Галия Мавлютова - Спаси и сохрани любовь
– Идем пиво пить. – И Валерий Федорович потащил Инессу по Садовой улице.
Они зашли в пивбар, прокуренный сверху донизу, весь заполненный жирным чадом, на плите в кухне жарились креветки. Валерий Федорович поблескивал маленькими глазками из-под припухлых век. Неужели Голубенко просиживает ночи напролет за компьютером? Нет, на виртуального маньяка он не похож. Официант принес пиво и креветки Инессе, Валерию Федоровичу – бутылку воды. Инесса пригубила глоток ледяного пива. Холодно. Зубы ломит. Она отодвинула бокал подальше от себя. Вручить одеколон – не вручить. Вдруг обидится...
– Инесса, а ты нормальная девица, как я посмотрю, – тихо произнес Голубенко, – точнее, ты – отличный парень.
Он сказал как-то вдруг, неожиданно, ни с того ни с сего. Инесса обрадовалась: диалог состоялся. Веткину, не спрашивая, определили в отряд отличных парней.
– В «Планете» плохих не держат, – рассмеялась она. – Почему такой вывод сделали, Валерий Федорович?
– Хочу тебе одно предложение сделать. – Голубенко оглянулся и мельком, исподтишка осмотрел зал.
Густой чад стелился сизыми клубами. Посетители курили, пили пиво, коктейли, ром и джин, все вперемежку. Жареные креветки пирамидами громоздились на огромных тарелках и тут же исчезали в жующих ртах. От массового публичного обжорства Инессу затошнило.
– Какое предложение, Валерий Федорович? – Она насторожилась.
– На этой выставке можно заработать отличные деньги, – заговорщически прошептал Голубенко, блестя восточными черепашьими глазками.
– Каким образом? Украсть жука-тарантула? Продать платье Лолиты Саманты? – рассмеялась Инесса. – Нас поймает Интерпол. Прямо на границе.
В зале загрохотал металлический рок. Ничего не слышно. Таинственный шепот Голубенко растаял в громовых ударах.
– Одна захолустная фирма изготавливает чудные украшения из полудрагоценных камней в питерском стиле – колье, ожерелья, браслеты. Владелец обещал «лимон» «зеленых», если мы договоримся об оптовой поставке товара на питерский рынок. – Валерий Федорович налился румянцем, порозовел, скулы заострились от волнения. Мужчина молодел на глазах, видимо, его возбуждала лимонная тема.
– Валерий Федорович, вы что, душу мою покупаете? – с иронией обронила Инесса.
Веткина понимала, почему ей предлагают заработать «левые» деньги. Сначала к ней подкатил лукавый Норкин. Игорь Львович считает Инессу круглой дурой. И всегда считал, как выяснилось. Он ненавязчиво направил ее деятельность в нужное русло, не вдаваясь в подробности. Она станет немым посредником между денежными потоками. А Норкин набьет свои карманы с ее помощью. И в случае провала всю вину свалит на Веткину. А теперь Голубенко... На голубом глазу... Оба предлагали выгодную на первый взгляд сделку. Сами они не могут договориться с питерскими хозяевами ювелирных лавок и магазинов. Положение не позволяет. Имидж не тот. Оба боятся огласки. Слишком все на виду, откровенная сделка нарушит незыблемые правила ювелирной торговли. Недорогие украшения рекой хлынут в Питер. Такой товар не залежится на прилавках. Инессе уже мерещились черные маски и маузеры.
– Почему бы нам с тобой не заработать вполне легальные деньги? Никакого криминала – большие «бабки» сами идут в руки – только не ленись, нагнись да подбери. – Голубенко слегка надавил невидимую пружину в голосе. Он немного помолчал и добавил едва слышно: – Живешь одна, без машины, пешком по городу ходишь. Безлошадная ты наша.
Пружина разогнулась, ударив Инессу по больной мозоли. Голубенко отлично знает, как, чем и кого правильно соблазнить. Все скрытые мозоли изучил. Почему бы и не нагнуться бедной девушке и не поднять валяющиеся на земле деньги? На сделке можно заработать хорошие дивиденды. Основные фонды уйдут, разумеется, Норкину и Голубенко. А Инессе достанется в тюлечку на бирюзовый кабриолет. Под цвет сумочки. Хоть бы на страховку оставили, гады...
– В Питере своих ювелиров хватает, – вслух сказала Веткина.
А мысленно она согласилась. Ведь она уже выполнила несколько поручений Норкина. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Инесса приняла решение, соглашаясь на непристойное предложение, давняя мечта победила нравственные принципы. Веткина больше не могла ходить пешком. На улицах грязно, повсюду лужи, бомжи, микробы, вирусы. Дьявол в образе Голубенко вмиг раскусил тайные помыслы Инессы.
– Это уже твоя проблема, Инесса, – и его голос заметно почерствел, став сухим и бесстрастным. Это был голос расчетливого дельца. Инесса залпом допила холодное пиво. Тяжело продавать душу. В одну минуту она стала предательницей. Инесса предала сокровенный остров. Она обменяла свою любовь на деньги. Голубенко исчез. Он испарился, купил девичью душу и был таков. То ли это был Голубенко, то ли Люцифер.
Инесса бездумно брела по городу. Ей было стыдно, нестерпимо стыдно и больно за себя. Она так легко продалась дьяволу. За тридцать с небольшим. Почему-то все предательские сребреники ведут отсчет от третьей цифры. Веткиной захотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь своей болью. Где-то неподалеку живет Егорова. Рядом, на Садовой. Вообще-то у Маринки нет собственного жилья в Питере, она постоянно снимает то углы, то комнаты, то барские покои. Размеры кровати напрямую зависят от состояния наличности в кошельке. А наличность прямо пропорциональна количеству клиентов и проектов, сопряженных с ними. Сейчас с проектами, клиентами и наличностью у Маринки полный порядок. Егорова снимает квартиру после евроремонта рядом с Гостиным двором. По той самой причине, что Егорова находится в вечном движении, переезжая с места на место, к ней можно приходить без звонка. Бесполезно записывать и запоминать номера стационарных телефонов, они меняются почти еженедельно. Мобильный у Егоровой постоянно отключен. «Вне зоны действия сети». Веткина набрала номер мобильного, бесполезно —«вне зоны...», – и позвонила в дверь. Марина, не спрашивая, кто пожаловал, открыла. Вся закутанная мохеровым шарфом – вверху, почти обнаженная – внизу. Голова Егоровой похожа на кокон, обмотанный шелковыми нитями, а бедра и ноги заманчиво пышут здоровьем, притягивая чужой взгляд отчаянной сексуальностью.
– Маринка, это я, – виноватым голосом сказала Инесса, забыв поздороваться.
– Чего тебе? – спросила Егорова.
Она тоже забыла поздороваться. Две интеллигентные и образованные девушки, способные разговаривать на трех европейских языках без акцента, стояли в дверях и смотрели друг на друга, будто увиделись в первый раз и до этой минуты не были даже знакомы.
– Дело у меня к тебе, Маринка. – Инесса улучила момент, нагнула голову и просочилась в квартиру, не обращая внимания на взъерошенный кокон наверху.
