Инга Берристер - Традиция предков
Его рука дотронулась до ее груди, и, ощутив это нежное прикосновение, Бетти затрепетала — и от ласки и от слов.
— Вы должны почувствовать меня всего.
И прежде чем она успела ответить, Симон крепко прижал девушку к себе. Пряжка на ремне джинсов больно впилась в кожу, и Бетти вздрогнула.
— Что случилось?
Она никогда не видела, как от страсти темнеют глаза, как от возбуждения на шее ритмично бьется вена.
— Ремень, больно… — едва вымолвила она.
— Где… где больно? — встревожился Симон, и его рука неожиданно скользнула вниз. Девушка вскрикнула от неожиданности и оттолкнула его.
Но Симон продолжал завороженно смотреть на ее грудь. Кожа Бетти была ослепительно-белой, с голубыми прожилками вен, кораллово-розовые соски возбужденно набухли. Он протянул руку и дотронулся с таким благоговением, словно ее тело было священной тайной.
— Хотите, я покажу вам, что можно испытать? — едва слышно спросил он, но Бетти показалось, что его слова многократным эхом отозвались в комнате.
Она закрыла глаза, представив, какое блаженство испытала бы, если бы Симон целовал ее… везде.
— Не выходите за него замуж, Бетти, — умоляюще попросил Симон.
Эти слова вмиг нарушили чарующую интимность: Бетти словно очнулась и увидела, как огонь страсти потух во взгляде Симона, сменившись мягкой неясностью.
— Все в порядке, — успокаивающе произнес он. — Не надо бояться. То, что случилось… — Симон запнулся, затем отечески поцеловал ее. — Извините. Вы простите меня, Бетти?
Слезы навернулись ей на глаза: за что прощать? Она была виновата не в меньшей степени и ухватилась за представившуюся возможность узнать неизвестную доселе сторону жизни, как утопающий хватается за соломинку. Эта страсть, это влечение были логическим исходом пережитого страха. Вполне естественная реакция. Сейчас опасность уже позади, все вернулось на круги своя: он — дальний родственник из Аргентины, она — невеста Бенджамина Макгрегора.
— Все нормально, — ответила Бетти как можно спокойнее. — Думаю, мы оба были чересчур взволнованы.
Она виновато улыбнулась, заметив, что глаза Симона вновь потемнели. От воспоминаний? От гнева?
— Ладно, — хрипло сказал Симон и взял ее на руки. — Надо уложить вас в постель.
— Уложить? — запротестовала Бетти. — Но я абсолютно здорова.
Она заметила, что Симон, хотя и отпустил ее, все же усомнился в правдивости этих слов, ее к этому человеку захлестнула внезапная нежность. Привыкшая к самостоятельности Бетти была потрясена тем, как приятно искать убежища и защиты, прижавшись к его сильной груди. Даже на очень короткое время.
— Вы уверены, что справитесь сами? — спросил он, ласково дотронувшись до ее плеча.
Бетти кивнула и отвернулась, чтобы Симон не заметил, насколько ей приятно его прикосновение.
— Оставьте дверь открытой. — Он направился к дверям спальни. — Позовите, если я понадоблюсь.
Бетти кивнула, хотя уже знала, что ни за что не воспользуется этой помощью.
Она переоделась в сухое, спустилась на первый этаж и вошла в кухню.
— Проходите, садитесь, — заботливо предложил Симон, с тревогой глядя на девушку, будто боялся, что она испарится или растает.
Вероятно, очень переживал за нее. Бетти подошла и благодарно тронула его за руку. Тут же легкая дрожь пробежала по всему телу. Но Симон резко отшатнулся, словно показывая, что ее прикосновения ему неприятны.
— Между прочим, вы были недалеки от истины, говоря вчера о наших замерзших в снегу телах, — пошутила она, стараясь разрядить обстановку.
К изумлению Бетти, Симон побледнел и с грустью посмотрел на нее.
— Ради всего святого, — простонал он, — не говорите так.
— Это была шутка. Я… — Бетти осеклась, увидев, что его рука дрожала, когда он провел ладонью по лбу, видимо, представил себе возможную сцену объяснений с ее родными. Он бы не смог смотреть им в глаза, случись с Бетти несчастье.
— Послушайте, давайте забудем обо всем. Это была моя вина, я вела себя очень глупо и не будь вас… — начала она.
— Не будь меня здесь, ничего бы не случилось. Чем скорее наступит оттепель и приедет ваш брат, тем спокойнее и счастливее я буду, — ответил Симон, разливая кофе по чашкам. — Мне кажется, нам обоим стоит взбодриться. То, что было там, наверху…
Но Бетти не желала ни о чем слышать. Она стремилась полностью забыть этот день. И никогда не вспоминать о том, как ей хотелось стать частью его сильного тела, не думать о безудержном влечении, о необузданной страсти, охватившей ее.
— Симон, пожалуйста, давайте забудем все.
Он внимательно посмотрел на Бетти и спросил:
— Вы расскажете Бенджамину об этом?
Сердце девушки забилось сильнее. Она закашлялась и честно ответила:
— Не знаю.
В ее голосе было столько боли и трагической неопределенности, что Симон, чувствуя себя настоящим преступником, искренне пожалел бедняжку. Ему не следовало прикасаться к ней, целовать ее… Глядя на Бетти, он задумался: а было ли его желание оторвать невесту от жениха таким уж бескорыстным? Он попытался представить, как много лет спустя вспоминает о приключении в горах Колорадо и шутит над собой, но ничего не получилось.
Уже была полночь, но Симон не предпринимал никаких попыток выяснить, кто где будет спать. Бетти даже и думать не могла о том, чтобы провести вторую ночь на каменном полу, от одного взгляда на который у нее начинало болеть все тело. Она покосилась на Симона и широко зевнула, стараясь привлечь к себе внимание. Расчет себя оправдал.
— Устали? — коротко спросил Симон.
Девушка кивнула. Симон встал и подошел к окну. Взошла луна, в воздухе лениво кружились снежинки.
— Ветер изменился.
Бетти тоже подошла к окну и прислушалась.
— Возможно, грядет потепление.
— Будем надеяться, что так, — согласился Симон и, повернувшись к ней, мрачно добавил: — Вам совсем не стоит бояться меня. Я не трону вас. Если вы не ложитесь, потому что опасаетесь…
— Нет, — резко оборвала Бетти.
— Ни вы, ни я не будем спать на полу, — твердо заявил он. — Нам обоим надо как следует отдохнуть и выспаться, — и, подумав, серьезно закончил: — Обещаю, что и пальцем вас не трону. Не надо меня бояться.
— И не будете наговаривать на меня, что я сама прижималась к вам? — спросила Бетти и с облегчением заметила в его глазах лукавые огоньки.
— Хорошо, не буду, — пообещал Симон.
— Тогда я пошла в спальню.
Конечно, Симон абсолютно прав: она очень устала. Происшествие не прошло бесследно и для него. Возможно, у него шок даже сильнее, потому что он знал, что от него и только от него в тот момент зависела жизнь другого человека.
