воздуха, я ушел под воду. Река была мутной, и я мог различить только очертания, а не детали, но мне удалось найти входную дверь. Сцепив пальцы сверху стекла, я потянул так сильно, как только мог, используя ноги, чтобы добавить рычаг. Оно разлетелось вдребезги в моих руках, укус стекла даже не отразился среди адреналина.

Забравшись в тонущую машину, я направился прямо к воздушному карману.

- Выбирайся отсюда! – крикнул я Кэтрин, толкая ее и Трэвиса к окну.

Паника рикошетом пронеслась по моему телу, когда я увидел, что сиденье Ханны полностью погрузилось в воду. В отчаянии я направился прямо к ней и принялся трясущимися пальцами вытаскивать ее оттуда. Каждый ремень и пряжка по-своему превращались в победу.

Вернувшись к карману, я подтолкнул Ханну в воздух. Она была без сознания, но я молился, чтобы воздух чудесным образом наполнил ее легкие. Мой желудок упал, когда Кэтрин все еще оставалась там, Трэвис брыкался и извивался в ее руках, его лицо почти полностью было под водой.

- Давай же! – приказал я, схватив ее за рубашку и потянув за собой, когда я выплыл так быстро, как только мог с моей неподвижной дочерью, зажатой в сгибе моей руки.

Выбравшись на поверхность, я высоко поднял крошечное тельце Ханны, двигаясь по воде, и обернулся, ожидая, когда появятся макушки Кэтрин и Трэвиса.

На эти секунды все остановилось.

Ничто вокруг меня не имело значения.

Только не ледяная вода.

Только не вой сирен вдалеке.

Только не желчь, скребущая по горлу.

Ничего, кроме этих двух темных голов, в которых я так отчаянно нуждался.

- Давай, давай, давай, - молился я, подплывая к берегу с тем, что, как я боялся, было безжизненным телом моей девочки.

Я даже не взглянул на человека, которому передал ее, прежде чем поплыл обратно к машине, мое сердце застряло в горле, а на груди лежала тяжесть тысячи кораблей.

Только бампер торчал из воды, и мне казалось, что моя жизнь ускользает вместе с этой машиной.

Где, черт возьми, они были?

Нырнув обратно, я поплыл обратно к машине.

И затем, внезапно, каждый вопрос, на который я никогда не хотел получить ответ, стал ясен, когда я снова нашел их в этой машине.

Я почти ничего не разглядел, но увидел, как ее руки обвились вокруг его плеч, а его руки плавали по бокам. Я схватил его первым, с силой оттолкнувшись от сиденья машины, но он внезапно вырвался из моей хватки. Мои легкие горели, но вытащить их было невозможно. Я собирался умереть в этой машине, прежде чем сдаться.

И пока я боролся с ее хваткой, я боялся, что именно это и произойдет.

Там больше не было воздушного кармана, только тонущая машина, пытающаяся утянуть мою жену и сына в водную могилу.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что происходит. Сначала я подумал, что она, должно быть, была дезориентирована, возможно, пострадала от аварии.

Но с каждой секундой истина становилась все более очевидной.

Ее руки вцепились в мои.

Ее ноги пинают меня в живот.

Ее хватка была яростной и инстинктивной.

Это не был несчастный случай; каждое ее движение было стратегическим, чтобы удержать его рядом с собой… и держать их обоих в этой машине. Последней каплей стало то, что я почувствовал, как ремень безопасности обернулся вокруг них двоих, удерживая их на месте. Она не была пристегнута ремнем безопасности, когда я пытался вытащить их в первый раз. Не было никакого способа, который можно было бы принять за что-либо, кроме преднамеренного и рассчитанного движения.

Я замер. День, когда я встретил ее на местном фермерском рынке, промелькнул в моей голове. Я пошел покупать помидоры и вернулся домой с семьей.

Мои глаза расширилось, темнота окружила меня, мое тело кричало о кислороде. Но то, что когда-то было попыткой спасти их обоих, превратилось в сражение эпических масштабов.

Мои руки больше не дрожали, а мои страхи превратились в гнев. Я проклинал и кричал, что ненавижу ее, ничего, кроме нескольких пузырьков, несущих послание. Но я не остановился, пока не смог вырвать своего сына из ее рук.