Наталья Калинина - Распахни врата полуночи
Все получилось так быстро и легко, что она еще долго не могла поверить. А когда осознала в себе зарождающуюся жизнь, пришла в ужас от того, что натворила. Если вскроется правда, муж ее никогда не простит. Да она сама сумеет ли когда-нибудь простить себе это предательство по отношению к любимому человеку? Вот так отблагодарила его за тепло и любовь! Но, глядя на него — счастливого, светящегося от радости, Ана Мария лишь крепче сжимала зубы и кусала губы, боясь, что с них сорвется страшное признание. Молчать и врать — вот ее удел. Молчать и врать…
«Что с тобой?» — удивлялся Рамон, когда она уклонялась от его ласк. И тут же сам отвечал: беременность. Ана Мария тяжело переносила первые месяцы, не до ласк ей было. Муж объяснял холодность и отстраненность жены ее новым состоянием. И не такие причуды свойственны женщинам в положении! Но невдомек ему было, что их любви уже пошел обратный отсчет. Забрал в оплату за исполнение их заветного желания черный человек самое дорогое, чем Ана тогда обладала, — их с Рамоном любовь.
Ее сны теперь были пусты, как опорожненная винная бутыль. Но зато реальность наполнилась кошмарами. Черный человек, раньше приходивший к ней лишь в снах, материализовался в жизни.
Впервые Ана Мария увидела его наяву в тот день, когда узнала о своей беременности. От одолевающих ее эмоций: от радости до страха и чувства вины — она спала плохо, то погружаясь в дрему, то выныривая в реальность. В какой-то момент Ана Мария почувствовала, что замерзла, хотя стояла июльская жара. Холод был такой силы, что девушка вынуждена была встать, чтобы взять одеяло из шкафа в соседней комнате. Она вышла в гостиную, зажгла свет и впервые увидела черного человека наяву.
Непрошеный гость сидел на диване, поджав под себя одну ногу. Очень высокий и худой, одетый в широкий черный плащ. Тень от наброшенного на голову капюшона не давала разглядеть лицо, лишь светились желтым, как у тигра, глаза. Ана Мария вскрикнула от испуга, и непрошеный гость исчез. «Показалось», — решила девушка.
В другой раз она проснулась от ощущения, будто кто-то на нее смотрит. Открыв глаза, Ана Мария увидела в падающем в окно лунном свете склонившуюся над собой высокую худую фигуру в плаще. Черный человек, протянув длинные плетеобразные руки, трогал ее живот. И эти прикосновения были так болезненны, что в какой-то момент Ане Марии показалось, будто длинные пальцы перебирают ее внутренности.
— Что тебе еще нужно?! — вполголоса испуганно воскликнула она.
«Оплату», — послышался голос, раздававшийся будто у нее в голове.
— Я уже отдала тебе самое дорогое, что у меня было!
«Это не твоя плата. Не ты одна заключала со мной сделку», — последовал насмешливый ответ.
— Мой ребенок! Не смей причинять ему вред!
«Придет день, и я за ним вернусь…»
Ана Мария громко закричала и разбудила мужа.
— Это всего лишь кошмар, сон, — приговаривал он всхлипывающей и дрожащей от страха жене, баюкая ее, как маленькую девочку, обнимая и сцеловывая с ее щек слезы.
— Всего лишь кошмар, — эхом отозвалась Ана Мария.
Но слова черного человека было сложно забыть. Придет день…
IV
Тот визит Савелия не выходил у меня из головы еще с неделю. Странный молодой человек. Иногда, думая о том, что он сказал, я старалась убедить себя в том, что этот парень просто немного не в себе, что его слова не стоит принимать близко к сердцу, но, однако, то и дело возвращалась мыслями к тому эпизоду у меня на кухне. «Он просто «прочитал» мой сон, только и всего», — единственное разумное объяснение, которое я смогла дать произошедшему.
Однажды я спросила у Арины, точно ли Савелий видит прошлое, а не будущее? Мне в какой-то момент подумалось, что молодой человек увидел опасность, грозящую мне от ножа. Вдруг он предвидит мою гибель?
— Не знаю. Возможно, — сказала Арина задумчиво.
Подруга была у меня в гостях, и, судя по тому, что она ела приготовленный мною борщ без аппетита, эта тема ее волновала. Арина — и ест без аппетита! Нонсенс.
— Что ты сделала с ножом? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как я нарезаю и кладу в тарелку кусочки хлеба.
— Выкинула, — пожала я плечами. — А что мне с ним оставалось делать? Он точно не мой. Кому принадлежал и для каких целей его использовали — не знаю, так зачем он мне?
Подруга не ответила, уткнулась в тарелку и зачерпнула ложкой борщ.
— Я все же думаю, что твой знакомый увидел мой сон, — произнесла я после долгой паузы.
— Вероятно. А может, это была какая-то картина из прошлого.
— Точно из прошлого?
— Да, уже ведь сказала. Боишься, что он предсказал тебе будущее?
— Кто его знает, — задумчиво протянула я. — И зачем ты его ко мне привела?..
Арина помедлила с ответом. Встала, отнесла в раковину пустую тарелку и, только уже вернувшись за стол, будто оправдываясь, произнесла:
— Савелий — неплохой парень… И способности у него есть. Я подумала, что он может узнать, кто угрожает тебе и кто влез в твою квартиру. На милицию в такой ситуации надежды мало, у нас просто нет никаких материальных доказательств. А мне за тебя страшно. Тем более живешь ты одна. Конечно, легче всего думать, что угрозы — детские шалости. Но все же лучше быть начеку.
— Больше угроз не было, — сказала я, раскладывая по тарелкам картофельное пюре.
— Кстати, обнаружила, что у тебя украли?
— Нет.
Я на самом деле еще раз проверила свои вещи, но не заметила, чтобы что-либо пропало. Возможно, этот «визит» — новый ход в чьей-то игре по запугиванию меня. Влезли, чтобы подбросить нож. А иначе как объяснить его появление в моей квартире?
— Ладно, — нехотя протянула Арина. — Возможно, Савелий ошибся. Каждый имеет право на ошибку.
К концу следующей недели я уже перестала думать о словах Савелия, вторжении и угрозах. Замки в квартире были заменены, новых звонков или записок с угрозами не поступало. И я почти успокоилась.
Как оказалось, зря.
Это произошло в следующее воскресенье. Я возвращалась вечером от родителей, неосмотрительно засидевшись у них допоздна. При выходе из метро основная толпа пассажиров свернула направо — к автовокзалу, к остановкам маршрутного такси. Мне же нужно было прямо. Я шла вдоль шоссе, думая о том, что давно не была в отпуске. В прошлом году у нас с Костей не получилось уехать потому, что у него на работе приключился аврал, а к тому времени, когда он наконец-то получил отпуск, наша семейная жизнь с ним уже закончилась. С мыслями о том, что неплохо было бы съездить куда-нибудь, например в Италию (давно хотелось), я подошла к дому и не сразу обратила внимание на то, что свет возле подъезда не горит. Дом выходил подъездами на сторону какого-то офисного здания, окруженного глухим каменным забором, вдоль которого были густо насажены клены и липы, поэтому без искусственного освещения темнота была почти абсолютной.
