Кира Касс - Королева и фаворитка
Он подхватил меня на руки:
– Если вам дурно, то советую закрыть глаза. Мы направляемся в больничное крыло.
Забавно, но теперь хоть будет что рассказать моим детям. Будущий король поднял меня, словно пушинку, и понес по дворцовым коридорам. И, честно говоря, было ужасно приятно покоиться в его объятиях. Тем более что мне всегда хотелось узнать, каково это – почувствовать на себе сильные руки принца.
– Боже мой! – воскликнула какая-то женщина.
Я открыла глаза и увидела медсестру.
– Это, наверное, обморок, – сказал Кларксон. – Но, кажется, она не поранилась.
– Ваше высочество, положите ее вон туда, пожалуйста.
Принц Кларксон уложил меня на одну из кроватей, стоявших в больничном крыле, и осторожно убрал руки. Надеюсь, он прочел в моих глазах бесконечную благодарность.
Я думала, принц сразу уйдет, но он остался стоять возле медсестры, пока та измеряла мне пульс.
– Милочка, а ты сегодня хоть что-нибудь ела? А жидкости достаточно пила?
– Мы только что позавтракали, – ответил за меня принц.
– А как сейчас? Ты чувствуешь недомогание? – продолжила допрос медсестра.
– Нет. Ну да. Хотя наверняка это пустяки. – Может, если удастся убедить медсестру, что у меня нет ничего страшного, то я еще успею на игру в крокет.
Однако медсестра оставалась непреклонной:
– Прошу прощения, но я решительно не могу согласиться. Ты нуждаешься в медицинском уходе.
– Со мной такое часто случается! – в отчаянии выпалила я.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась медсестра.
Вздохнув, я попыталась придумать разумное объяснение. Ведь теперь принц непременно узнает, насколько жизнь в Гондурагуа оказалась разрушительной для моего здоровья.
– У меня часто бывают мигрени. И головокружения. – Я нервно сглотнула. Боже, что обо мне подумает принц?! – Дома я обычно отправляюсь спать раньше своих родственников, что помогает мне как-то держаться в течение рабочего дня. А здесь мне никак не удается толком отдохнуть.
– Ммм… А кроме усталости и головных болей, тебя еще что-нибудь беспокоит?
– Нет, мэм.
Кларксон принялся беспокойно переминаться с ноги на ногу. Надеюсь, он не слышит, как громко колотится мое сердце.
– И давно у тебя эта проблема?
Я пожала плечами:
– Несколько лет. Может, больше. Но я уже притерпелась.
Медсестра явно насторожилась.
– А случались ли подобные недомогания у членов твоей семьи?
Я замешкалась, обдумывая ответ.
– Вроде нет. Но у моей сестры иногда бывают носовые кровотечения.
– Так у вас что, вся семья не слишком здоровая? – В голосе Кларксона прозвучало едва заметное отвращение.
– Нет, – ответила я в безуспешной попытке оправдаться. – Просто я из Гондурагуа.
Он понимающе поднял брови:
– А-а…
Катастрофическая ситуация с загрязнением окружающей среды на юге страны уже давно ни для кого не была секретом. Воздух был отравлен. Вода тоже. Множество детей с уродствами, бесплодных женщин и преждевременных смертей. Во время периодически вспыхивающих бунтов повстанцы оставляли на стенах гневные надписи с обвинениями в бездействии в адрес короля. Это чудо, что остальные члены моей семьи оказались здоровее меня. Или что я не заболела еще сильнее.
Я тяжело вздохнула. Что, ради всего святого, я здесь забыла? Надо же, я неделями строила воздушные замки, рисовала себе прекрасные сказки об Отборе. Но мечтать не вредно. Мне никогда не стать достойной такого мужчины, как Кларксон.
Я поспешно отвернулась, чтобы скрыть слезы.
– Уйдите, пожалуйста.
Несколько секунд тягостной тишины – и я услышала его удаляющиеся шаги. И тогда я наконец разрыдалась.
– Тише, тише, милочка. Все в порядке, – принялась успокаивать меня медсестра. Я благодарно прижалась к ней, обняв ее так, словно она была моей матерью или сестрой. – Пройти через Отбор – это уже сильнейший стресс, и принц Кларксон все отлично понимает. Я попрошу доктора прописать тебе лекарство от мигрени. Думаю, оно поможет.
– Я влюблена в него с семи лет. Каждый год я потихоньку от сестры пела ему в подушку поздравление с днем рождения. Едва научившись правописанию, я выводила рядом наши имена… И вот когда он наконец заговорил со мной, то спросил, все ли в моей семье такие же недужные, как я… – Я горестно всхлипнула. – Нет, я ни на что не гожусь.
Медсестра не стала меня разуверять. А я все плакала и плакала, размазывая косметику по ее униформе.
Боже, как неудобно! Теперь Кларксон будет видеть во мне лишь никчемную, сломавшуюся девушку. Я не сомневалась, что окончательно и бесповоротно упустила шанс завоевать его сердце. И действительно, зачем я ему такая нужна?
Глава 2
Оказывается, в крикет могут одновременно играть не более шести человек, что меня, безусловно, устраивало. Я наблюдала за игрой, пытаясь усвоить правила на тот случай, если придет моя очередь, хотя внутренний голос подсказывал мне, что игра наскучит нам всем значительно раньше.
– Господи, ты только посмотри, какие у него руки! – вздохнула Морин.
Она обращалась не ко мне, но тем не менее я подняла глаза. Кларксон снял пиджак и закатал рукава рубашки. Выглядел он просто бесподобно.
– Вот бы оказаться в кольце этих рук! – пошутила Келлер. – Жаль, что в крокете невозможно притвориться, будто получила травму.
Девушки вокруг нас заливисто рассмеялись, и Кларксон бросил взгляд в их сторону, на его губах появилась усмешка. Нет, не улыбка, а лишь ее слабая тень. Впрочем, как всегда. Если хорошенько подумать, я никогда не слышала, как он смеется. Ну, может, разве что сдержанный смешок. Но не более того. Словно он никогда не чувствовал себя настолько счастливым, чтобы хохотать во все горло.
Но даже тень улыбки на его губах меня буквально парализовала. Мне было довольно и этого.
Игроки постоянно перемещались по полю, и мое сердце болезненно сжалось, когда принц оказался рядом со мной. И пока одна из девушек опытной рукой била по шару, принц, не поворачивая головы, нашел меня глазами. Я застенчиво покосилась на него, но он уже успел отвернуться. Получив очередную порцию восторженных криков, принц подошел ко мне совсем близко.
– Вон там стол с прохладительными напитками, – тихо произнес он, по-прежнему не глядя на меня. – Вам, быть может, стоит выпить воды.
– Я в порядке.
– Браво, Клементина! – крикнул он девушке, промазавшей уже во второй раз, и, повернувшись ко мне, добавил: – И все же. Обезвоживание организма усиливает головную боль. Вода вам точно не повредит.
Наши глаза встретились, и я прочла в его взгляде нечто особенное. Конечно, это были не любовь и не симпатия, но явно нечто большее, нежели просто банальное участие.
