Елена Пряжникова - Куда приводят мечты?
Дэн озадаченно смотрел на меня, не зная, чем помочь: я была пустой и безжизненной, постоянно плачущей, а он ненавидел женские слезы. Он до одури их боялся, не зная, что с ними делать. Я не стала рассказывать ему. А вот Алекси рассказала. Спустя неделю, когда поняла, что мама не придет с извинениями, а Эмметт даже не подойдет ко мне. Что изменилось в моей жизни? На взгляд постороннего — ничего…
Именно тогда появился Райан. Он везде ходил за мной, ухаживал, дарил цветы, открытки, подарки. Он хотел удивить меня, а мне было жаль его: он пытался очаровать куклу. Мне были безразличны его старания. Это пугало всех. Лишь однажды он попытался поцеловать меня, а я просто не стала закрывать рот — мне-то все равно, а ему приятно. Потом он привел меня на какую-то вечеринку. Я не помню конец, но все говорят, что белье у меня в тот день было отпадное…
В тот день я нашла выход для себя — алкоголь. Он приносил забвение. Это было главным для меня. Я могла перестать чувствовать прикосновения Сида, Пола и Стэна на моем теле, могла закрывать глаза и не видеть их лиц, не включая музыку, избавляться от их смеха… Но все это приходило лишь после алкоголя. Я не могла нормально учиться, потому что все время чувствовала их прикосновения. Алекси, видя это, лишь обнимала меня. Дэн не понимал, почему я не желаю, чтобы он ко мне прикасался, а я просто не могла перебороть себя.
Это сейчас мне уже все равно….
Я устало закрыла глаза и помассировала виски. Тупая головная боль, сопровождающая меня везде. Снова… Я не могла читать, не могла писать, не могла рисовать… Миссис Монтгомери лишь сочувственно качала головой, не видя моих новых работ. Она знала, что что-то изменилось, просто молчала, но в ее глазах я замечала огонек беспокойства обо мне. А я… Я не могла. Я ничего не хотела сейчас. У меня теперь была новая мечта — чтобы кто-то наверху побыстрей промотал мою жизнь, словно кинопленку. Я хотела, чтобы она закончилась.
— Розали… — снова его голос.
— Ты еще тут? — я приоткрыла один глаз и уставилась на Райана.
— Пойдем, прошу! — голос Райана звучит жалостно.
Мне его жаль… Ну что ж, браво, Райан! Ты заставил меня пожалеть кого-то, кроме себя!
Я нехотя слезла с высокого стула, взяла в руки клатч и оглянулась назад, проверяя все ли на месте. И наткнулась на некогда любимые изумрудные глаза…
Эмметт стоял неподалеку, обнимая очередную блондинку. Я горько усмехнулась. Два отражения. Абсолютно безразличные люди, мечтающие, чтобы все это закончилось… Люди, которые когда-то могли быть счастливы… Но никогда не будут…
— Роуз? Все хорошо? — заботливый голос Райана вырвал меня из плена живых изумрудов.
Я кивнула
— Да, конечно… Пойдем… — голос стал тихим и усталым… И мы вышли из клуба…
POV Emmett
— Только не забудь, что должен быть завтра в девять у меня. Мама приготовит прекрасный ужин, — говорил Дэн, пытаясь вдохновить меня.
— Ты хотел сказать "закажет в ресторане"? — улыбнувшись, поправил я его, а затем с надеждой спросил: — Мне обязательно там присутствовать?
Я не понимал, почему должен ехать в его дом. С Дэном я чувствовал себя свободно, мне не нужно было притворяться. В его обществе я был таким, каков я есть, а вот при его семье все было совсем наоборот: миссис Монтгомери бросала на меня непонятные взгляды, будто пытаясь разглядеть, что-то скрытое внутри меня, а ее супруг в течение всего нашего совместного ужина сравнивал меня с отцом, причем не всегда в положительном направлении. Повторять уже имеющийся опыт мне не хотелось, но Дэн за то время, как я вернулся из Рочестера, стал мне намного ближе, чем просто "друг" и поэтому я не мог отказать ему в этой просьбе.
