Владимир Витвицкий - Охота на компрачикоса
— Спортсмен? — поинтересовался Игорь.
— Скорее физкультурник. Биатлонист, за флот бегаю. Правда, бегаю хуже, чем стреляю.
— Не страшно, главное, чтоб тебя нести не пришлось… Лене.
— Я думаю, не придется.
— Вот и отлично.
— Эй… Эй! — очнулся тревожной мыслью Александр. — А у меня что, будет новый сосед?
— Я думаю, — обернувшись, повторился Алексей, — у тебя будет новая соседка. Займешь палаточку на море?
* * *Сборы заняли немного времени и пролетели на одном дыхании. Игорь сразу же убежал на склад, оставив Алексея на съедение Лене, и понятно, он не стал сопротивляться.
— Хвостокол, — объяснила спину Игоря Лена, а Алексей, несомненно, обманывая себя, заметил, что в глазах ее что-то все-таки живет — что-то, кроме его отражения.
Затем появился лжебольной Кеша и помог упаковать его же космический рюкзак, а так же вручил свою бывалую штормовку и как новичку отсоветовал надевать неудобные горные ботинки и идти в кроссовках, если они, конечно, кожаные. Вскоре подошли и остальные с уже готовыми к походу рюкзаками и проводник-инструктор по имени Степаныч. Цвету его лица мог бы позавидовать и юноша. Появился начальник турбазы, и недолго поболтав со Степанычем, отдал ему сигнальные ракеты, по одной на ночь. Но одну ракету начальник в погонах подполковника артиллериста оставил себе и, толкнув недлинную, но теплую речь, при этом напомнив об осторожности, запустил ее в синее небо. Громко хлопнув и виляя, ракета быстро ушла ввысь и почти растворилась там, взвизгнули дети и некоторые дамы, гаркнули мужчины, а они надели рюкзаки.
— Вздрогнули!
Вздрогнули: непривычно, но удобно — Алексей впервые нацепил станковый рюкзак и уже на ходу поспешил удивиться превратности жизни: еще позавчера утром он по праву случайного прохожего пассивно завидовал великолепной пятерке, только вчера абстрактно мечтал пойти с ними в горы, а каких-то два часа назад и не подозревал, что так может произойти. Но сейчас он идет, он среди них и как подтверждение воли случая чувствует дружеские объятия широких лямок высокого и необычного, для него, рюкзака изменщика Кеши.
Но всему свое время. Скрывшись за деревьями и обманув ожидания провожающей толпы и сгоревшей в небе ракеты, они загрузились в обычный рейсовый автобус, согласившись с резонными доводом Степаныча: "Зачем же ноги по асфальту понапрасну бить?" Действительно, зачем, и потеснив немногочисленных пассажиров, они, а точнее их рюкзаки, разместились на передних сидениях, а Степаныч принялся болтать с знакомым водителем. А тот явно не бубнил, и слова ясно и внятно разносились по салону.
— Пугает, — согласился с "пошаливают" Степаныч, обращаясь к вездесущему Сергею, — здесь все на туризме живут. Зачем же себе вредить и жизнь вконец портить?
А Алексей, глядя в окно на бегущие горы, слушал и удивлялся непонятной для него логике — что делить людям в этом райском краю? Теплом и неплоском, недалеко от моря. Вспомнилась словоохотливая зубничка и байка про Кавказ: "Вот земля, которую я отложил для себя, — сказал Бог, — берите и живите с миром". Н с миром не получается, и теперь, щелкая затворами и блестя ножами, разнокалиберный, но преимущественно черномастный народец шастает по лесистым склонам своих и чужих гор, а пуля, как известно, иногда бывает дурой.
