Мой профессор - Р. С. Грей
Я изо всех сил стараюсь заботиться обо всем, даже о тривиальных вещах. Соня была мне хорошим другом, и даже если сейчас моя жизнь полный отстой, не хочу портить ей это время.
— Итак… я не хочу тебя расстраивать или что-то в этом роде… — начинает она.
Я сажусь на кровати.
«Пожалуйста, не говори, что ты меня выгоняешь. Пожалуйста, не говори, что ты меня выгоняешь».
Она морщится и продолжает:
— Я только что увидела, что Купер опубликовал фотографию с Самантой на Facebook. Похоже, что это официально. Скорее всего, она будет его второй половинкой на свадьбе.
Она изображает рвотный позыв, а я обмякаю от облегчения.
«О. Это… ха. Это…»
Я не знаю подходящего слова.
Она плюхается на мою кровать и хмурится.
— Хочешь, чтобы я отменила его приглашение на свадьбу?
Не могу удержаться от смеха. Она неправильно истолковала мое настроение и думает, что я расстроена этой новостью.
— Не уверена, как ты сможешь это сделать, учитывая, что он шафер Уэсли.
Она невозмутимо пожимает плечами.
— Да, но до свадьбы еще два месяца, так что у Уэсли есть время найти нового шафера. Что? Как будто это трудно?
Я улыбаюсь.
— Все хорошо. Я обещаю. Смотри, — я подняла руки. — Я не рассыпаюсь на миллион кусочков или что-то в этом роде.
Понимаю, что за последние несколько недель поставила себя в неловкое положение. Скрывая от Сони многое, и она вынуждена предположить, что мое недомогание и грусть вызваны разрывом с Купером. Это так далеко от истины, но, если признаюсь, что меня это не беспокоит, последуют дальнейшие вопросы, которых я очень-очень хочу избежать. Поэтому прикидываюсь дурочкой. И позволяю ей предполагать все, что она пожелает, и не поправляю ее. Я знаю, что это ужасно и считается ложью, но это все, что могу сделать в данный момент. Я просто пытаюсь держать себя в руках.
Мне кажется, что я веду проигранную битву, но не готова сдаться.
Еще нет.
— И еще, не хочу указывать на очевидное, но… Ты ее видела?
Я хмурюсь.
— Кого?
— Его новую девушку. Другую женщину.
Мне впервые приходит в голову, что я понятия не имею, как выглядит любовница Купера, ставшая девушкой. Потому что, в отличие от профессора Барклая, мне даже не пришло в голову проверить Купера теперь, когда его больше нет в моей жизни.
— Нет.
Она издает короткий смешок.
— О боже. Мы с Уэсли были в шоке, когда впервые увидели ее. Я имею в виду… она выглядит… как ты. Ну, не совсем, похожа, потому что ты, ну… чертовски великолепна. — Она поднимает руку, когда я открываю рот. — И остановись, я знаю, что ты сейчас попытаешься опровергнуть очевидное, но не хочу этого слышать. Я была твоей лучшей подругой на протяжении стольких лет. Мне приходилось терпеть все эти взгляды каждый раз, когда мы проходили через переполненный ресторан, парней, которые буквально спотыкались, чтобы получить твой номер. Нет, эта девушка тебе и в подметки не годится, но если прищурить один глаз и прикрыть другой, она может быть похожа на твою кузину или что-то вроде того. Очевидно, что Купер еще не забыл тебя.
Знаю, она говорит мне это, чтобы заставить почувствовать себя лучше, но это только усиливает чувство вины.
— Ну, это он изменил.
— Придурок.
Качаю головой, затем указываю на ее папку, готовая переключить передачу и отвести от себя внимание.
— Тебе что-то нужно сделать для свадьбы?
Она смотрит вниз.
— О. Да, я собираюсь пойти к Уэсли. Мы сегодня работаем над цветами. И под «мы» имею в виду себя. Я просто хотела проверить тебя перед уходом.
— Спасибо. Ты хороший друг.
Она подмигивает.
— Разве я этого не знаю? И только между нами… в морозилке есть мороженое «Рокки Роуд».
Я издаю стон, словно никогда в жизни не слышала ничего более возбуждающего, и она смеется, прежде чем смех резко обрывается, а ее глаза расширяются от забытой мысли.
— О! Ты слышала новости?
Я ожидаю, что она расскажет еще о Купере или, возможно, о чем-то, связанном со свадьбой.
— Всего час назад «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью о каком-то ранее не обнаруженном особняке позолоченного века, построенном по заказу Вандербильтов. Ты видела пост об этом в Instagram?
— Что? Нет.
Я уже сажусь прямее и наклоняюсь вперед.
— Да. В Белл-Хейвене, на какой-то закрытой прибрежной территории, которая когда-то принадлежала Альве Вандербильт. Разве не ей принадлежали «Брейкеры»? Или это была Элис? Я забыла. В любом случае не могу вспомнить точных деталей, но дом просто стоял там, полуразрушенный и пустой, неизвестно сколько времени. Альва заказала проект какому-то известному архитектору.
— Наверное, Ричарду Моррису Ханту.
— В статье говорилось, что это «жемчужина» всех поместий Вандербильтов, затмевающая даже Билтмор.
— Как же получилось, что они только сейчас его обнаружили?
— В том-то и дело! — взволнованно продолжает она. — Никто не знал об этом, потому что он находится на частной территории, и, по-видимому, заросшей, деревья действительно густые, не говоря уже о том, что дом расположен на участке таким образом, чтобы скрываться от посторонних глаз. В «Таймс» даже предположили, что Альва хотела, чтобы все было именно так — секретно и все такое. Ты помнишь, какими чертовыми конкурентками были эти женщины Вандербильт. Одна построила особняк на Пятой авеню, а затем другая построила еще один, побольше, несколькими ярдами ниже. Иисус. Я не могу вспомнить, кто, по их словам, купил его…
— Наверное, Общество сохранения Белл-Хейвен. А если они не могли позволить себе это, то, скорее всего, привлекли департамент туризма штата Коннектикут. Просто посмотри на особняки позолоченного века в Род-Айленде — эти вещи сейчас приносят доход. Коннектикут наверняка воспользовался бы этой возможностью.
— Да, ты права. Теперь я припоминаю, и они сказали, что оно было куплено за нераскрытую сумму до того, как его смогли выставить на аукцион. Ты можешь себе представить, за сколько это было продано? — она недоверчиво качает головой. — И теперь, конечно, они…
— Восстановят его, — говорю я, обрывая ее.
Она сияет.
— Вот именно. Насколько это круто?! Поговорим о возможности, которая выпадает раз в жизни. Тебе нужно пойти и прочитать эту статью. Это важный день в вашем природоохранном мире.
У меня практически текут слюнки. Мое сердце, которое было холодным и бесчувственным, начинает бешено колотиться.
— Как ты думаешь, кто займется восстановлением?
Ее улыбка исчезает, и она спрашивает
