Элизабет Олдфилд - Победа над прошлым
— Вы были моей гостьей, — улыбнулся он. Сорча отрицательно покачала головой.
— Я сама заплачу за свой завтрак, а если вы будете возражать, я никогда больше не приду к «Руфину».
— В таком случае платите и приходите вечером пообедать, — выпалил он, не переводя дыхания.
Она заколебалась, но затем кивнула.
— Хорошо, только при условии, что я сама плачу за себя.
Марк театрально возвел к небесам трагический взгляд.
— Согласен.
В десять часов вечера Сорча пришла к заключению, что хотя Марк Холстон довольно симпатичный парень, но в большой дозе становится невыносимым. Он уселся обедать вместе с ней, заставив Ласло вертеться как белка в колесе. И снова его речь была насыщена шутками и напыщенными комплиментами. Зачем она только согласилась обедать у «Руфина»? Наверное, потому, что ей надоело обедать в одиночестве каждый вечер. Однако теперь ее уединенные обеды казались ей куда более приятными, чем в обществе молодого человека, который говорил без умолку и после обильных возлияний становился слишком навязчивым. Когда он, схватив ее за руку, принялся звонко целовать каждый палец по очереди, Сорча заерзала на стуле. Ведь они сидели на открытом месте, окруженные столиками других гостей, на виду у проходивших мимо. Ее смущало вычурное ухаживание и приставание Марка Холстона.
— Я бы хотела счет, — сказала она, торопливо выдергивая руку. — К тому же мне пора уходить.
Марк махнул рукой в сторону улицы, где мигали алые неоновые огни рекламы.
— Я надеялся, что мы отправимся в дискотеку на всю ночь!
Сорча отрицательно покачала головой.
— Мне нужно завтра рано встать, значит, и лечь надо пораньше. Будьте добры, дайте мне счет, — обратилась она к Ласло.
— Ну, пойдемте в дискотеку хоть на полчасика! — взмолился Марк после того, как она оплатила счет, и вдруг улыбнулся. — Привет, папа!
Из «мерседеса», остановившегося возле кафе, вышел седовласый, дородный мужчина в темно-синем блейзере и фланелевых брюках.
— Привет, привет! — проговорил он.
— Выпей с нами, — предложил Марк и торопливо дал указание Ласло принести еще один стакан и бутылку вина. — Сорча, познакомьтесь с моим отцом, — произнес Марк. — Папа, это Сорча Риордан.
— Теренс Холстон, — представился пожилой мужчина, радостно улыбаясь и усаживаясь рядом с ней.
Несколько минут они говорили о Прайа-до-Марим, но, когда официант принес вино, Сорча накрыла рукой свой стакан.
— Спасибо, я больше не могу, — сказала она. — Я ухожу.
— Прямо сейчас? — запротестовал старший Холстон.
— Боюсь, что да. Мне было приятно с вами познакомиться, — добавила она и кивнула Марку. — Пока.
— Марк отвезет вас, — предложил господин Холстон, когда она поднялась со стула.
— Нет, спасибо, — поспешила ответить Сорча. Дело было не только в том, что молодой человек, мягко говоря, перебрал. Оставшись с ней наедине, он мог стать более агрессивным. — Я люблю ходить пешком, — сказала она и, улыбнувшись, поспешила прочь.
Пройдя через площадь, Сорча стала подниматься в гору. Когда она прошагала примерно сотню ярдов, шум и огни деревни остались позади. С одной стороны дороги стояли приземистые молчаливые дома, окна которых были закрыты ставнями. С другой же стороны, за каменной стеной, скала обрывалась в лиловую темноту моря. Она шла, прислушиваясь к звуку собственных шагов и нежному плеску волн у подножия скалы, как вдруг послышался еще какой-то шум. По узкой дороге ехал автомобиль. Сорча продолжала идти, теперь уже по самому краю дороги. Она надеялась, что машина проедет мимо, но, поравнявшись с ней, автомобилист замедлил ход. Неужели Марк решил ее преследовать? Быстро взглянув на машину, она различила очертания джипа, наиболее распространенного вида транспорта в Альгарве. Все джипы казались ей одинаковыми, но этот вроде бы стоял на площади, и, когда она проходила мимо, его мотор заработал. Ее охватила тревога: Прайа-до-Марим считалось безопасным местом, но почему-то вдруг Сорча ощутила себя женщиной, оставшейся в одиночестве среди ночи.
— Садитесь, — услышала она мужской голос за шумом мотора.
Сесть в машину к незнакомцу, который обратил на нее внимание и стал преследовать? Что он, считает ее за дурочку? Сорча отвернулась и решительно зашагала вперед. Но она не прошла и нескольких ярдов, как услышала, что джип следует за ней.
— Залезайте, — скомандовал водитель, когда машина снова поравнялась с ней.
Голос его звучал нетерпеливо, словно бы он знал, что может заставить ее подчиниться, если она добровольно не послушается его. Сердце Сорчи сильно забилось от страха. На прошлой неделе она прочла в газете сообщение о том, что тело молодой девушки, изнасилованной и задушенной, было найдено в кювете. Она ускорила шаг, но и джип увеличил скорость. Если она закричит, может быть, кто-нибудь из обитателей тихих домов ее услышит? А если нет? Или услышит, но не успеет выскочить из дома, чтобы спасти ее?
Джип притормозил, и мотор умолк. Через мгновение дверца распахнулась и водитель выпрыгнул из машины. Сердце Сорчи замерло. Что делать? Деревня, казалось, была так близко и в то же время далеко. Как добежать до деревни, когда мужчина стоит на ее пути? Надо бежать не назад, а вперед. Задыхаясь, она напряглась и готова была ринуться вперед, когда большая рука опустилась на ее плечо. Сорча застыла на месте: теперь она в полной власти этого человека.
— Какого черта вы тут разыгрываете комедию? — грубо спросил нападавший. Узнав его голос, Сорча обернулась.
— Рун! — завопила она, ослабев от отпустившего ее страха. — Слава тебе Господи! Я решила, что кто-то хочет меня похитить. Понимаю, это звучит довольно глупо… — она улыбнулась, — мне и самой так кажется теперь, но…
— А я хочу спросить, какие там у вас дела с Холстонами? — перебил ее Рун.
— С Холстонами? — удивилась она.
— Вы сегодня утром завтракали с Марком и обедали с ним вечером. Возможно, что вы это делали уже целую неделю, — сказал он с раздражением. А только что вы чуть было не породнились с его отцом.
Сорча расправила плечи. Она не считала, что обменяться двумя-тремя фразами — значит породниться, и нападки Рун ее возмутили.
— Ну и что, если и породнилась? — парировала она, затем, насупив брови, спросила:
— Откуда вы это знаете?
Забравшись в джип, Рун пригласил ее сделать то же самое. Когда она села в машину, он резко включил зажигание, и автомобиль со скрежетом рванулся вперед.
— Хосе заметил вас сегодня в Прайа-до-Марим, а потом я сам, когда возвращался домой, видел, как Марк соблазнял вас… — его карие глаза выражали презрение, — целуя ваши пальцы.
