Мария Баррет - Миражи
– Это все сделал ты, ты расправился со мной, ты убил своего брата, – сказала она и, как завороженная, вновь и вновь повторяла: – Это был ты… ты это сделал…
Ее забила дрожь, но то был не страх. Впервые в жизни она тряслась от гнева, от жгучей ярости. Франческа спустила ноги на пол, высвободилась из рук Энцо и встала.
– Как же ты мог?
Ее зеленые глаза горели диким огнем, пламенели неистовым негодованием. Она сжала руки в кулаки и принялась изо всех сил дубасить Энцо куда попало.
– Как ты мог! – кричала она, яростно размахивая кулачками. – Ублюдок! Как только ты мог!
Энцо вытянул вперед руки, обхватил Франческу и повалил на постель. Ее горячность снова возбудила в нем желание, и, легко справляясь с ее сопротивлением, хотя она обнаружила неожиданную силу, он сжал ее в своих объятиях и вмял содрогавшееся в конвульсиях тело в постель. Железными пальцами Энцо обхватил ее голову, прижался ртом к ее губам и глубоко просунул язык. Через мгновение он почувствовал, как она пытается крикнуть, но крик получился немой. Франческа снова была в его власти. Он мог торжествовать полную победу.
Через несколько минут его тело обмякло и почти безжизненно покоилось на груди Франчески. А она слышала, как громко бьется его сердце. Она лежала, не двигаясь, позволяя ему ворошить свои волосы, молчала, но в душе у нее все кипело. Она просто пылала негодованием, и ярость ее была столь сильна, что Франческа чувствовала, что задыхается от нее. Где-то в недрах ее тела загоралось неистовое пламя, которое сжигало ее изнутри. Теперь она точно знала: как бы ни старался Энцо подчинить ее своей власти, это пламя ему не погасить. Франческа снова почувствовала себя живой, а страх, который так долго держал ее в своих лапах, умер.
Энцо был одержим, до отчаяния, до безумия одержим единственной страстью – овладеть ею любой ценой. Франческа же знала теперь тоже только одно: она должна во что бы то ни стало избавиться от него. Если она останется здесь, его сумасшествие погубит ее. Это роковое наваждение уже разрушило самого Энцо – и эта участь ждет каждого, кто соприкоснется с ним. Выбора не было: только один путь мог вывести ее на свободу, и Франческа молила Бога, чтобы он ниспослал ей мужества осуществить свой план.
Вскоре Энцо приподнялся на локте и посмотрел на нее. Он заметил в ее глазах огонек, которого раньше не было, и улыбнулся ленивой сардонической усмешкой. «Видать, тебе понравилось, Франческа. Я так и знал, крошка». Он перевернулся через спину и сел в постели. Франческа прикрылась простыней.
– Не надо, – он сдернул с нее простыню. – Мне нравится смотреть на тебя.
Она не стала перечить. Она будет играть в эту игру, сколько потребуется.
– Так-то лучше. – Он встал. – Франческа, мне надо уйти. Нужно распорядиться насчет похорон Джованни.
Она лежала, не шевелясь, сдерживая дыхание, боясь, как бы он не заметил подозрительного блеска ее глаз. Ей не верилось, что шанс на спасение выпадет ей так скоро. Повернувшись к ней спиной, Энцо начал одеваться. Она наблюдала за ним, стараясь не выдать предвкушения свободы, которое росло и крепло в ее душе.
– Побудешь тут одна? – спросил он через плечо.
– Да, не беспокойся. – Она старалась не встретиться с ним взглядом, чтобы он не прочитал того, что она на самом деле чувствовала в эти минуты. – А ты надолго? – спросила она как можно беспечней.
– Да кто знает, наверно, на несколько часов, может, на полдня. Неизвестно, сколько это займет времени. – Он пожал плечами. – Бюрократы чертовы!
Он склонился над кроватью, прижался головой к ее груди и поцеловал. Она постаралась не выдать своего отвращения.
– Поскучай немножко, – сказал он, втайне гордясь собой.
Она промолчала, внутренне содрогнувшись от его близости.
– Ну ничего. – Он выпрямился. – До скорого, дорогая. Вернусь, как только смогу.
Она не глядя кивнула, опасаясь, как бы он не передумал уходить. Он подошел к выходу, отворил дверь, в последний раз оглянулся, вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Услышав, как захлопнулась дверь, Франческа с облегчением вздохнула. Щелкнул замок – он запер дверь на ключ.
Через несколько минут она выпрыгнула из кровати и подбежала к окну. Через щель в ставнях выглянула во двор. Тело ее еще сильно болело и саднило, но это уже не имело значения. Главное, ее покинул страх, а возбуждение помогало перетерпеть боль. Она проследила, как Энцо сел в «мерседес», завел его и стронулся с места. Через секунду машина миновала въездные ворота и скрылась.
Она знала, что сейчас машина выбралась на дорогу вдоль моря. Вскоре шум мотора затих – теперь можно было открыть ставни. В ее распоряжении было всего несколько часов.
Она выдвинула ящик прикроватной тумбочки, ища кошелек Джованни. На счастье, он был на месте. Она взяла все, что в нем находилось, – двести тысяч лир. Франческа подошла к гардеробу и осмотрела весь небогатый набор одежды. Сняла с вешалки платье, брюки, толстый свитер Джованни. Сложила все это в пластиковый пакет. Туда же положила свои книжки.
Потом быстро натянула юбку и кофточку, надела сандалии и застегнула ремешки. Эти простые действия все же ее утомили, и она присела на кровать передохнуть и набраться сил. Но тревога не позволила ей рассиживаться, и, набрав в легкие побольше воздуха, она встала. Нельзя было терять время.
Взяв пакет с вещами, Франческа подошла к окну, которое выходило во двор. Прямо под ним располагался узкий навес над лоджией. Франческа распахнула створки окна и выбросила наземь свой пакет. Он тяжело шмякнулся прямо на какой-то камень. Но это не имело значения.
Она села на подоконник и перекинула через него ногу. Почувствовала легкую тошноту. Перекинула вторую ногу, поморщилась от боли и секунду посидела так, собираясь с силами. До навеса было около трех метров. Она медленно перевернулась, вцепившись пальцами в подоконник, и повисла на руках. Теперь навес был гораздо ближе – метрах в полутора. Через несколько секунд она разжала пальцы.
Она упала на спину и вскрикнула от боли. Но тут же справившись с собой, попыталась встать, придерживаясь за стену. В памяти ожило видение – тяжелое тело Энцо, его искаженное судорогой оргазма лицо. Ее снова пронзил страх. И он придал ей силы.
Она осторожно подобралась к краю навеса. Теперь до свободы оставался только один шаг. Она была так близка! Франческа села на край навеса, спустила ноги и, держась одной рукой за край крыши, спрыгнула вниз.
Вот и все.
Она подобрала пакет, перекинула ручки через здоровое плечо и посмотрела в поле. Никто не работал в этот день – в знак уважения к Джованни. Дорога была свободна.
