Энн Оливер - Воспоминания любовницы миллионера
Услышав, как кто-то прохаживается около двери, Камерон неохотно отстранился от Диди, еще раз нежно поцеловал ее и произнес:
— Мне надо привести себя в порядок, а ты тем временем предложи гостье завтрак.
— Хм… — Она засунула пальцы за пояс его брюк и посмотрела на него. — Мне нравится твой небрежный вид.
Камерон отвел ее руки и приказал:
— Иди. Сейчас же. А то я забуду об обязанностях хозяина.
А также о том, что сегодня ему предстоит осмотр двух строительных площадок и запланированы три встречи…
Двадцать минут спустя Камерон налил себе кофе. Вероника попивала кофе, сидя в гостиной на диване, а Диди тем временем доставала из холодильника яйца. Открытая планировка жилой зоны квартиры позволяла Камерону видеть обеих женщин одновременно.
Сестры были абсолютно не похожи друг на друга. Он не мог не отметить, что Вероника оказалась копией тех женщин, с которыми он обычно проводил ночь, завтракал, а затем расходился в разные стороны.
Пока Кам направлялся с дымящейся кружкой к дивану, навстречу ему вышел Чарли, приветствуя. Почему кошки неизменно ласкаются к тем, кто их игнорирует? Однако Камерон наклонился и погладил шелковистые кошачьи ушки, одновременно кивая гостье:
— Вероника, прости, что задержался. Надеюсь, ты хорошо спала?
— Хорошо. Спасибо. — Сестра Диди рассматривала его с едва заметным недоверием. — У тебя красивая квартира.
— Нам нравится. — Он улыбнулся Диди, которая взбивала яйца и одновременно приглядывала за ним и сестрой.
Вероника подняла бровь:
— Как давно ты здесь поселилась, Диди?
После небольшой заминки девушка ответила:
— Хм, недавно…
— Диди здесь относительно недавно, а я живу тут несколько лет, — ловко смягчил ситуацию Камерон.
— Значит, ты — владелец галереи, который сдает квартиру моей сестре по низкой цене. Как… удобно. Но Диди сказала, что ты в другом штате.
Он посмотрел на Диди, затем на Веронику:
— Так я и был там… вчера.
Взглянув на работу Шейлы Додд и композицию Диди, Вероника заметила:
— Ты еще и коллекционер живописи.
— Кстати, «Перед искушением» — моя работа, — бросила Диди, с грохотом поставив на плиту две сковородки. — Тебе омлет?
— Да. — Вероника помолчала, поднимая брови идеальной формы. — Твоя?
— Именно.
— Красивая и мáстерская работа, верно? — Кам улыбнулся, заметив некоторую озадаченность Вероники. — В галерее ее продадут за приличную сумму.
— Она не продается, — сообщила Диди, стоя у кухонного стола.
— Ах да… Очень мило. — Вероника аккуратно поставила кружку на журнальный столик. Кам заметил, что заслуженной похвалой она сестру не одарила. — Мама и папа передают тебе привет. Позвони им, — беспечно продолжала она, но Кам почувствовал мгновенно возникшее между сестрами напряжение.
Диди закатила глаза, выливая взбитые яйца на одну сковородку и кладя бекон на другую.
— Я очень занята.
— Так занята, что не можешь позвонить?
Наступило молчание, слышалось только шипение жарящегося бекона.
— Я поступлю так, как сочту нужным, Вероника, — наконец сказала Диди, — когда буду готова.
Она порезала авокадо.
Кам наблюдал за их противостоянием. У Диди явно проблемы с родителями.
— Так где вы познакомились? — продолжала расспросы Вероника.
Диди покосилась на Кама, затем сказала:
— На коктейль-пати.
Он улыбнулся:
— Я ходил туда-сюда и увидел ее, а она меня. Нас буквально пронзило током.
— Неужели? Итак, Камерон, галерея, которой ты владеешь… — Вероника поджала губы, размышляя. — Получается, ты босс Диди?
— Не совсем. Сейчас Диди работает над моим заказом, — осторожно начал Кам. — Ее композиция принесет ей большие деньги и славу. — Тут он не лгал. — Тебе придется делать предварительный заказ, если захочешь получить ее работу.
— Честно говоря, это не мое, — произнесла Вероника с ленивым безразличием, рассердившим Камерона. — На ткани и нитках собирается пыль, а у Дэниела аллергия.
Как она жестока по отношению к сестре! И равнодушна к таланту Диди!
— Сожалею, — процедил сквозь зубы он, с трудом подавив желание порезать Веронику на кусочки. — Судя по аромату, завтрак готов. Прошу за стол.
* * *Вскоре Вероника уехала в аэропорт, воспользовавшись лимузином Камерона. Загружая посудомоечную машину, Диди повернулась и заметила, что ее любовник превратился в холеного бизнесмена, готового делать деньги. Он оценивающе разглядывал начатую картину.
Но ему не удастся запугать ее.
— Вчера я весь день разрабатывала дизайн и подбирала материалы.
— На чем ты остановилась? — спросил он, барабаня пальцами по коробкам с нитками и шелком.
— На этом. — Диди протянула ему эскиз. — Я решила, что это должно быть пламя. Оно пластичное и живое. Игра на контрасте — тьма и яркий свет.
— Вечный огонь, — задумчиво произнес Камерон. — Мемориал. Годится! — Он прошел к окну, засунув руки в карманы, затем повернулся к Диди. — У тебя есть все, что нужно?
— Пока есть. Чей мемориал?
Он моргнул, взгляд его стал тоскливым; уголки губ едва заметно приподнялись в грустной улыбке:
— В честь того, кого я знал и кому обязан.
Диди сначала задалась вопросом, почему Камерон не рассказывает ей об этом человеке, потом напомнила себе, что их связывают лишь временные отношения.
«Похоже, я угадала с выбором темы», — подумала она, наблюдая за ним. Судя по всему, столкновение тьмы и света происходило в душе Камерона.
Взгляд его стал непроницаемым.
— Тогда до вечера, — отрывисто говорил он, пересекая комнату, чтобы взять портфель с дивана. От сводившего ее ночью с ума любовника не осталось и следа. Единственное, что он себе позволил, — сдержанно, почти бесстрастно поцеловал Диди в щеку. — Удачного дня.
Ей хотелось обнять его за шею и потребовать страстного поцелуя, но Диди прижала руки к бокам, напоминая себе об их договоренности.
— И тебе.
Диди долго смотрела на закрытые двери лифта, заставляя себя забыть страстную ночь. Камерон четко обозначил условия сделки. Она должна их придерживаться. Через три недели все закончится.
Поставив диск с записью «Болеро» Равеля, она надела очки и принялась за работу.
Прошло несколько часов. Диди забыла о голоде, не обращала внимания на затекшие мышцы и уставшие пальцы. Она работала до тех пор, пока небо не приобрело алый оттенок, делая водную гладь реки Ярры кроваво-красной.
Положив очки на стол, она поднялась и критически осмотрела плоды своих трудов. Пока сделано мало, но начало положено.
