Игровая площадка для грешников - Кэролайн Пекхам

Я проснулся, и она здесь.

Я проснулся, и она вернулась.

Я проснулся, и она дома.

Ее волосы цвета лесного ореха рассыпались по плечам почти до талии, а ее медово-коричневую кожу поцеловала тысяча солнц с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ее грозные голубые глаза были до боли глубокими, затягивая меня внутрь, и я знал, что, должно быть, воображаю это, но видение было настолько чертовски реальным, что мне было все равно, какой наркотик я принимал, лишь бы он навсегда остался в моей крови.

Она была девушкой, которая сбежала. Она была той девушкой, которая, никогда, и ни за что не вернется в мою жизнь, как я думал, и с чем мне пришлось смириться. Пока она не вернулась. Прямо в эту гребаную секунду.

Мои глаза продолжали блуждать по ее чертам, и шок от того, что я видел ее перед собой, сменился ужасом при виде синяков, покрывающих ее лицо и шею. Кто-то причинил ей боль. Кто-то наложил на нее свои грязные гребаные руки и пометил ее. Ярость и жажда мести столкнулись внутри меня, превратившись в холодное и голодное существо, которое жаждало смерти человека, ответственного за это. Не имело значения, что между последним моментом, когда я видел ее, и моментом ее возвращения прошла целая жизнь. Ничто не изменило моего желания защитить ее. От всего и каждого, кто пытался причинить ей боль. Я заставлю их заплатить.

— Смотрите, что я нашел, — пропел Джей-Джей у нее за спиной, и я понял, что он держит ее руки за спиной. Пленница? Интересно.

Я постарался скрыть шок на своем лице так быстро, как только мог, но я мало что мог сделать со своим сердцем, которое готово было вырваться из груди и выдать меня. Ее глаза впитывали меня так же глубоко, как я впитывал ее, как будто мы так жаждали друг друга, что никакой водоем на земле не смог бы нас насытить. Но затем жажда в ее глазах исчезла, и на ее месте встала твердая стена, заблокировавшая меня еще до того, как у меня появился шанс нырнуть внутрь.

— Привет, — выдохнул я, как гребаный идиот. Привет? Спустя десять лет это все, что я смог сказать? Гребаное «Привет»??

— Напомни еще раз, кто ты такой? — спросила она, нахмурив брови, как будто пыталась вспомнить, кто я.

Я сердито хмыкнул, понимая, что она играет со мной, но в то же время опасаясь, что это не так.

— Как будто ты могла забыть, — проворчал я.

— Роуг? — Прохрипел Чейз, и она обернулась, глядя на него, стоявшего у кухонного островка с незажженной сигаретой, забытой в уголке рта.

— Ах да, парни-Арлекины, — холодно сказала она. — Что ж, я рада, что некоторые из вас здесь, потому что могу сказать вам всем разом, чтобы вы отвалили. Сможете передать сообщение и Маверику? Это было бы здорово. — Она дернула свои руки, и Джей-Джей отпустил ее, ухмыляясь так, словно у него был лучший день в жизни. И у меня тоже должен был быть. Потому что это было все, чего я так долго хотел, но то, как она себя вела, говорило о том, что я не получу того теплого воссоединения, о котором мечтал тысячу раз. Того, где она обнимает меня и находит мои губы, потому что скучала по мне так же сильно, как и я по ней. У нее была причина, по которой она не вернулась. Кто-то не пускал ее, что-то случилось, и она не смогла вернуться к нам? Почему этого не произошло?

Джей-Джей цокнул языком. — Мы бы предпочли, чтобы ты не упоминала об этом мудаке, красотка.

Услышав это, она нахмурилась, и складка между ее глазами показалась мне такой знакомой, что мне стало больно.

Прежде чем я осознал, что делаю, я протянул руку и коснулся пальцами этой крошечной складочки, чтобы разгладить ее, а затем провел рукой вниз по ее подбородку, приподнимая его, чтобы она посмотрела на меня… убеждаясь, что она настоящая, как я понял. Несмотря на эти гребаные синяки, она была до боли красива, как взрослая женщина. Татуировки местами украшали ее плоть, и мне захотелось рассмотреть их все, узнать их значение и заставить ее рассказать мне обо всем, что она делала с момента нашей последней встречи и до сегодняшнего дня. Меня переполняло чувство глубокого и нервирующего собственничества по отношению к ней. Во мне снова проснулось желание, которое я озвучил ей десять лет назад, но это уже была не детская мечта, а требовательное желание мужчины. Оно горело во мне, как пламя, стремительно разрастающееся в ад.

— Фокс, — пробормотал Джей-Джей, и я заметил, что он придвинулся ближе, а его пальцы коснулись ее горла там, где были синяки. — Это неприемлемо.

Я решительно кивнул, и Роуг нахмурилась, отмахиваясь от наших рук. — Знаешь, что неприемлемо, Джей-Джей? — Она бросила свирепый взгляд на Джей-Джея. — Похищать людей. Так что, как бы ни было весело это маленькое воссоединение, я собираюсь пойти и выпросить коктейль у бармена в ближайшей закусочной «Surf and Turf».

Жар пронзил мою грудь, и я оттащил ее от Джей-Джея, прижимая спиной к холодильнику и возвышаясь над ней, в то время как она сузила на меня глаза. В ее взгляде плескался лед, и я нахмурился.

— Привет, Фокси, — сказала она наконец, ее голос был хриплым и соблазнительным, но в то же время полным неприятия и незаинтересованности. — Ты стал выше.

— А ты стала более болтливой, — бросил я в ответ, резкость в ее голосе заставила мою доминирующую сторону подняться и обратить на нее внимание.

— Мой язык сейчас может многое, чего не мог в шестнадцать лет, — сказала она, а ее глаза были остры, как лезвия. — Это называется взрослением.

Рядом со мной появился Чейз, его мускулистое плечо прижалось к моему, и у меня возникло желание зарычать на него, как собака. Вместо этого я заставил себя опустить одну руку, чтобы он мог увидеть девушку, которую нам всем пришлось отпустить давным-давно. Черт, она действительно здесь? Я что, теряю свой гребаный рассудок?

Мой член, похоже, был особенно рад ее возвращению, и даже мимолетный образ того, как я трахаю эту новую, более взрослую, остроумную версию Роуг, заставил меня жаждать ее так, как я не жаждал ни одну