Как достать босса? (СИ) - Вишневская Альбина
Пролог 1
- Смотри не лопни от смеха, — шипит моя еще несостоявшаяся помощница, — а впрочем, лопнешь, дышать станет легче.
То, что мои руки сотворили дальше, не поддается никакому объяснению. Едва укротив свой искренний смех, на эмоциях беру лицо Ольги ладонями, она даже не успевает сообразить, что случилось, как мои губы ласкают крикливый ротик скандалистки.
Никогда не понимал людей, которые предпочитают буянить и выяснять отношения громко, со спецэффектами. Сейчас же словно все перевернулось с ног на голову. Ее эмоциональность разжигает внутри огонь, который столько лет тлел где-то на задворках моего подсознания. Мне даже кажется, что я протяжно что-то мычу, не разобрать так сразу. Но когда боль в нижней губе становится невыносимой, отскакиваю от Хельги и прикладываю пальцы к укушенному месту, смазываю капли крови и скалюсь. Не побоялась, отрезвила, так отрезвила, ничего не скажешь. Впрочем, сам виноват, руки распускать каждый способен, а вот чтобы чисто по-человечески, без лишних телодвижений. Уваров, не так все должно быть, ой не так. И как следствие — прилетает укор:
— Не с этого ты начинаешь, Уваров, ой не с этого, — вытирает тыльной стороной руки губы, презрительно смотрит на кожу, хватает со стола листок договора и стирает влагу. — Век тебе спокойствия не видать, насекомое.
Последнее она бормочет скорее для себя, а не для посторонних ушей, но я-то слышу. Внезапно измятый лист бумаги влипает мне в грудь, а Ольга, не обращая на меня внимания, садится в кресло и роется в сумочке, выискивает влажные салфетки и тщательно вытирает губы, а потом руки.
Я же пытаюсь зализать рану, получается плохо, да и привкус крови мне не нравится. Совершенно не подумав о последствиях, распахиваю дверь в приемную и прошу:
— Виктория Борисовна, принесите салфетки.
То, что я увидел в глазах помощницы, заставило меня мысленно назвать себя простофилей. Женщина сразу заметила мое состояние, поджала губы, но, молча, согласно качнула головой и соскочила с кресла, пытаясь отыскать мне салфетки.
— Уверены, что все нормально? — Косится на дверь кабинета.
— Первый бой он самый сложный.
Я не знаю, как она поняла смысл сказанных мною слов, но догадываюсь об одном: она предельно удивлена тому, что в последнее время происходит с нами. До этого ее работодатели славились трезвым умом и ясной памятью. Сейчас же косячит на двести процентов Черкасов. Но, кажется, с его завихрениями Виктория давно смирилась, ведь он у нас парень расторопный. Теперь же видя мои поступки, женщина, безусловно, имеет кучу вопросов, но задать их не решается.
После того, как в моей руке появляется пачка салфеток, возвращаюсь в кабинет и вижу удивительную картину: Ольга держит в руках мою ручку и как-то задумчиво ее крутит. Я ничего не имею против, пусть подержит, но то, что она с ней вытворяет, меня приводит в состояние нервного тика.
— Выжил, — вздрагивает, когда видит меня рядом со столом, и отбрасывает мою ручку так, что та улетает в дальний угол кабинета, — печально, но не суть. Итак, сколько ты соизволил потратить на свою благотворительность? Выбить из мамы хоть что-то не получилось, она сказала, что это какая-то программа вашей фирмы. Черт! Я вообще не понимаю как?! Как у тебя получилось так искусно поездить по ушам моей матери? Да она мужчин на дух не переносит. И тут ты, весь такой воспитанный и галантный, заметь: это не мои слова… столько хорошего людям делаешь.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не спалить себя, как мальчишку, который сжег стог сена противному соседу, а теперь сидит на измене и отнекивается. Да, не буду отрицать, что разговор с Ириной Анатольевной был сложным. Не в плане, что я не умею правильно и внятно выражать мысль, совсем не то. Женщина слишком зажатая, углубленная в себя и совершенно не похожа характером со своей взбалмошной дочерью. Впрочем, я могу ошибаться, ведь даже не представляю, какой именно была Ирина Анатольевна в молодости, и что заставило ее стать такой.
