Ворона для Царя (СИ) - Попова Елена

- Не х-ходи за мной, Лю-лю-ська, не х-ходи, - не глядя в мою сторону, сказал Юрка и прошел мимо. Я догнала.

- Юр, ты чего? Тебя там что, били на классном часе?

- Нет, но с-сейчас, н-наверное, будут. И тебе п-попадет, если за мной пойдешь, д-дура! Отойди от меня!

- Никуда я не пойду! Вот еще! Своих не бросают!

- Эй, Фома! А ну стой! – послышалось сзади.

Я только успела обернуться и увидеть как на крыльцо вывалилась компания Царя, Юрка схватил меня за руку с криком: "Бежим, с-скорее!"

За нашими спинами послышался вист, крики и топот.

Мы петляли дворами. Из-за меня приходилось останавливаться. Я не могла бежать в ужасно тесных туфлях. Наверное, бегать с привязанными к ногам утюгами было бы куда проще. И я сто раз вспомнила маму нехорошими словами.

В одном из дворов остановились отдышаться. Юрка присел, выглянул из-за угла дома, резко соскочил на ноги, схватил меня за руку и мы снова уносили ноги.

- Спалили! – пыхтел Юрка.

- Зачем ты им нужен? – задыхаясь, спрашивала я на бегу.

- Да п-погоди ты! Н-надо сначала о-оторваться.

Мы побежали в рощу. Спустились к говнетечке, так мы называли узкую реку, и укрылись за деревьями.

- Тут нас не видно, - держась за живот, быстро дышал Юрка.

- Теперь-то расскажешь из-за чего эта погоня? – снимая туфли, спросила я.

- Видела Машка Ромашова ревела на линейке?

- Она и в классе ревела из-за своей цепочки.

- У нас в к-классе тоже на доске о-объявление н-написали: «М-маша Ромашова п-потеряла цепочку. Нашедшему п-просьба вернуть». А Царь в слове цепочка, букву «п» на «л» исправил. Весь класс у-угарал. Класнуха весь классный час к-кричала, спрашивала, кто это сделал, но Царя н-никто не заложил. А я на п-перемене Леху Белякова в-встретил из одиннадцатого «А» и рассказал ему, про то, что Царь сделал. И не з-заметил дурак, что прямо за нами ди-директриса шла и уши г-грела… В итоге Царя к ней в к-кабинет вызвали. Тот видимо отрицал, что это он букву исправил, так м-меня свидетелем позвали… Там-то я и подписал свой с-смертный п-приговор…

- Во дела-а-а… Фомичев, ты хоть понимаешь, что ты теперь стал его личной игрушкой на весь учебный год! В том году он Андрюху из нашего класса гнобил. Бедняге пришлось после второй четверти перейти в другую школу. А теперь тебя травить будут…

Мне было искренне жаль Юрку. В школе никто не хотел становиться жертвой Царева. А теперь этой жертвой станет мой лучший друг.

Но тогда я еще не знала, что я останусь крайней во всей этой истории. Что мне одной придется выживать и пройти через десять кругов ада. Это будет только моя война. И она началась, едва мы успели отдышаться.

- И кто же, кто же, у нас тут прячется? – послышался голос.

Мы с Юркой одновременно обернулись и увидели Царя. А за ним его свита, человек пятнадцать, не меньше.

Глава 2. Одна в огромном мире

Я не помнила, в какую минуту закончился тот кошмар. Как добралась до дома. Как вообще выжила после всего, что с нами сделали эти звери. Царь разбил пивную бутылку, схватил меня за хвост и через пару секунд на траву упали мои белые волосы. Он отрезал их горлышком. В мою белую блузку летели комки грязи, я стояла на коленях и со слезами умоляла их отпустить Юрку. Ему несколько раз ударили в живот ногами, пинали даже тогда, когда он лежал на земле свернувшись калачиком и стонал от боли. Эти гады не знали правила «Не бить лежачего». У Царя были свои правила: не бить по лицу, чтобы взрослые не видели следов от побоев, и как следует припугнуть, чтобы не посмели настучать родителям или учителям.

Помню, как на Юркину голову обрушили рюкзак, из которого высыпались учебники. Царь поднял их, и бросили в речку со словами: «Сегодня только первое сентября, ребятки. Всё интересное у нас впереди!»

