Айрис Джоансен - Такой чужой, такой желанный
Гэлбрейт мягко взял ее за локоть.
– Давайте пойдем, мисс Лэндон. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Клэнси поймает этого негодяя.
Но именно это и приводило Лайзу в ужас. Что Клэнси сделает тогда с Мартином? Мартин был таким отвратительным, таким злобным всего несколько минут назад… Как он мог сказать такое о Томми? Лайза внезапно почувствовала, как холодный пот течет по ее телу. Она всегда была уверена, что именно чувство вины так привязало к ней Мартина. Неужели она так заблуждалась?
– Вы дрожите, – озабоченно произнес Гэлбрейт. – С вами все в порядке? Клэнси открутит мне голову, если найдет вас больной, когда вернется.
– Все в порядке. – Конечно, с ней не было все в порядке. Лайза чувствовала приближение знакомой депрессии, готовой охватить все ее сознание, и бессознательно ускорила шаги, словно стараясь убежать от нее. Но убежать никак не удастся. Она три года пытается, и ничего не выходит, так что надеяться не на что. – Давайте вернемся на виллу, – устало проговорила она.
Когда Клэнси наконец пришел, наступили уже сумерки, но Гэлбрейт не стал зажигать света. Он развалился в глубоком кресле, свесив ноги через подлокотник и лениво покачивая ими.
Клэнси быстрым шагом вошел в комнату и сразу же включил свет. Гэлбрейт выпрямился.
– Ты поймал его?
Клэнси покачал головой.
– Хендрикс потерял его в этих улочках. – Он устало потер шею. – Мы потратили всю вторую половину дня, обыскивая остров. Наконец какие-то сведения обнаружились у береговой охраны. Человек, похожий на Болдуина, прибыл в гавань на небольшой яхте три дня назад и стоял там на якоре все это время.
Гэлбрейт присвистнул.
– Вот как! Неудивительно, что из отелей не поступало никаких сигналов.
– Конечно. Но сейчас яхты там нет, так что можно предположить, что Болдуин преспокойно удрал на ней в неизвестном направлении. Ну и пусть! Я все равно схвачу его. – Он перевел взгляд на дверь спальни. – Как она?
– Не очень, – хмурясь, ответил Гэлбрейт. – Что этот негодяй умудрился наговорить ей? Она, похоже, в шоке. Он угрожал ей?
Клэнси жестко сжал губы.
– Да, но дело, думаю, не в этом. Она поела?
– Я приказал принести кое-что из отеля, но она даже не притронулась. – Гэлбрейт пожал плечами и вздохнул. – Мне это не нравится, Клэнси. Она уж слишком тиха. Я видел в таком же состоянии парней во Вьетнаме. – Он криво усмехнулся. – Обычно они кончали тем, что отправлялись в одиночку в джунгли или начинали развлекаться «русской рулеткой».
Клэнси ощутил ледяной холод внутри. Ему также приходилось видеть людей, которые так долго подавляли свой страх или боль, что те разрывали их изнутри, словно мина.
– Я постараюсь уговорить ее поесть. Ты не понадобишься мне до завтра, Джон. И можешь отпустить охранников.
Гэлбрейт удивленно поднял брови.
– Так наблюдение снимается полностью? Я думал, что ты продолжишь его, если вернется Болдуин.
– Я не сомневаюсь, что он вернется, но он не такой дурак, чтобы появиться здесь так скоро. Он знает, что мы его ждем. Я думаю, что он пересидит какое-то время в убежище, а потом постарается застать нас врасплох.
Гэлбрейт согласно кивнул.
– Ты все еще считаешь, что он не отстанет от мисс Лэндон?
– Мне кажется, тут и вопроса нет, – с горечью сказал Клэнси. – Из-за моего обмана он стал теперь для нее не просто преследователем, но и угрозой. Он считает, что она его предала, а неизвестно, что такой псих может придумать, чтобы отомстить.
– Тогда она должна оставаться под защитой Седихана. – Это был не вопрос, а утверждение. Гэлбрейт поднялся. – Должен ли я посадить ее завтра в нью-йоркский самолет и найти телохранителя?
– Нет, этого вряд ли достаточно. В таком густонаселенном городе, как Нью-Йорк, нам потребовался бы целый батальон охранников. – Клэнси нахмурился. – Видно, мне придется взять ее в Седихан.
– Но любому человеку не понравится, что его возят с места на место, даже не спросив согласия. – Гэлбрейт слегка улыбнулся. – У нее могут быть свои соображения на этот счет. Мы же не можем держать ее вечной пленницей.
– Я вообще не собираюсь делать ее пленницей. Черт, как мне все это надоело!
Гэлбрейт пожал плечами и направился к двери.
– Я приду завтра утром, и ты мне скажешь, что решил. Спокойной ночи, Клэнси.
– Спокойной ночи. – Клэнси постоял несколько минут, тупо глядя на закрывшуюся дверь. Страшно! Он знал, что сделать это необходимо, но от этого задуманное не становилось проще. У него непроизвольно сжались кулаки. Давай, сказал он себе, нечего тянуть! Он подошел к двери в спальню и коротко постучал. Затем, не дожидаясь ответа, вошел.
Лайза стояла у стеклянных дверей, глядя в сад. Ее силуэт выделялся на фоне закатного неба.
– Он сбежал, – сказал Клэнси. – Я подумал, что тебе будет приятно знать, что твоя совесть совершенно чиста. Болдуин теперь где-то в океане.
– Я знаю, что ты разочарован, – ровным тоном произнесла Лайза, не оборачиваясь. – Не думай, я не одобряю то, что он делает, но мне не хотелось быть причиной его…
– Я знаю, почему ты это сделала. Я не виню тебя. Но я считаю, что тебе надо быть осторожнее. Ты слышала, что он сказал тебе, прежде чем сбежать. Ты теперь в числе его врагов.
– Да, – безразлично сказала она.
Клэнси вздохнул. Это было даже хуже, чем он предполагал: ее голос говорил о полной апатии.
– Я снял охрану.
Лайза не ответила.
– Ради Бога, ну скажи что-нибудь! – воскликнул он. – Ну что с тобой? Я говорю словно со статуей.
– Прости. Я очень устала, – все так же ровно сказала она, напомнив ему маленькую вежливую девочку. – Мне лучше лечь.
– Подожди. Нам надо поговорить.
– Я устала, – повторила Лайза. – Пожалуйста, дай мне мои таблетки.
– Ни за что!
– Но ведь все кончилось. Ты же сказал, что снял охрану. А таблетки принадлежат мне, и я хочу, чтобы их вернули.
– Ничего не кончилось! И если ты думаешь, что я позволю тебе принимать…
Лайза резко повернулась к нему. В полумраке он не мог видеть ее лица, но все ее тело было напряжено, как тетива лука.
– Отдай таблетки. Я не могу без них, черт возьми!
– Тем более тебе нельзя их принимать. Перестань прятаться за них, Лайза. Тебе сейчас надо вытащить свою проблему на свет и все рассказать. – Ему было очень трудно сохранять властный тон. Он прекрасно чувствовал ее боль и отчаяние, заполнившие всю комнату. – Я помогу тебе всем, чем могу, но мы должны сначала выяснить, в чем проблема. – Клэнси подошел к письменному столу и включил лампу. И тут же пожалел об этом – столько мучительной боли было на ее лице. – Лайза, мы должны поговорить об этом. Так не может дальше продолжаться.