— Не забудь, в девять! — настойчиво проговорил Дэн, игнорирую мои слова.
Я отхлебнул глоток холодного виски и кивнул:
— Постараюсь не опоздать. Шерриан будет с тобой?
Ни я, ни Алексис не рассказали ему о той ночи, когда познакомились в Рочестере, поэтому он до сих пор не понимал, почему мы игнорируем друг друга. Вначале он прикладывал громадные усилия, чтобы мы нашли общий язык, но потом смирился с тем положением вещей, которое существовало и по сей день. Дэн отрицательно помотал головой:
— У нее нашлись какие-то неотложные дела на завтрашний вечер, поэтому будут лишь четверо: я, ты и родители.
Меня не прельщала вся эта затея с ужином, и Монтгомери отлично это знал, но почему-то упорно, не хотел от нее отказываться. Иногда я завидовал ему: вся его жизнь была воплощением моей детской мечты, тем стремлением, которого я так и не смог достичь. Он купался в море любви, которое ему дарили родители и Алексис, а я, как и прежде, довольствовался мимолетным чувством влюбленности, насквозь пропитанным алкоголем и табачным дымом. Я день за днем убеждал себя, что так и должно быть, что именно это моя настоящая судьба. Судьба, которая похожа на спираль: оставив Рочестер на задворках памяти, я всего лишь подменил его Нью-Йорком, найдя в нем все отголоски прошлого: алкоголь, девушки и чувство власти. Я считал, что лишь это нужно парням, но Дэн постоянно пытался переубедить меня в обратном, но кого он обманывал? У него была власть, была девушка, хоть и единственная, и естественно был алкоголь, просто он не пил его в таких количествах, как я. Он говорил, что это ему не нужно, я лишь смеялся в ответ. Просто ему нечего было топить литрами виски, он был счастлив. Для меня же счастье навсегда останется абстракцией, иллюзией, которую создает в своем сознании человечество.
— Эмметт, — я почувствовал, как рука Дэна коснулась моего плеча, — мне нужно ехать к Алексис, так что оставляю тебя одного.
— Конечно, увидимся утром, если ты не проспишь начал занятий, — ухмыльнулся я.
— Смотри, как бы этого не случилось с тобой, — ответил мне Монтгомери, вставая со своего места.
Около пятнадцати минут я наслаждался одиночеством и легким головокружением от крепкого виски. Я даже не заметил, как пустовавшее после ухода Дэна место оказалось занятым. Я небрежно повернулся в его сторону и наткнулся взглядом на матовый блеск длинных ног: внизу изящные туфли, а над коленями синий перелив атласа. Девушка даже не дождалась, когда я подниму глаза к ее лицу.
— И почему такой красавец, как ты сидит в полном одиночестве? — голос отлично сочетался с ее телом: глубокий, насыщенный, пьянящий.
— Теперь уже не один, — я улыбнулся, зная, что этого будет достаточно, чтобы этой ночью она была моей. — Да и разве тебя интересуют причины? — изогнув бровь, прошептал я ей, склоняясь над изящной шеей, окутанной прядями белоснежных кудрей.
Она легким движением повернула голову и прикоснулась своими горячими губами к моему лицу. С нисходящей улыбкой я позволил ей поцеловать меня: капельки мартини, все еще остававшиеся на ее губах, смешались со вкусом помады, даря мне наслаждение, от которого я никогда не отказывался. Время замерло и окутало нас пеленой, отстранив от всего мира. После пары секунд поцелуя я все же открыл глаза, блондинка все еще нежно прикасалась к моим губам, но я не замечал ее теперь: перед моим глазами стоял образ Розали Хейл, девушки которой теперь нет в моей жизни.
