Ирина Хазарина - История двух О
15.07.01
Мы спали плохо и подскочили с первым писком будильника. Алена быстро накинула халатик и испуганно посмотрела на меня:
— Пойдем?
— Подожди, давай все проверим. Виталькина одежда здесь?
— Здесь.
— У родителей в спальне, где я по легенде спала, постель разобрана?
— Да, я еще вчера подушку помяла.
— Молодец. Что же, тогда можно идти.
— Олька, я боюсь, — пожаловалась Алена.
— Спокойно, Аленушка, спокойно, — обняла я подругу. — Вздохни поглубже… Теперь настраивайся: ты только что проснулась, открыла глаза и увидела, что Ворошильского нет. Что ты подумала?
— Что?.. Что в туалет пошел, наверное…
— Вот иди и поторопи его, потому что тебе тоже туда надо.
— А ты?
— А я тоже проснулась от твоего шебуршания и иду за тобой.
Алена коротко вздохнула и решительно пошла вниз по лестнице. Посетив туалет, она, уже вполне войдя в роль, сказала совершенно серьезно:
— Его там нет.
— Может, на кухне компотиком отпивается после вчерашнего? — так же серьезно предположила я. — Кстати, и мне не помешало бы.
Мы выпили по стакану компота и продолжили поиски
— Ну, что, подруга, — подмигнула я. — Давай Ирку разбудим, пусть помогает искать пропажу?
— Давай, — согласилась Алена, открывая дверь в гостевую спальню, и тут у нее очень натурально широко распахнулись глаза, а рот стал похож на букву "О": — Нет, ты только глянь сюда!!!
Я глянула. Ирина и Ворошильский мирно спали, причем Виталий очень ласково обнимал во сне нашу подругу, уткнувшись носом ей в затылок. Я развел руками:
— Ну, это уже ни в какие ворота…
— Я не поняла, что за приколы?! — рявкнула Алена в полный голос. — Что здесь творится?!
Ирина проснулась от этого вопля и, обнаружив руку Ворошильского на своей груди, завизжала. Я с удовольствием внесла свою лепту, заорав:
— Девочки, девочки, только не волнуйтесь!
Насильственно выдранный нашими истошными криками из сладкого сна, Ворошильский открыл глаза, ошалело посмотрел на визжащую в его объятиях Ирину, на разъяренную Алену в дверях, на мою ехидную физиономию, маячившую на заднем плане, и выскочил из постели как ошпаренный.
— Алена, что случилось? — спросонья хрипло спросил он, непонимающе таращась и пытаясь завернуться в простыню.
— Ты МЕНЯ спрашиваешь, что случилось?! Нет, это ТЫ мне скажи, что за бардак в моем доме?!
— Да я сам не понимаю ничего!!!
Ирка осторожно проскользнула мимо Алены и, схватив меня за руку, утащила в коридор.
— Слушай, я так испугалась, — зашептала она. — Аленка-то как разошлась, с ума сойти!
Действительно, голос Алены был слышен во всех уголках дома.
— Мало того, что ты напился, так еще в МОЕМ доме с МОЕЙ подругой решил поразвлечься?!
— Да не было ничего! — возмущенно вопил в ответ Ворошильский. — Я за столом отключился…
— Отключился?! Да ты полночи так фестивалил, что стыдно было девчонкам в глаза смотреть!
— Не помню такого!
— Ах, значит теперь у нас провалы в памяти! А что в Иркиной постели проснулся, это ты еще помнишь?!
— Я вообще не знаю, как там оказался!
— Зато я отлично знаю! Если ты даже при мне совершенно не стесняешься, представляю, что ты вытворяешь, когда меня нет!
Мы с Ириной переглянулись, потихонечку прокрались на кухню и принялись нервно уничтожать остатки салатов прямо из салатниц, прислушиваясь к раскатам скандала.
Наконец все стихло и щелкнул замок входной двери. Мы прошелестели в прихожую. Алена стояла на пороге, Виталий на ступеньках крыльца.
— Алена, ты не права, — убедительно проговорил он. — Ты же сама прекрасно понимаешь, что все это ерунда, идиотское недоразумение.
— Уходи, Ворошильский, я не хочу больше тебя видеть, — сурово сказала Алена и, отступив за порог, захлопнула дверь. В окошко прихожей нам было видно, как Ворошильский потоптался еще минуту на крыльце, потом резко повернулся и быстро зашагал по переулку.
— Неужели получилось? — неуверенно спросила Ирина.
Алена обернулась с каким-то странным выражением на лице.
— А знаете, девочки, — растеряно сказала она, — мне его жалко.
Я почему-то (может, потому, что сама испытывала сходное чувство) разозлилась:
— Сбегать вернуть? Я могу, только потом не жалуйся.
— Не психуй, — сказала Алена. — Все нормально, только… не очень-то радостно.
— Ладно, что сделано, то сделано, — Ирина взмахнула ложкой, которую до сих пор держала в руке, — причем вышло все так, как мы планировали. Все мы, девочки, гениальные сценаристы, режиссеры и актрисы, особенно ты, Алена. Это было великолепно!
— Правда? — слабо улыбнулась Алена. — Я старалась.
— Если бы Зубкова, прима из нашего драмтеатра, увидела твою игру, она бы умерла от зависти, — заверила я.
Совместными усилиями Алену удалось развеселить. К тому же в холодильнике нашлась бутылка шампанского, и слабое попискивание нечистой совести было заглушено гордостью за свою ловкость. Бедняга Ворошильский!
16.07.01
Идея устроить вечеринку принадлежала Сане.
— Скучно живем, ребята! — разглагольствовал он, сидя за столом на кухне у Олега и жестикулируя в ударных местах своей речи вилкой с наколотой сосиской. — Лето проходит, да что там — жизнь проходит, а мы все интересное откладываем на "когда-нибудь потом". Потом! Потом мы будем старичками и от жизни нам будут нужны только манная кашка и теплое белье, вот тогда пожалеем, что упускали возможность повеселиться…
— Короче, — перебил Олег, — что предлагаешь?
— Собраться и отвязаться, что же еще? — мгновенно ответил Саня.
— Где?
— Да хоть у тебя. Свободная хата, гуляй до утра и слова никто не скажет.
— Когда?
— Блин, я, по-твоему, магистр игры "Что? Где? Когда?"? Дай подумать… О! В субботу катит?
Олег посмотрел на меня.
— Я свободна и согласна.
— Тогда я сейчас сажусь на телефон… — обрадовался Саня.
— Лучше рядом с телефоном, а то раздавишь.
— Оленька, не ехидничай, а то я из-за тебя мысль потеряю. Я сажусь на телефон и звоню ребятам.
— А кто еще предполагается? — поинтересовалась я.
— Естественно, моя Светка, Вовик…
— И Марина?
— Это вряд ли. У него новая, я ее еще не видел.
— Опять, — буркнул Олег.
— Парень в активном поиске и это правильно, — авторитетно заявил Саня. — Не вцепляться же в первую попавшуюся сразу на всю оставшуюся жизнь.
— Как ты тактичен, Саня, — ласково сказала я.
— Да ладно, Оленька, я не имею в виду присутствующих, — засмеялся Саня. Смутить его было невозможно.