Лена, неоправданно сильно вцепившись в свой рюкзак, оживший от движения, кажется, немного нервничает? Все же не сомневаясь в себе. Иначе, зачем же нужно было все это затевать? Ей предстоит совершить первый в своей жизни и, скорее всего, последний горный переход, разовое предприятие, редкое впечатление, недоступное подругам. Она потратила много сил, обаяния, напора, чтобы уломать железных фениксов гор — и вот она здесь, а за окном плывут, не желая отставать, далекие горные вершины, а хватательный рефлекс — это просто легкое волнение от приближения новизны, и стоит сделать первый шаг — нервы займутся движением, оставив в покое пальцы. Она посмотрела на Алексея и подумала — а его-то спокойствие, тоже нервы? И еще она поняла или себе объяснила, почему почти не сопротивлялась словам Людмилы за завтраком — этот парень, он тоже новичок, и значит новичков теперь двое, и ей от этого немного легче. Он смотрит в окно, а она на него, и ей интересно — о чем он думает?
Но дернулся рюкзак — остановился автобус. Все, конечная остановка: за стеклом темнеет показательно не вырубленный лес.
— Приехали, — объявил Степаныч, и они, схватив каждый свой рюкзак, выгрузились из автобуса. Алексей заметил, что Лене никто не помог — пошла учеба. Даме в горах не подают руки, тем более не водят за руку, иначе, в надежде на помощь она обязательно споткнется и переломает себе все кости, упав на дно самого глубокого ущелья. А если даже не упадет и не переломает, а попросту подвернет ногу — то и тогда масса возни испортит все предприятие. Все это было ей объяснено, и она с увлечением начала играть по новым правилам, позабыв на время старые.
— Ну что, вздрогнули? — голосом, одинаковым при всех обстоятельствах, Сергей жестоко разогнал дрожащий эфир прощальных сентенций и вернул, прежде всего Лену, к действительности и ближайшему будущему.
— Не гони, дай людям асфальтом подышать, — миролюбиво возразил Игорь.
Его наблюдательности нет предела, что впрочем, объяснимо — если он и в самом деле Хвостокол. Вероятно, он успел заметить уходящую тень смущения на ее лице? А она не любит, когда ее застают врасплох и, устыдившись "телячьих нежностей", уже спешит спрятать секундную, неуместную, но только на ее взгляд, растерянность за самоуверенность верной действию дикарки.
— Лен, а ты с собой кусочек возьми. Будешь по дороге нюхать или перед сном ко лбу прикладывать, — посоветовал Сергей, умея играть только одну роль — роль старого вояки, по пояс деревянного кавалериста, не знающего слов любви.
— Лучше бордюр, — так же решив пошутить, поставил тяжеловесную точку Борис, по весу как раз равную бордюру.
Лена промолчала, а она умеет молчать, но они действительно вздрогнули, задвигались, помогая надеть друг другу рюкзаки.
— Готовы? — спросил Степаныч, движением плеч пробуя, ладно ли сидит его пижонский, выцветший, но чистый "старосистемный" рюкзак. В руках у него ледоруб. В нем нет необходимости, это дань привычке и пижонству, просто красивая вещица с темной старой рукоятью.
— Всецело! — отрапортовал, конечно же, Сергей.
— Тогда в гору, — указал ледорубом направление инструктор. — Там, на середине, остановимся на ланч. Известно вам такое слово?
Расставив всех по местам в короткой цепи экспедиции, он зашагал по уходящей вниз тропе, ведущей от дороги к переправе — подвесному мосту через шумящую и невидимую пока речку. За инструктором заспешила Лена — предполагаемо самая слабая из всех, за ней шагнул Алексей — на правах инородного тела и новичка, затем пошли Борис и Игорь, и последним Сергей. Так всегда — сознающие свои силы старые самураи идут позади, давая идущим впереди небольшое послабление. И не только психологическое: первый всегда идет медленней, а последний быстрее, постоянно догоняя и подчиняясь странному закону разности скоростей. Алексею знаком этот закон — так в колонне, если первая машина едет со скоростью шестьдесят, то двадцатая несется за девяносто, сжигая бензина чуть ли не вдвое больше. Правда в спорте существует другое, противоположное правило, правило лидера — там первому всегда труднее. Но их всего шестеро и особой разницы в трате сил не предвидится.
