Любовь проходит? (СИ) - Таня Балер
Естественно, в одно мгновение память у них не пропала.
Катя вообще дольше помнила плохое, чем хорошее. Такая уж особенность мозга, и только высокие моральные качества и лень мешали ей стать злопамятной стервой.
У Кости такой особенности не было, но и его память в одну секунду негатив не стёрла, так что они оба постарались обходить острые углы. И всё получилось!
Санька перестал вглядываться в маму, подозревая её в плохом настроении.
Екатерина спокойно общалась с коллегами и подругами, не чувствуя, что надо держать себя в руках и усиленно следить за словами, чтобы никому в голову не пришло, что у неё проблемы. Не то чтобы первые, почуя её слабость, попытаются подставить, а вторые позлорадствуют. Врагов у Кати нет, и марку железной леди или абсолютно счастливой и позитивной женщины, у которой всегда всё идеально, она для мира не держит. А своё состояние скрывала, потому что ещё сама не получила ответы на свои вопросы, чтобы давать повод окружающим их задавать.
А Константин, кажется, выдохнул и поверил, что недопонимание останется в прошлом.
Так оно и было: день за днём семья Зиновьевых жила свою обычную мирную жизнь, занимаясь привычными делами.
И поход в гости был обыденностью, пусть и приправленной праздником.
23 февраля они отправились в гости к другу и его семье.
Пришли без подгузников, но с шампанским и коньяком для взрослых, с бананами и упаковкой носочков для ребёнка и с нежным букетом персонально для Витиной жены Маши, до выхода в декрет успевшей стать военным инженером. Стаж у неё ещё скромный, но мужа, который старше на десять лет, она строить умеет. Наглядный пример: отучила Виктора выпивать без повода. Любителем пригубить Катя бы его не назвала, и считала, что друг так развлекается, позволяя молодой жене учить его жизни и ставить строгие рамки, на деле не имея проблем ни с алкоголем, ни с тем, чтобы в любой вечер без веской причины опрокинуть в себя сто грамм. Но это их ролевые игры, и она туда со своим мнением не совалась.
Почти одиннадцатилетняя разница между их детьми не способствовала общим играм, поэтому, поев, Сашка уселся на диван с телефоном, и только вовремя прятал его за спину, когда дитё, раскидывающее свои игрушки на ковре, тянуло к нему ручки.
Сидели хорошо.
Выпивка была только их, так что упиться бы при всём желании не получилось, и переесть тоже, потому что готовила Маша в меру: одно горячее, гарнир из риса, бутерброды с паштетом и Кампрезе. Катя такое не очень понимала, ей было проще нарезать овощи и сбрызнуть их маслом, сделав лёгкий салат в одной тарелке, а на другую разложить сыр, но нельзя не отменить, что белые кружки моцареллы красиво смотрелись, чередуясь с кружочками помидоров.
Рассказывая, чем живут, относительно молодые родители делали упор на своего сына, ведь понятно, то их жизнь пока крутится вокруг крохи, особенно Машина, а у Кати с Костей на первом месте сейчас не очереди в детский сад, а пятнадцатая годовщина свадьбы.
Собирать близких, устраивая официальное празднование, они не хотели, но и замять такую дату было бы кощунством, поэтому решили потратиться на подарки. Новые телефоны или туалетная вода — банально и непамятно, то ли дело ювелирка.
Виктор принялся расписывать другу необходимость механических часов, которые в отличие от электронных вещь статусная. Маша, соблазнив Сашку конфетами, пошла с детьми в кухню ставить чайник. А Катя на минутку отключилась, вспоминая вкус феты и адыгейского сыра и прикидывая, что ей нравится больше моцареллы.
— … говорил, что ей это приснилось. Не мог ты сказать, что хочешь уехать.
— Кому ты это говорил и про кого? — выключилась Катя.
— Оле про Костю.
— Знакомое имя.
Глава 13. Слизняк
— Ты её не знаешь, она уехала ещё до вашей свадьбы, а я на ней когда-то жениться хотел. Типа моя первая любовь, — громким шёпотом ответил Витя, косясь в сторону коридора, и рассказал, как столкнулся с ней в Ашане перед Новым годом, когда набрал тележку по Машиному списку. Расплатившись за покупки, они взяли по кофе и поговорили о том, что произошло в их жизни за последние два десятилетия. Из слов Вити выходило, что он делал упор на себе, поэтому, с чего в беседе речь зашла о её муже, Катя не поняла. Зато поняла главное: Оля сказала ему, что Костя не в ресурсе и собирается уехать, чтобы побыть одному и переосмыслить свою жизнь, а он ей ответил, что такого быть не может.
— Она какой-то коуч, судя по машине, нормально с народа бабки рубит. Дважды в год по заграницам летает, не замужем и знает модные словечки, — охарактеризовал Виктор бывшую подружку. — Выглядит неплохо, худее, чем Машка до родов была.
— Захлопнись, дубина.
— Что?
— За стенкой мать твоего ребёнка нам чай готовит, а ты тут сравниваешь её с бывшей, — объяснила ему Катя. — За такое можно кипяточком в морду получить.
— Я не сказал, что она лучше! — принялся защищаться друг. — Ольга усохла, по ней видно, что не рожала.
— Я не спец, но думается, при недавно рожавшей женщине лучше не говорить, что её фигура изменилась навсегда, — предположил Костя.
— Да вы чего? Моя жена красотка. Встретив Олю, я понял, что всё правильно. Всё равно развелись бы, разные мы. А так я до Маши с девственно чистым паспортом дожил, и Ольга живёт так, как ей нравится, и сама себя хозяйка. Всё к лучшему! — наконец, смог Виктор сформулировать свою основную мысль.
Катю не волновало, что тот думает о фигуре своей жены и о браке в целом. Это было отвлекающим манёвром. Отвлекающим не Витьку или Костю, а себя. Она в гостях с семьёй у пары с маленьким ребёнком, сейчас не время и не место допрашивать мужа о том:
КАКОГО ХРЕНА ЭТА ОЛЬГА ПОЗВОЛЯЕТ СЕБЕ БОЛТАТЬ О ТАКОМ? С ЧЕГО ОНА ЭТО ВЗЯЛА? ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ОН ЕЙ МОГ СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ ОНА СДЕЛАЛА ПОДОБНЫЙ ВЫВОД И РАССКАЗАЛА ВИТЬКЕ?
А так как Екатерина не истеричка, а гордая и разумная женщина, ей приходилось сдерживаться, отодвигая личное на задний план и имитируя интерес к чужим делам.
Домой Зиновьевы возвращались на такси.
Севший рядом с водителем Константин пару раз оборачивался, но взгляд жены не поймал. Она смотрела в своё окно, крутя в руках лямку сумочки, и ему оставалось только гадать, что происходит в её голове, надеясь, что язык друга не навлёк на