Когда банда Царя смеясь и улюлюкая ушли, я, утопая в грязи, пробралась к речке за учебниками, а не то Юрка был совсем плох. Благо, учебники приземлились у самого берега, и их не унесло течением. Но все равно они здорово вымокли: набухшие корочки, страницы сырые, волнистые.

Спустя минут двадцать побрели в Юркин двор. Нам на встречу шли нарядные школьники и смотрели на нас как на пришельцев: моя белая блузка была вымазана грязью, туфли из белых превратились в коричневые. Юрка был не лучше: его черные брюки как будто окунули в грязь, а на синей рубашке не хватало нескольких пуговиц.

Около часа мы просидели на скамейке в его дворе и приходили в чувство. Потом отправились к колонке на углу Юркиного дома, почистили его одежду. Мою чистить было бесполезно.

Мама обедала, когда я пришла домой. После ночной смены она обычно спала часов до трех, а сегодня проснулась раньше, и мне не удалось проскочить в свою комнату незамеченной.

- Ты где так вымазалась? – крикнула она, глядя на меня с кухни.

- Мам, тут такое было, - начала я. Мама выскочила изо стола и с красным от ярости лицом подошла ко мне.

- Да ты хоть знаешь сколько денег я потратила на эту блузку? – прокричала она мне в лицо. - Ты что, их сама лично заработала? – мне прилетело по затылку. Я промолчала, что деньги были не ее, а бабушкина пенсия. – Мерзавка неблагодарная! Соплячка! – она схватила меня за руку и потащила в мою комнату, толкнула к кровати. Я сквозь слезы видела, как она вытащила ремень из моих джинсов, а потом избила меня им.

В последнее время я не кричала от ударов, и, кажется, даже не чувствовала боль. Иммунитет. Вся боль и свежие раны были в душе. Когда ты, живя в огромном мире, где много-много миллионов людей, не знаешь к кому бежать за помощью. Не знаешь, кому выплакать всю свою боль, кто тебя выслушает и пожалеет. А ведь именно для этого и существуют родители, не так ли? Любой ребенок нуждается в их поддержке и внимании. Но после того как из нашей семьи ушел отец, мама меня возненавидела. И всякий раз говорила: «Ты такая же, как твой отец!», «У тебя его взгляд. Не смотри на меня!».

Она ненавидела его, но он об этом даже не догадывался. Мирно жил в Петербурге со своей новой семьей. А вот я знала, как она его презирает, и чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Всю агрессию на отца, она выплескивала на меня. Было такое чувство, что это я ей изменила и бросила, а не он.

Весь вечер я застирывала вещи. Пока пальцы не защипало от порошка. И только перед сном распустила волосы и расплакалась, увидев рваные пряди разной длины. Мои волосы были длиной почти до пояса, а теперь самые длинные были на уровне лопаток, а большинство волос обрезаны по плечи.

Когда мама ушла в магазин, я набрала Юрку, чтобы узнать как он себя чувствует и заодно договориться, что будем делать завтра. Пойдем в школу, или не пойдем? Если пойдем, то нужно по любому вместе.

- Людочка, у него голова разболелась. Лёг спать пораньше, - вежливо ответила тетя Оля.

Я знала, что Юрка не рассказал ей про то, что сегодня произошло. Царь пригрозил, что если пожалуемся родителям, то закопает нас на школьной площадке заживо. Да и мы оба понимали, что жаловаться родителям дело бесполезное и неблагодарное. Они придут к директору, закатят скандал, а толку-то? Царев умеет вести себя в таких ситуациях: он станет все отрицать, а его друзья подтвердят, что он в это время был, к примеру, в тренажерном зале, или играл в футбол на стадионе. Нет свидетелей, нет доказательств, нет наказания. А потом он начнет вытравливать нас из школы как тараканов. Так было с Андреем Голиковым из нашего класса в прошлом году. Царь засунул его голову в унитаз, тот на следующий день пришел в школу с матерью. Царя и его дружков вызвали на ковер, они дружно отрицали, мол, не трогали, не видели, не знаем. А потом стали выживать бедолагу из школы. И как всегда все делали предельно аккуратно и без свидетелей. Пару раз заперли в туалете, и Андрей пропустил уроки, за что ему влетело, а потом у Светки Прониной пропал кошелек и класнуха попросила нас выложить из рюкзаков вещи. И каким-то чудным образом кошелек оказался у Андрюхи. Его прозвали вором и возненавидели. Лишь некоторые из класса, включая меня, понимали, что его подставили. Андрей не выдержал и после зимних каникул перешел в другую школу.