Всего один неверный шаг - Елена Лабрус
— Ноутбук, наверное, — чем-то стукнула она. Похоже, закрыла ящик стола.
— А с твоим что не так? — пытался Игорь вспомнить, когда они его купили.
— Не знаю, греется. Ну и старенький он уже. Но, наверное, можно отремонтировать. Я отнесу.
— У тебя не примут, Медвежонок, ты ещё маленькая.
— Ну я Аню попрошу или маму.
— Угу, — кивнул Игорь. — Как они?
— Нормально. Мама куда-то уехала.
— Вот как? — удивился Наварский. — А куда?
— Не знаю, вызвала такси и уехала. А Аня только что пришла. Весёлая.
— Серьёзно? — он улыбнулся.
— Угу, довольная. Поёт, — понизила Вероника голос. — Она, когда весёлая, всегда поёт.
— Что поёт? — усмехнулся Игорь. На душе стало тепло.
— Не знаю, всё подряд. Что по радио передают, то и поёт.
— А у тебя какие новости?
— У меня новый друг.
Игорь даже по голосу понял, что дочь улыбается.
— Да, ладно. Как зовут?
— Илья. Он в соседнем дворе живёт.
— Звучит прекрасно. И имя хорошее. А где учится?
— Ну в моей новой школе, конечно, — сказала она так, словно это само самой разумеющееся. — Только в другом классе.
Игорь не понял по голосу плохо это или хорошо, но на всякий случай спросил:
— В «Б»? — Что дочь записали в «А» он точно знал, они ходили к директору школы все вместе.
— Нет, он старше. — Игорь напрягся: ей всего двенадцать. И выдохнул, когда она сказала: — На год. Он тоже программированием увлекается. Может, мы с ним даже вместе завтра пойдём.
— Ну, позвони, как сходите.
— Обязательно, пап. Ладно, я пойду, можно? Илья вечером с собакой гуляет, и я… он, наверное, меня уже ждёт.
— Конечно, Медвежонок, беги. Что хоть за собака? — буквально выкрикнул он.
— Мальтипу.
— Это что имя?
— Нет, — она засмеялась, спускаясь по лестнице: Игорь слышал, как она топает. — Это порода. Смесь мальтийской болонки и пуделя. Его имя по документам Феникс, но Илья зовёт его Финик.
— Ну привет, Финику, — так и улыбался до конца разговора Наварский. — И привет Илье!
Он отключился.
«А моя жена, интересно, куда поехала на ночь глядя?» — посмотрел он в окно.
На улице едва начало темнеть, но вечер в конце августа опускается на город очень быстро.
Наварский собрался в душ, когда опять напомнил о себе телефон.
— Она сказала, можешь видеться с детьми, — сказал в трубку Сокол.
— Вот спасибо, — горько усмехнулся Наварский. — Как они? — конечно, догадался он, что Сокол навестил Леру и девочек.
— Слушай, Игорёк, скажи мне правду: ты пудришь мозги нам обоим или только мне? — спросил тот вместо ответа.
— Ты о чём? — нахмурился Наварский.
— Я ведь не выдержал, поехал сегодня к твоей Светке.
— Блядь! Я тебя про семью спрашиваю! — швырнул на кровать галстук Наварский. Он хоть и поговорил с дочерью, но партийное задание всё же давал другу. — Причём тут Света?
— Всё в порядке с твоей семьёй. Лерка держится куда лучше, чем ты.
«Ну что ж, очень рад», — выдохнул Игорь и поправил:
— Лера.
— Лера, Лера, — недовольно буркнул Соколов. — Так кому из нас: Лере или мне ты паришь мозги? Она уверена, что ты ей изменил. И я, конечно, как мог, тебя отмазывал, но после разговора с твоей Светкой уже не уверен, а стоило ли.
— Так, подожди, — мотнул головой Наварский. — Что значит, после разговора? Куда ты к ней ездил?
Это, во-первых. А во-вторых, за каким хером?
Второй вопрос был в данном случае более уместен (он не просил Сокола лезть в их отношения), но на него Наварский знал ответ: у Сокола зудило и чесалось.
Зудило своё, личное, а чесалось любопытство: Сокол во что бы то ни стало хотел знать, что между ними на самом деле. Ответов Игоря ему было недостаточно, и он решил «покопать» сам.
Но вопрос «Куда?» повернул мысли Наварского в другую сторону.
Нет, не к подруге в Сестрорецк, куда Светлана собиралась на выходные.
В её квартиру.
Света жила в старой коммуналке. Запущенной, заброшенной, совершенно непригодной для жилья и совершенно одна.
Однажды Наварский у неё был.
Глава 21
Буквально уговорил, чтобы она его пригласила.
— Я не люблю рассказывать о себе, — отпиралась она на все его расспросы. — Не потому, что мне есть что скрывать. Не потому, что так уж сильно дорожу личной жизнью. Не хочу, чтобы ты подумал, будто я тебе вру. А моя жизнь со стороны именно так и выглядит — как плохая выдумка. Даже хуже: как дешёвый бульварный романчик для выжимания слезы. С трудным детством, бедной, но доброй героиней, карикатурными злодеями, эротическими сценами и трагическим финалом.
— Позволь мне самому решать, — ответил на это Наварский.
— Ну, если что, я предупредила, — согласилась она.
И привела его домой.
— Эти старые квартиры в исторических домах — проклятье каждого коренного петербуржца, — сказала Света, открывая массивную дверь, опутанную остатками проводов от множества звонков и покрытую толстым слоем краски.
— Почему? — удивился Игорь.
Он шагнул вслед за девушкой в узкий и длинный,
