Тильда Лоренс - Гадюки в сиропе или Научи меня любить
– Ты и не выглядишь глупо.
– Правда?
– Правда.
– И все же, я очень по тебе скучала, – произнесла она, придвигаясь ближе.
Чуть коснулась пальцами еще влажных волос, задержала ладонь немного дольше, чем следовало. Кончиками пальцев пробежалась по коже. В этот раз она сама проявляла инициативу, не думая о том, что можно делать, а чего лучше избегать. Тогда она просто не могла позволить себе больше, угрызения совести никто не отменял, а их было в достатке, даже в избытке. Сейчас Эшли парнем со стороны, которого она пыталась использовать в корыстных целях, не являлся. Сейчас Эшли был её парнем. Человеком, которого она безоговорочно любит, но при этом делает вид, что все эмоции находятся под контролем. Врет самой себе, потому что, на деле, влюблена в него безумно, но опасается демонстрировать свои чувства открыто.
И на сей раз все не особенно соответствовало романтическим мечтам Керри, но она успела привыкнуть, что романтика, по большей части, приходится на долю кино. В жизни все гораздо прозаичнее. В мечтах инициативу должен был проявить Паркер, но он, видимо, сомневался. Помнил, чем закончились их прошлые посиделки в гостиной. Он и оглянуться не успел, как остался наедине с самим собой. Девушка сбежала. Но сейчас Керри никуда убегать не собиралась.
Паркер перехватил её ладонь, и все же дернул девушку на себя, она не особо сопротивлялась. Точнее, не сопротивлялась совершенно. Ей нравилось то, что происходило. Оказалась лежащей у него на коленях. Протянув руку, обняла Паркера за шею, прикрыла глаза и все же притянула Эшли ближе. Он тоже не оказывал сопротивления её действиям. Наклонился, поцеловал. Ладонь скользнула под рубашку, прикасаясь к коже, обжигая прикосновением. Дарк не чувствовала себя так скованно, как в прошлый раз, не заставляла себя зажмуриваться, не была полна отвращения к самой себе. Теперь она позволяла прикасаться к себе не постороннему человеку, а тому, кого любила. И в этих двух ипостасях была принципиальная разница: ощущения. Сейчас не было той грязи, что присутствовала в их отношениях раньше, не было отторжения и даже отвращения к себе. Можно было целиком и полностью поддаться эмоциям, позволить им захватить с головой. Радоваться каждому прикосновению, потому что любое из них ценно.
Она провела ладонью по его волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. Паркер вновь коснулся губами её губ, мягко, заботливо. Керри чувствовала себя невероятно счастливой. В животе море бабочек порхало. Сумасшедшие бабочки, огромное количество. Они, как яд, проходили по венам, отравляя кровь, заставляя сердце чаще биться. Керри шумно выдохнула, стараясь прийти в себя. Попыталась взять себя в руки.
– Поедешь со мной? – шепнул он.
– Далеко?
– В турне?
– Ты хочешь, чтобы я поехала?
– Хочу.
– Уверен? Все же мы с тобой не так хорошо знаем друг друга. Конечно, мы общались с тобой, но это было не живое общение, а так, на расстоянии. Понимаешь...
– Понимаю. Понимаю, что ты всё усложняешь.
– Я просто боюсь.
– Снова? – улыбнулся Эшли.
– Что?
– Ты снова чего-то боишься. А это неправильно. Сама говоришь, что нужно идти вперед, не оглядываясь назад. Не спорю с этим, потому что правильные слова. Вот только, делая шаг вперед, не нужно бояться последствий.
– А что я должна сказать?
– То, что поедешь со мной.
Обмен нежностями грозился перерасти в скандал. Керри, правда, сомневалась в том, стоит ли идти на поводу у чужих желаний. Рисковать. Делать опрометчивые шаги. Она уже сделала ошибку однажды, когда позволила Курту помыкать собой. Стоит ли сейчас повторять ошибки, наступая на те же самые грабли? Девушка понимала, что Курт и Эшли разные, потому и методы воздействия на других людей у них различаются. Паркер не станет принуждать её к этой поездке, если она сама не захочет отправиться вместе с ним.
– Дай мне время подумать, – произнесла она тихо.
– До отъезда неделя. Тебе хватит этого времени?
– Думаю, этого даже с избытком.
«Будь самодостаточной, но не сломай эти отношения...» – тихо шептало сознание.
«Не сломай... Не сломай... Пожалуйста, не сломай...»
Обрывки мыслей все, что осталось сейчас у Керри. Она боялась потерять зарождающиеся отношения с человеком, который был ей, по-настоящему дорог.
* * *Вернувшись домой, Керри застала там Дитриха, который, заметив в дверях комнаты сестру, произнес:
– Тебя что-то беспокоит?
– У меня на лице написано? – удивилась Керри.
Она хотела быть беспечной, не вываливать раньше времени ворох новостей на голову родственника, но он уже научился считывать чужие эмоции. Её беспокойство не осталось незамеченным. Плохо скрывала, сказал бы Дитрих, решись Керри задать ему вопрос: как он догадался о её душевных метаниях.
– Садись, ребенок. Делись переживаниями, – Дитрих похлопал ладонью по кровати рядом с собой.
– Можно подумать, ты – взрослый.
– Я мужчина, у меня психология иная. Без блесток, мишуры и нежностей, что так нравятся девушкам. Если тебе нужен совет, смело обращайся ко мне. Я помогу. Тем более, проблема мне твоя известна.
– Ты уже и в экстрасенсы подался?
– Нет. Но я знаю, что может тебя беспокоить. Или кто, – добавил немного погодя.
Керри усмехнулась. Дитрих не ошибся в своих предположениях. Все верно. Сейчас переживать она может только из-за личной жизни. Иных источников стресса нет.
Подойдя к кровати, девушка присела на самый краешек. Вспомнилось детство. Тогда они с Дитрихом тоже секретничали. Правда, темы для разговоров были иными. В те годы они решали проблемы «мирового масштаба». Например, как украсть печенье до обеда, или как сбежать во двор и покататься на качелях, пренебрегая советами родителей не ходить туда в одиночестве. Качели были старыми, кататься на них – опасно, но Керри и Дитрих тогда были слишком маленькими, чтобы вникать в смысл сказанного родителями.
– Зачем ты подстригся? – поинтересовалась Дарк.
Непривычно оказалось смотреть на Дитриха с новой прической. Он никогда раньше не высказывал вслух желания сделать стрижку, сейчас его длинные волосы превратились в каре. Вообще-то уже давно, но Дитрих не говорил сестре об изменениях во внешности, а в скайпе не показывался. Скучно стало в сети появляться. Да и реальная жизнь не давала расслабляться, подкидывая ему новые и новые сюрпризы.
– Мне не идёт?
– Тебе все идет, когда ты не строишь из себя буку.
– Я и не строю.
– Но достучаться до тебя почти невозможно.
– Мало, кто пробовал.
– Неправда. Пробовали многие. Не каждому ты позволял заглянуть тебе в душу.
