Кэролайн Барт - Костер на снегу
Интимные отношения с Биллом тоже сложились своеобразно. Они были спокойными, дружескими, какими-то детскими. Нельзя сказать, что Элен не получала удовольствия в постели. Было хорошо и мило. После нескольких минут близости он чмокал ее в носик и щечку. Облегченно вздыхал и почти мгновенно засыпал. Но даже такие минуты бывали не часто. По ночам обычно Билл работал. Первое время Элен хотела, чтобы они ложились вместе, говорила, что не сможет уснуть без него, Сидя у компьютера, Билл отвечал: «Сейчас, сейчас, я заканчиваю, еще две минуточки». Но «минуточки» затягивались на часы, и скоро Элен привыкла засыпать с книжкой.
Самолет Лос-Анджелес — Лион вылетел практически вовремя — в 15.30. С учетом разницы часовых поясов в Лионе они должны приземлиться на следующий день около 13 часов. Еще часа три на автомобиле, который Элен возьмет в бюро проката, — и она в горах, в Савойе, в долине Валь Торанс, самом высокогорном месте знаменитых Трех Долин. Она предвкушала радость встречи с горами. Когда-то ее отец сказал: «Горы — не счастье, но вполне могут заменить его». Он с пяти лет учил Элен кататься на горных лыжах, и каждый год они вдвоем на недельку уезжали в горы покататься. Отдыхающие умилялись, глядя на высокого загорелого мужчину и хорошенькую девочку с пышными светлыми волосами, когда те вместе красиво скользили по сложным трассам. Вечерами отец читал ей книжки или рассказывал интересные истории о разных странах, о путешествиях и приключениях. Элен была очень похожа на отца — те же удивительные желто-зеленые, чуть раскосые глаза и высокие скулы. Та же затаившаяся грусть в уголках губ.
Известный архитектор Алан Майтингер был простым, веселым, общительным человеком. Для дочери он был другом. Она могла говорить с ним обо всем, даже о том, о чем никогда бы не рассказала маме. Отец был прекрасным спортсменом, и любовь к активному отдыху передал дочери. Теперь она, как и он, считала, что человек должен быть гармонично развитым — и духовно, и физически.
— По-настоящему это понимали только древние греки, — говорил с улыбкой отец.
Мать Элен — красавица Роми Майтингер работала в рекламном агентстве готовой одежды фирмы «Прада». Без нее не обходился ни один светский прием в городе. Когда Элен подросла, то стала осознавать, что ее родители — очень разные люди. Мать никогда не ездила с ними отдыхать, предпочитая курорты Гавайских островов. Потом Элен догадалась, услышав случайно телефонный разговор, что у мамы есть любимый человек и отдыхать она ездит с ним. А в один отнюдь не прекрасный день, когда Элен исполнилось пятнадцать, мама уехала и через некоторое время прислала ей письмо, в котором просила простить ее.
Мама написала, что теперь, когда Элен уже взрослая, она сможет понять ее. У нее есть мужчина, которого она любит уже много лет, и теперь она будет жить с ним.
«Вы с папой всегда были так близки, что я вам совсем не нужна», — добавила она в постскриптуме.
Алан обнял плачущую Элен:
— А ведь мама права. Нам хорошо вдвоем… — В его голосе была грусть, но он хотел поддержать свою девочку.
— Но она нужна мне! Как она могла сказать такое?! Что же теперь делать?! Может быть, она передумает и вернется? — с мольбой вопрошала бедняжка.
— Может быть, через несколько лет, когда ты будешь совсем взрослой… Но ты будешь ездить к ней в Нью-Йорк…
— Не хочу я ездить ни в какой Нью-Йорк! И ее не хочу видеть! — Элен горько заплакала.
Отец молчал и ласково гладил ее по вздрагивающей от рыданий худенькой спине.
Обычно Элен гнала от себя эти воспоминания, но, сидя в удобном кресле «боинга», она расслабилась, и на этот раз не противилась им.
Отец оказался прав. Через три года после его смерти Роми вернулась в Лос-Анджелес. Ее необыкновенная любовь прошла. Она купила небольшую квартирку, устроилась на работу в рекламное агентство, опять погрузилась в светскую жизнь. Элен перезванивалась с ней, приезжала поздравить ее с днем рождения, Рождеством и другими праздниками, но, хотя и простила маму, вместе с ней жить не хотела…
Рейс был продолжительный. Элен успела и почитать, и подумать, несколько раз поесть и поспать. Посмотреть какой-то дурацкий, но веселый фильм. И поболтать с милой старушкой, сидевшей рядом, которая летела в Лион к сыну и внукам.
Элен неплохо говорила по-французски, хотя в последнее время у нее почти не было практики. Бабушкина сестра-француженка, в честь которой назвали Элен, умерла несколько лет назад, и во Франции Элен давно не была. Но ее связывала с этой страной невидимая нить — таинственная и трагическая.
После отъезда мамы Элен особенно сблизилась с отцом. Когда в школе заканчивались занятия, она с удовольствием шла в магазин за продуктами, бежала домой и готовила обед. Потом, сделав уроки, ждала отца. Они вместе обедали, обсуждая дневные новости. Потом брали велосипеды и отправлялись на прогулку. Вернувшись, усаживались на удобный диван с книжкой или с телевизионным пультом. Иногда отец работал дома, насвистывая что-то из любимых мелодий, например, «Маленькую вечернюю серенаду» Моцарта.
На уик-энды они уезжали в горы, останавливались в крохотной гостинице «Горный приют», напоминающей альпийские шале. Вставали рано утром и, легко позавтракав, отправлялись на этюды. Элен нравилось рисовать акварелью горные пейзажи, и хотя у нее неважно получалась перспектива, а светотени в лощинах требовали большего мастерства, она очень старалась. Отец часто хвалил ее. Элен удивлялась:
— Но ведь это плохо, папа, зачем же ты хвалишь меня?
А я бы не хвалил, если бы ты не понимала, что это не очень хорошо. — Он улыбался, а потом серьезно добавлял: — Человека лучше чаще хвалить, чем ругать. Тогда он будет добрее и счастливее.
— Но ведь так можно вырасти эгоистом и зазнайкой!
Отец смеялся:
— Эгоисты и зазнайки вырастают из детей, которых редко хвалят и не любят. Тогда они компенсируют в самоощущении недостаток любви. А я хочу, чтобы ты была сильной, любила трудиться, чувствовала, что совершенствованию нет предела…
Однажды Элен почувствовала, что отец перестал всецело принадлежать ей. Нет, они по-прежнему вместе обедали, уезжали на уик-энды в горы или к морю с аквалангами. Но Алан часто уходил в себя. А если Элен тормошила его и спрашивала: «Что с тобой? У тебя что-то случилось?» — он улыбался и отвечал:
— Что-то же должно случаться в жизни…
А потом случилось это… Девять лет назад в середине февраля Алан собрался во Францию на конкурс проектов гостиниц для нового высокогорного курорта. К огорчению Элен, она не могла поехать с отцом — зимние каникулы уже кончились.
— Не горюй, малышка, десять дней пролетят быстро! — Он обнял ее, поцеловал и ласково погладил по голове. — Я буду каждый день звонить тебе. Будь на связи ровно в восемь вечера.
