Филип Шелби - Мечтатели
Поддразнить Монка ей не удалось: на этот укол он не отреагировал.
– Нет, совсем нет, – поспешно ответил он. – Просто… Ну, в общем, есть вещи, которых я не понимаю.
– Какие именно? – спросила Роза, наслаждаясь мелодичной игрой квартета, что музицировал где-то позади.
– Я не понимаю, откуда у Саймона деньги, – без околичностей отвечал Монк. – Ты же знаешь, он заложил «Толбот Рейлроудз» до последнего гвоздя.
Роза сдвинула брови. – Нет, об этом я не знала.
– Но и тогда ему не хватило бы пяти миллионов. Роза поставила свою чашку на столик и наклонилась к Монку.
– Монк, скажи, чего ты от меня хочешь?
Тот никак не мог спокойно усидеть в кресле. Исчезнуть бы среди густой листвы пальм и гигантских папоротников, расставленных по залу!
– Саймон просил у тебя денег? – наконец выпалил он. – Использовал ли он средства «Глобал Энтерпрайсиз», чтобы профинансировать эту сделку?
Роза рассмеялась, запрокинув голову.
– Конечно же, нет! Саймон просто не мог этого сделать – из-за «отравленной пилюли».
– «Отравленной пилюли»?
Роза прикусила губу, сообразив, что сказала лишнее.
– Только пообещай, что это останется между нами, – предупредила она. – Дела семьи Джефферсонов – наше внутреннее дело, они не для публики.
– Даю слово.
Роза объяснила, какие условия выдвинул ее дед, чтобы разделить «Глобал Энтерпрайсиз» и «Толбот Рейлроудз», и какие бумаги были в связи с этим подписаны Саймоном.
– Так что, сам видишь, Саймон никак не мог запустить руку в средства компании, – заключила она.
– Извини, – покачал головой Монк. – Именно из-за этого мне и было многое неясно. Я совсем не хотел тебя огорчать…
Роза дружески похлопала его по руке.
– Да что ты! Честно говоря, мне было очень приятно поговорить с тобой. И я с удовольствием встретилась бы с тобой еще.
Монк расплылся в лучезарной улыбке.
– Мистер Мак-Куин!
Между столиками «Палм Корта» пробирался молодой человек. Посетители оборачивались ему вслед: он спешил, шарф и полы пальто развевались. Монк с трудом высвободил свое тело из кресла, поднимаясь навстречу Джимми Пирсу.
– Джимми, какого черта…
– Об этом кричит весь Уолл-стрит, мистер Мак-Куин, – задыхаясь, проговорил Пирс. – Командор скупает «Толбот Рейлроудз» – линии, подвижной состав, товарные склады – все, на корню!
Монк схватил его за плечи.
– Ты уверен?
Тот глотнул воздух.
– На все сто!
Уверения Розы казались Монку несерьезными, но он решил не поднимать тревогу, пока не убедится в своих подозрениях.
– Узнай, откуда у Толбота эти пять миллионов: – шепнул он своему редактору. – Не важно, чего это будет стоить. Мне нужны факты и документы. Бросай все остальное, бери на подмогу всех, кто тебе понадобится из офиса. Иди!
Монк обернулся к Розе.
– Я думаю, тебе лучше вернуться сейчас в «Глобал Энтерпрайсиз», – спокойно сказал он. – Позвони своим адвокатам и попроси их еще раз просмотреть этот дополнительный пункт к завещанию твоего деда.
– Зачем?
– Просто из предосторожности. – Монк помедлил. – Ты знаешь, где сейчас Саймон?
– В Вашингтоне. Он уехал вчера.
Монк Мак-Куин непроницаемо улыбнулся. Он отлично знал, что Саймон Толбот сейчас вовсе не в столице.
– Ты уверен, что твоя жена думает, что ты поехал в Вашингтон?
Мари Джексон, урожденная Анна-Мария Яуних, спросила это у своего отражения, что смотрело на нее из зеркала в полный рост. Она капнула на палец духами и провела им по своей обнаженной груди, мягкому и гладкому животу, потом опустила руку ниже, под шелковые панталоны. Прикоснувшись к себе, она почувствовал сухость.
И это уже не в первый раз, – подумала ока, вздыхая, и перевела взгляд на мужчину, лежащего позади нее на кровати, на пышных подушках.
Впервые повстречав Саймона два года назад в клубе «Фламинго», Мари подумала, что в жизни не видела такого красивого мужчины. Ей было достаточно представить его без одежды, чтобы возбудиться до предела. Тогда она в нем не разочаровалась. Однако вскоре Мари обнаружила, что Саймон – любовник требовательный и жестокий. Сделав ее своей содержанкой, он хотел, чтобы она была для него доступной в любой момент, когда возникнет такая надобность.
Стараясь не привлекать его внимания, Мари поглаживала себя до тех пор, пока влагалище не увлажнилось. Зачем рассеивать иллюзии? Саймон Толбот думал, что она задыхается от страсти при одном его прикосновении. Он не был первым мужчиной, которого она ублажала. Но он был богат и не скупился. Благодаря содержанию, которое он регулярно выплачивал, Мари уже скопила порядочную сумму; не хватало лишь немного, чтобы осуществить свою давнюю мечту – открыть собственное заведение. Она рассчитала, что должна пробыть у Саймона в любовницах еще шесть месяцев. А потом, когда наберется нужная сумма, можно будет постепенно ослаблять эту связь… Если она проявит осторожность, Саймон не доставит ей затруднений. Напротив, Мари рассчитывала на его поддержку в будущем, если понадобится замолвить за нее слово в полиции, в инспекции по торговле спиртными напитками, в банке.
Мари в последний раз взглянула в зеркало на свои рубиново-красные губы, слегка припухшие («как будто пчела укусила», – говорили мужчины), на великолепной формы брови, выгодно подчеркивавшие зеленые с карим оттенком глаза, слегка поправила каштановые локоны и неторопливо направилась к кровати.
– Так ты уверен, что жена не знает? – продолжала она поддразнивать Саймона, проводя пальцами по его заросшей густыми волосами груди.
Саймон протянул руку. Ладонь его коснулась ее полной грушевидной формы груди, жирные пальцы затеребили сосок.
– Уверен, – лениво проговорил он и, глядя на нее, отхлебнул еще вина. – А что тебя это так беспокоит? Раньше ты никогда Розу не вспоминала.
– Я просто глупая девочка, – сказала Мари. – Ты не волнуйся, мой сладкий. Сейчас я поухаживаю за моим папочкой…
Саймон простонал от удовольствия, когда ее рука достигла наконец своей цели.
«О, женщины…» – мрачно вздохнул он.
И все-таки надо признать, что Мари была лучше остальных: она не ломалась, не церемонилась и прекрасно понимала, что от нее требуется, знала, чего хочет сама.
Эта сделка полностью устраивала Саймона. Вилла «Орлиное гнездо» на севере штата Нью-Йорк была зарегистрирована как охотничий клуб, в который жены согласно уставу не допускались, однако прочих дам принимали весьма радушно (собственно говоря, для этого клуб и основывался «отцами-основателями»). Заплатив по-королевски, в этом клубе можно было рассчитывать на отличный сервис и свободу действий.
Поэтому-то Саймон и не услышал тихого, но настойчивого стука в дверь его люкса, пока ритмичные движения головы Мари не довели его почти до высшей точки наслаждения.