Как говорил раньше: на войне все средства хороши. И я поступил хитро и продуманно, иначе эта дикая кошечка могла просто переиграть все планы, уступить место Марго, а сама броситься на поиски новой вакансии. Самопожертвование в Ольге не отнять, я видел, как она яростно защищала подругу. Не знал бы, что они просто подруги, подумал, что родные сестры. Позволить строптивой птичке упорхнуть в очередной раз из под носа не могу. Слишком запала в мысли и душу. А такая смазливая, сексуальная девочка любому по вкусу придется, и загребут ее на любую должность с руками и ногами. А здесь она будет под присмотром, на моих глазах. Яркие нотки собственника неожиданно выползают на поверхность. Знаю, что гадостное качество, но мужики еще не такие стратегии строили, чтобы покорить крепость.
Смотрит так пронзительно, что самое время превратиться в прах, но я просто пожимаю плечами, присаживаюсь рядом и накрываю ее руку своей.
— То есть ты пришла сюда только для того, чтобы отработать долг? Работа тебе не нужна?
Молчит, поджав губы, знаю же, что сейчас она не в лучшем положении, ведь без достойной работы жить в большом городе нет смысла: за все нужно платить. Только сейчас замечаю круги под глазами, видимо последние сутки были для Хельги слишком критичными. Мне действительно жаль, что именно так все получилось, но я в любом случае не отступлюсь. Да и обещал Марго, что обеспечу Ольгу работой, что не обижу, еще до того, как увидел саму подругу. Обижать не было даже в мыслях, но девушка воспринимает все по-своему.
Ее ладонь прохладная, но мягкая, кожа шелковистая, сам не замечаю, как большим пальцем потираю ее запястье. И она не сразу осознает, что собственно я делаю, лишь до тех пор, пока я не задеваю ее тонкое серебряное колечко. Оно простое, с обычным синим цирконием. Рука Ольги напрягается, еще секунду, и она бы вцепилась ноготками мне в кожу. Поспешно убираю руку, вспоминаю о ручке, ищу ее в углу, жду ответа, но она почему-то не спешит говорить.
— Работа нужна, но не в твоем офисе и не с твоей неподражаемой персоной перед глазами. Вы вообще что-то человеческое делать умеете? Ты вообще представляешь, что сейчас происходит с Марго? Ты вообще нормально по ночам спишь?
Бьет прицельно, на поражение, но я был готов к подобному вопросу. Мне так же пришлось много анализировать, делать выводы. Я тщательно напрягал извилины и не понимал одного: почему у людей порой все слишком заморочено. Марго могла в одночасье осадить Черкасова, парень не столь хреновый, каким может показаться на первый взгляд, кто из нас не без греха. Она же разыграла оскорбленную невинность. Разговаривать не пробовали? Гордость? Она, красавица!
И это удручает, но я в очередной раз пожимаю плечами, рассматривая угрюмое, но красивое лицо Хельги.
— Настолько противен? — Вырывается из горла вопрос, который изначально застрял комком, но теперь соизволил прозвучать хрипло и напряженно.
1 глава
Ольга
— Оленька, ты только не переживай.
Именно подобная фраза готова в секунды перевернуть все вверх дном внутри или скрутить в тугой узел внутренности, пресекая возможность дышать размерено.
— Мам, ты цела?
Мои разговоры с мамой происходили каждый вечер, эта привычка сформировалась с первого дня, как я с Полькой и Ритой, помахав селу рукой, умотала в город на учебу. И закрутила нас учеба, друзья, библиотеки, дискотеки. Веселое время, буду безумно скучать за этими веселыми деньками. Но как бы не была занята, все годы, как ритуал, полчаса внимания маме. Телефон стал нашим общим другом. И пусть она не любила зависать подолгу с кем-либо, мне же уделяла особенное внимание. Даже не бывая в Рябиновке неделями, знали свежие новости регулярно.
И даже сейчас, пребывая во взъерошенном состоянии возле Марго, я выкроила время и набрала номер роднульки. И что слышу? Естественно руки налились тяжестью, а в голове миллион гадостей. Успели ли по нашим дорогам вовремя в больницу, как оказали помощь, что именно болит, как это произошло? Неправильная тактика, но я сильно переживаю за нее. Ведь никого, кроме нее у меня больше нет.
