Елена Харькова - И всё-таки я люблю тебя! Том 2
Парень расхохотался.
– Такой прелестный ротик не должен так грубо выражаться!
– Отвяжись!
Рита попыталась уйти, но парень схватил её за руку.
– Я вас чем-то обидел?
– Слушай, что ты ко мне прицепился? Чего ты надо мной насмехаешься?
– Я? У меня и в мыслях не было над вами насмехаться. Я действительно восхищён вами, а особенно вашими ловкими ручками.
«Вот оно! Он всё-таки заметил, как я украла кошелёк!»
Рита вырвала руку и, уронив кулёк с клубникой, побежала. Но парень её быстро догнал и схватил. Рита отчаянно забилась в его стальных объятиях.
– Послушайте, я не знаю, на что вы намекаете, но всё это чушь. Это плод вашего больного воображения. И если вы меня сейчас не отпустите, я закричу и позову милицию. И вам придётся долго объяснять им, почему вы на улице пристаёте к незнакомым девушкам.
– Успокойся, я не причиню тебе вреда, – уже по-простому заговорил с ней парень. – Конечно, если ты хочешь, то можешь перенести наш разговор в милицейский участок. Но я предлагаю начать мирные переговоры в более приятном месте. Пошли в кафешку? Я приглашаю.
Рита посмотрела в его насмешливые глаза и, подумав, согласилась. Действительно, милицию впутывать не за чем.
Но вместо кафе он привёл её в ресторан.
– Не люблю дешёвые забегаловки, – объяснил парень, раскладывая на коленях салфетку, – там либо отравишься, либо столкнёшься с хамством обслуживающего персонала. А скорее всего и то и другое. Этот ресторан тоже не ахти, кормят здесь средненько, но зато обслуживание более-менее приличное да и публика солидная.
Рита обвела взглядом зал. Посетителей было мало, но все они отличались дорогими одеждами и самодовольным видом. Рита почувствовала себя неуютно в простеньком ситцевом сарафанчике среди этой разряженной публики. Она уже ловила на себе насмешливые взгляды дам. Ведь с тех пор, как она стала зарабатывать себе на жизнь воровством, она не баловала себя красивой одеждой, а старалась купить что подешевле, чтобы лишний раз не ходить на «промысел».
Официант принёс закуски. Рита так соскучилась по изысканной пище, что с удовольствием стала есть. Парень с интересом наблюдал, как она ловко управляется с ножом и вилкой, как изящно промокает уголки рта салфеткой, как грациозно держит бокал с красным вином.
– Я в тебе не ошибся. Ты не простушка. В тебе видна порода. Я уверен, в тебе течёт благородная, возможно, даже дворянская кровь!
Рита поперхнулась.
– Опять издеваешься?
– Нисколько. Я восхищаюсь тобой, – парень вальяжно откинулся на спинку стула. – Видишь ли, я делю людей на быдло, работяг и голубую кровь. Быдло – это быдло. По-другому и не скажешь. Работяги – это люди-муравьи, которые всю свою жизнь копошатся, копошатся, копошатся, строят «муравейники», плодят таких же «муравьишек», чтобы и они всю жизнь так же копошились и строили «муравейники». И так всю жизнь одна тупая нудная возня, лишь бы продлить свою ничтожную жизнь. Они, правда, в отличие от быдла очень нужный элемент мироздания. Это благодаря их идеям и трудолюбию людям голубой крови с каждым годом жить становится всё комфортнее. А работяги из-за этого своего фанатичного трудолюбия даже не успевают насладиться плодами своего труда. Им некогда. Все их помыслы направлены лишь на то, чтобы воплотить в жизнь ещё одну идею, сделать ещё одну деталь. И так всю жизнь. А когда их, старых и больных, вышвыривают на пенсию, они быстро подыхают, не выдержав испытания бесполезностью. Это ведь для них самое страшное!
– А ты, как я понимаю, голубая кровь, – усмехнулась Рита.
– Разумеется. Мы, люди голубой крови, впитываем в себя красоту мира, умеем наслаждаться жизнью, брать от неё всё самое лучшее. Мы живём комфортно, вкушаем только самую изысканную пищу. Это для нас художники рисуют потрясающие картины, для нас режиссёры ставят великолепные спектакли и фильмы, для нас актёры выворачивают наизнанку свои души, для нас музыканты в кровь раздирают пальцы о струны! И всё это для того, чтобы нам угодить, чтобы сделать нашу жизнь ещё более интересной. Кстати, не было бы нас, людей, способных по достоинству оценить их каторжный труд, не было бы и их, деятелей искусства. Кто может так восхищаться и трепетать при соприкосновении с шедеврами? Быдло? Ха-ха! Они, кроме ковриков с лебедями на стене, ничего и не видели. Работяги? Да, они ходят в театры, посещают концертные залы, музеи, но всё это лишь для того, чтобы хоть чуть-чуть отличаться от быдла. Выйдя из храма искусств, они тут же об этом забывают, чтобы переключиться на свою работу. Даже актёры, музыканты и художники – не голубая кровь, а всего лишь работяги. Актёр всю жизнь по сто раз долдонит одни и те же роли, музыкант целыми днями пилит и пилит свой инструмент, а художник малюет полотно за полотном. У них нет времени даже просто наслаждаться жизнью. Они тратят свою жизнь на страдания из-за недостаточного признания их таланта, на зависть к другим, более успешным коллегам по творчеству и на закулисные интриги. Почти все они несчастливы. Каждый из них фанатеет только от своего поприща. Оценить других он не в состоянии. И только мы, люди голубой крови, способны до слёз, до внутренней дрожи испытывать восторг от истинных произведений искусства, от окружающей нас великолепной природы, от комфорта, в котором мы живём, от стильной одежды, в которую мы облачаемся, от изысканной пищи, которую мы потребляем, короче, от всего прекрасного в этой жизни! Мы жаждем этого, в этом великий смысл нашей жизни! Ради этого мы и живём на земле. Так-то вот.
– А кто я по твоей классификации? Быдло?
– Ни в коем случае! У тебя взгляд не тупой. Ты не сводишь своё существование к простому перевариванию пищи. А ведь быдло – это ходячий агрегат по переработке продуктов. Некоторые из них продукты заменяют водкой, а кто-то наркотиками. Но смысл жизни у них один – достать и опрокинуть в своё бездонное чрево желанное топливо. И всё. И даже на смертном одре у них единственное последнее желание – это скушать хотя бы ещё один кусочек колбаски или выпить ещё одну стопку водки.
– А на работягу я тоже не похожа?
– Судя по тому, как ты добываешь деньги, нет, – рассмеялся парень.
Рита покраснела.
– Я вынуждена так добывать деньги. Если бы меня взяли на работу, я бы честно их зарабатывала. Легко вам рассуждать, сытым и богатым. У вас есть работа, есть родители, которые о вас заботятся. У вас есть друзья, которые могут помочь. А у меня нет ничего: ни родителей, ни друзей, ни работы, ни даже дома, – неожиданно для себя разоткровенничалась Рита. – Что ты мне предлагаешь: лечь и помереть от голода?
– Нет. Я тебе предлагаю быть со мной.
Рита опешила.
