Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
К тому же он постоянно напоминал мне о злополучном контракте. Верил, что его зачем-то подменила именно я.
Очередной гром перед грозой грянул в следующую пятницу. Моё приподнятое настроение перед выходными испортило то, что у всех сотрудников вызывает лишь радость. Впрочем, может и не у всех. Раньше лично у меня вызывало. Сегодня — шокировало. Расчётный листок.
Главная бухгалтер лично сунула мне его в руки зайдя в приёмную и убедившись, что начальство ушло на обед. Никакой премии и еще минус четверть оклада, минус вычет за пользование транспортом. И, конечно же, общая итоговая сумма оказалась ещё меньше, так как у меня был больничный за разбитую голову. В итоге, тем, что отражалось в расчётном листке, я могла оплатить лишь коммунальные платежи за квартиру и свой мобильный телефон. Если что-то и останется, то только на новую пачку чая.
Я скомкала бумажку, глядя в залитое дождем окно. Что делать дальше? Скоро осень. Я не смогу себе купить осенние сапоги. Наверное, буду обувать сразу зимние. В октябре.
Расклеивать листовки больше не пойду. Начнёт рано темнеть. Я теперь от собственной тени шарахаться буду.
Почему? Почему все не так? Спокойно, Лиза. Все обязательно наладится.
Но слезы уже текли по щекам, как струи дождя по стеклу. Опершись рукой о пластиковую раму окна, я разрыдалась, уткнувшись лицом в собственное предплечье.
— Лиза, что-то случилось? — я почувствовала, что Бесов стоит за моей спиной. И почему он так рано вернулся с деловой встречи и не пошёл в кафе на обед с остальными Горынычами? Только объяснений с ним мне еще не хватало. Взгляд шефа медленно прошёлся по моему столу, где стояла чашка с чаем и лежало надкусанное яблоко. — Лиза, а почему ты не на обеде?
Он уже всё понял и врать было бессмысленно.
Большая часть сотрудников, а их на производстве насчитывалось около двух тысяч человек (если брать две смены) обедала в заводской столовой. Цены там были ниже, чем в кафе и почти пятьдесят процентов стоимости обеда покрывало само предприятие. Но, на время крупного залёта эта льгота снималась. А у меня был тот самый залёт со снятием всех премиальных. Поэтому в сторону столовой я даже не смотрела.
А шеф не интересовался где я провожу время в обед, потому что был уверен, что я хожу в столовую. Вполне логично думал. На предприятии велась серьёзная охранная работа с постоянным видеонаблюдением, поэтому с его территории меня куда-то утащить было очень проблематично.
— Я …э-э… — забывшись, я выронила расчетный листок, и он упал к ногам Бесова. Тот поднял его, глянул краем глаза, затем развернул скомканную бумажку.
— Лиза, это что?
— Так выглядят расчетные листы сотрудников вашей компании, если вы не знали, — ответила я, но тут же прикусила язык. Лучше не хамить. Может, ему не понравилось, что высчитывают лишь двадцать пять процентов, а не пятьдесят? По закону ведь можно.
— Что это за минусы?
Я угадала.
— Премия к окладу, которой я лишена и двадцать пять процентов оклада, вычеты за транспорт на работу. За столовую нет, так как её я лишилась автоматически.
— И сколько ты получаешь такую зарплату?
Что за идиотский вопрос?
— Уже за май был сделан перерасчёт. Июнь. И этот лист за июль. Ну, в июне было больше, потому что больничный я сдала в начале июля, и он вошёл в этот расчётный…
Я бы отступила назад, если бы было куда. Я все поняла, хотя он еще ничего не сказал. Сжалась, когда он схватил руками меня за плечи и стал трясти.
— На эти деньги нельзя прожить, а ты еще даешь матери. Говори, не молчи!
— Это не то, что вы подумали. Не плата за договор. Каждый вечер, почти до двенадцати ночи, и целыми днями в выходные я расклеивала объявления. Это легко проверить. Вы можете обратиться с запросом, и вам покажут весь мой доход. Я ничего не покупаю, лишь плачу коммунальные платежи! Хватит! Мне больно!!!
— Леон, что ты делаешь? Пусти её. Она сказала правду, — вернувшийся с обеда Влад оттащил от меня старшего брата и стал между нами.
— А ты куда смотришь? — рявкнул шеф на привалившегося к косяку двери Стаса.
Тот пожал плечами, почесав о косяк широкую спину, что-то рассмотрел на потолке и лишь затем прогавкал:
— Ты не говорил, что я должен тебе на стол каждое утро класть письменный отчёт о её доходах и расходах. Естественно, я слежу за этим. Бомж, который просит деньги на мусорке возле её дома за то, что помогает водителям выгружать строительный мусор из машин, тратит на еду больше. У него ещё бутылка водки сверху каждый вечер выходит.
— Но я не давал приказа делать из зарплаты вычеты, — слегка убавил огонь главный дракон и снова уставился на меня. — Лиза, ты хотя бы знаешь, на каком основании у тебя вычитывают?
— Приказ был. Правда, задним числом. Я видела его в документах на подпись у Владислава Николаевича, — пробормотала я. — За подписью главного бухгалтера. Это обычная для нас практика. Вы или Владислав Николаевич даёте такой приказ в расчётный отдел, там всё высчитывают, пишут необходимые статьи, а главный бухгалтер утверждает.
— Но я не давал такой приказ! — повторил босс.
— Значит, Владислав Николаевич дал, — заржал Стас. — Слушай, Влад, я всё время думал, что тебя на более женственные формы тянет. Ошибся.
— Что? — сконфуженно промямлил Васильев. Видимо, никак не мог вспомнить злосчастный приказ, который сам же подписал.
— Ты лишаешь девку, которую трахаешь, большей части зарплаты. Боишься, чтобы не растолстела? Или Лиза настолько плохо трахается, что это ты её так учить решил? — продолжал ржать начальник охраны.
Мимо приёмной шли сотрудники, возвращаясь с обеденного перерыва. Шли медленно, с интересом прислушиваясь к громким фразам боссов.
Я уже знала, что о нас с Владом говорят по всему предприятию, ведь мы каждый день приезжали и уезжали на одной машине. Громкий гогот Стаса Горыныча лишь подтвердил эту информацию. Сегодня после обеда моим коллегам будет, что обсудить. Я почувствовала, как мои щёки начинают пылать и села за собственный стол, опустив голову.
Влад сильно хлопнул дверью, закрывая приёмную от посторонних глаз и ушей.
— Лиза, я не давал такого приказа. Что лежало в папке, то и подписал, — пробормотал мужчина, подходя ко мне. — Если ты видела эту бумагу,
