Грейс Металиус - Пейтон-Плейс
— Ты не мерзнешь, Джо? — спросила Эллисон, чтобы сменить тему разговора, поежилась в своем теплом пальто и погрузила пальцы в мягкую шерсть ягнят.
— Неа, я привык, — сказал Джо и вытер нос. — У меня толстые подошвы.
Однако он дрожал, и Эллисон видела, что его худые руки покрылись синими мурашками. Ей вдруг захотелось прижать его к себе, укрыть теплым пальто и согреть своим телом.
— Что делает Селена? — спросила Эллисон, не глядя на Джо.
— Наверное, готовит кофе для Па. Он вернулся из леса как раз перед твоим приходом.
— Да? А мамы что, нет дома?
— Неа. Сегодня суббота. По субботам она ходит к Харрингтонам натирать полы мастикой.
— А, да. Я забыла, — сказала Эллисон. — Ну, я, наверное, подожду Селену перед домом.
— Пошли лучше за дом. Я покажу тебе свою ящерицу.
— Хорошо.
Они вышли из загона и пошли за дом.
— Я держу ее в коробке на подоконнике, — сказал Джо. — Вот, вставай на этот ящик, и ты увидишь. Я сделал в коробке дырочки, чтобы она могла дышать.
Эллисон встала на деревянный ящик и заглянула через дырочки в коробку. Подняв на секунду глаза, она увидела «кухню» Кроссов.
Так вот как выглядит хижина изнутри, зачарованно подумала она. Эллисон увидела разобранные раскладушки, продавленную двуспальную кровать; грязной посудой, казалось, была заставлена вся комната. Мусорное ведро уже давно не выносили, рядом с ним стояли пустые консервные банки из-под томатов и бобов. Лукас сидел за столом, накрытым такой грязной и засаленной скатертью, что узор на ней был уже неразличим. Селена ковшом с длинной ручкой наливала воду из ведра в чайник. Эллисон подумала о домах в городе, которые Нелли Кросс содержала в безукоризненном порядке, она вспомнила разнообразные вкусные блюда, которые подавались в этих домах и которые готовила мать Селены.
— Пока ты делала кофе своему старому Па, из тебя выросла настоящая красотка, — сказал Лукас.
Сквозь тонкие стены хижины Эллисон отчетливо слышала каждое слово, так, будто сама была внутри. Она понимала, что должна слезть с ящика и прекратить подслушивать, но что-то в лице Лукаса удерживало ее на месте, в нем было что-то дьявольское, — так в кинотеатрах на фильмах ужасов дети, несмотря на страх, сидят на своих местах, как прикованные.
Лукас Кросс был крупным мужчиной, с грудью как бочка и квадратным черепом, волосы у него были прямые, а когда он улыбался, то у него как-то странно двигался лоб.
— Да-а-а, — протянул Лукас. — Ну, просто красотка. Сколько тебе уже?
— Четырнадцать, Па, — ответила Селена.
— Да, просто красотка.
— Правда здоровская ящерица? — спросил Джо, обрадовавшись, что Эллисон так заинтересовалась его любимицей.
— Да, — отвечала Эллисон.
Джо заулыбался, поднял с земли камешек и бросил его в сосны, растущие за двором, потом наклонился и поднял еще один.
Лукас встал и подошел к полке над раковиной. Эллисон задумалась, для чего Кроссам вообще раковина, если у них нет ни воды, ни канализации. Эллисон наблюдала, как Лукас взял с полки бутылку и поднес ее ко рту. Коричневая жидкость непрекращающимся потоком полилась ему в глотку, и он не остановился, пока бутылка не опустела. Лукас вытер рот ладонью и бросил бутылку через плечо в дальний угол комнаты.
— У нас есть мусорное ведро, Па, — неодобрительно сказала Селена. — Незачем разбрасывать бутылки по всей комнате.
— Ну, ну, ну, — сказал Лукас. — Ее высочество собственной персоной. Ты нахваталась этих идей от своей щекастой подружки Эллисон Маккензи.
— Нет, Па, — сказала Селена, — я просто не понимаю, зачем разбрасывать мусор по комнате, если ведро стоит перед носом. И если вынести мусор и закопать его, ничего страшного тоже не случится.
Лукас схватил Селену за руку.
— Слушай, ты, — прорычал он. — Не пытайся указывать своему Па, что ему делать.
Селена стояла не двигаясь и смотрела вниз на его руку на своей руке. Ее темные, цыганские глаза сузились и стали еще темнее.
— Убери руку, Па, — сказала она так тихо, что Эллисон еле расслышала ее слова.
Лукас Кросс с размаху сильно ударил свою падчерицу по голове. Селена, шатаясь, прошла полкомнаты и тяжело упала на пол. Эллисон в это время обеими руками вцепилась в карниз, чтобы не упасть в ящик.
— О, Джо, — в бешенстве прошептала она. — Что нам делать?
Но Джо отбежал к соснам и был занят тем, что пытался шишками попасть в белку.
Эллисон понимала, что она должна отойти от окна и не смотреть, но буквально не могла сдвинуться с места. Страх сковал ее, Эллисон никогда в жизни не видела, чтобы мужчина кого-нибудь бил.
Селена поднялась с пола, и чайник, который она, падая, не выпустила из рук, летел теперь через комнату в направлении головы Лукаса.
— О, нет, нет, Селена! Он убьет тебя, — прошептала Эллисон и поразилась тому, что Селена не посмотрела в окно: ей казалось, что она кричит во весь голос.
Чайник пролетел мимо головы Лукаса и ударился о стену.
— Ах ты, маленькая тварь! — заорал Лукас. — Я проучу тебя, чертова сука!
Одной рукой он схватил Селену, а другой стал бить по лицу. Его огромная рука методично двигалась справа налево, слева направо. Селена сопротивлялась, как могла. Она брыкалась и пыталась подобраться поближе к Лукасу и вцепиться в него зубами.
— Ты, ублюдок! — кричала она.
— Маленькая сквернословящая сучка, — сказал Лукас. — Такая же, как твоя старуха. Я буду учить тебя так же, как учу ее! С тобой нельзя по-хорошему. Если бы не я, ты бы подохла с голода, ты и твоя старуха. Я обращался с тобой как с дочерью. Дал тебе крышу над головой и жратву, чтобы набить желудок.
Справа налево, слева направо двигалась рука Лукаса. Слово — удар, слово — удар.
Наконец Селена сумела вырваться. Она высвободила руку и со всей силы ударила его по губам. Лукас взревел от бешенства. Он вытер рукой струйку крови на подбородке и, невнятно ругаясь, тупо уставился на свою ладонь.
— Ах ты, тварь! — ревел он. — Ты, чертов шлюхин выкормыш!
Лукас опять схватил Селену, но она вырвалась, и в руках у него осталась почти вся передняя часть ее блузки. Селена попятилась от Лукаса, ее обнаженная грудь тяжело вздымалась, а плечи были смешно прикрыты рукавами вылинявшей хлопчатобумажной блузки.
У нее коричневые соски, тупо подумала Эллисон, и она не всегда, как говорит, носит лифчик!
Лукас опустил руки и уставился на Селену. Очень медленно он пошел на нее, Селена так же медленно отходила назад. Она пятилась так, не сводя глаз с Лукаса, пока не уперлась в черную раковину.
— Да, — сказал Лукас. — Ты стала настоящей красоткой, сладкая.
