Жестокая болезнь (ЛП) - Вольф Триша
Выражение лица Блейкли слегка меняется. Она снова делает шаг ко мне. На этот раз, не позволяя социальным границам помешать ее осмотру.
— Ты дрожишь, — говорит она.
— Адреналин, — говорю я в ответ. — Все это дело… Драка. Поединки на ринге. Быть настороже рядом с Эриксоном… — я качаю головой. — Адреналин все еще бурлит.
Ее ноздри раздуваются, глаза цвета штормового моря расширяются, когда ее пристальный взгляд изучающе скользит по моему лицу.
— На что это похоже?
Я прерывисто выдыхаю.
— Не меняй тему. Ты бросила меня, в буквальном смысле, на съедение волкам. Это ты должна объясняться.
Она пожимает плечами.
— Это был самый логичный способ привлечь внимание Эриксона, не прибегая к тебе напрямую и не вызывая его подозрений, — ее губы изгибаются в лукавой усмешке. — Кроме того, ты, кажется, неплохо переносишь побои. Уже было подобное раньше, не так ли?
Ну, на самом деле, ее план сработал, и придумала она его — насколько я понял — в последний момент. Она сообразительна. Находчива. И глядя на меня так, как она смотрит сейчас, она самая красивая женщина, с которой я когда-либо был так близок.
Я вдыхаю ее запах, удерживая проницательный взгляд.
— Это волнующе, — признаю я.
Ее язык высовывается, чтобы облизать губы, и мой взгляд следует по его манящему пути.
— Что еще? — требует она.
Я наклоняю голову, задаваясь вопросом, пытается ли она отвлечь меня или правда хочет понять мои эмоции.
— Я все вижу и чувствую, — говорю я, давая ей то, чего она хочет. Беру ее за руку, переворачиваю. Провожу пальцами по внутренней стороне ее предплечья, восхищаясь гладкой кожей, почти прозрачной в лунном свете. Легкая россыпь веснушек. Тонкие сине-зеленые вены под кожей. Бурлящая кровь.
Я прижимаю большой палец к точке пульса на запястье. Ее сердцебиение не совпадает с моим. Мой пульс учащенный, а ее ровный.
— Есть некое осознание, — продолжаю я. — Вещи, которые должны быть важными, уже не так значимы. Например, как долго мы здесь стоим… я не считал… и мне все равно, — я встречаюсь с ней взглядом. — Все, что имеет значение, это сейчас. Этот момент. Ощущается как…
— Как что? — давит она.
— Как жизнь. Причина жить.
Она смотрит на меня так, словно хочет поглотить — но она желает не меня, а жажду этого чувства, этих неуловимых эмоций, которые хочет испытать на себе. Это все равно что пытаться объяснить вкус самой сладкой глазури тому, у кого нет вкусовых рецепторов. Невозможно.
Блейкли никогда не сможет испытать эти эмоции.
Только если я не преуспею в своей миссии.
— Впечатляет, — говорит она, изящно изгибая губы. — Нужно убираться отсюда…
— Подожди, — я крепче сжимаю ее руку, переплетая наши пальцы. — Еще немного. Останься со мной в этот момент.
Я ожидаю, что она фыркнет, высмеет меня каким-нибудь образом, принизит мои чувства. Потому что для такого человека, как Блейкли, это ее единственная защита. Находясь так близко, она должна чувствовать себя некомфортно. Единственное, что я замечаю в выражении ее лица, — это не насмешка, а чистое любопытство.
Она позволяет мне задержать ее здесь еще на мгновение, только мы, звуки города, заглушающие постоянное тиканье в моей голове. Ее странное притяжение подавляет желание посмотреть на часы.
Когда я смотрю в ее глаза, то почти теряюсь. Меня засасывает в нее, притяжение настолько сильно, что это похоже на затягивание в черную дыру. В холодную и глухую пустоту без света и тепла, место, где не существует времени. И в этой пустоте я потерял бы всякую волю к внимательности.
В этот момент я понимаю, что она идеальна.
ГЛАВА 12
БЕЛЫЙ КРОЛИК
БЛЕЙКЛИ
Во время встречи с Эриксоном на боях, Алекс смог получить приглашение в «Плазу» на сегодняшний вечер.
Я была так же шокирована этим развитием событий, как и он. Что такого есть в Алексе, раз он привлекает таких людей, как Эриксон Дейвернс? Это из-за его ранимой натуры? Невротических тиков? Очевидной невежественности? Неужели Эриксону настолько наскучила привилегированная жизнь, что он думает, будто Алекс суперинтересный, или тому серьезно нравится его неловкая компания?
Для меня это загадка, и, возможно, именно поэтому я также держу Алекса при себе, чтобы изучить его необычное поведение, разгадать тайну. Редко я встречаю человека, которого могу терпеть дольше нескольких минут, необходимых для получения желаемого, — и Алекс настоящее исключение.
Он не сдерживает своих эмоций. Он честен. Еще более редкая способность у людей, как я поняла.
Или, может быть, все это просто мимолетное увлечение, которое мне наскучит, как только работа будет выполнена.
Буду надеяться.
Сейчас я смотрю через гостиную на Алекса. Его голова склонена к экрану ноутбука. Темные волосы небрежно растрепаны. Зубы впиваются в нижнюю губу, он концентрируется, отчего появляется ямочка. Иногда он проверяет время. Не на телефоне, как обычный человек; периодически смотрит на карманные часы.
Если он не делает этого хотя бы раз за час, то начинает волноваться. Говорит быстрее, ерзает. Несколько раз проводит рукой по волосам.
— А вот и наша девочка, — объявляет Алекс. Отрывает взгляд от экрана компьютера и вытягивает руки над головой.
— Да я вроде не была беременна, — язвлю я.
Черты его лица трансформируются во что-то среднее между хмурым взглядом и улыбкой. Это мило.
— Смешно, — говорит он. — Мэйбеллин Мэйберри. Боже, надеюсь, это вымышленное имя. Эриксон пришлет за ней машину в девять к бару.
Я встаю, разминая затекшую шею от того, что долго пялилась в телефон. Мы обсуждали план на сегодняшний вечер. Проверяли, что все готово.
Алекс использовал свою программу для наблюдения за Эриксоном последние несколько дней, ожидая, что тот закажет эскортницу. Был шанс, что он этого не сделает… после того, как последняя девушка, которую он заказал, накачала его наркотиками и оставила с болючими яйцами.
Но я уже поняла: такие мужчины, как Эриксон, — существа привычки. Ему нравится держать красивую женщину под руку, посещая незаконные мероприятия. Нравится иметь удобное местечко, где можно припарковать свой член. И он думает, если платит за это — имеет право поступать со своим имуществом так, как пожелает.
Мы обсуждали возможность запрограммировать телефона Эриксона на прослушку, но слишком много непредвиденных последствий. Если бы Алекса поймали, то он пострадал бы гораздо сильнее, чем на складе.
В конечном счете, эскорт был единственным логичным вариантом.
— Ты уверен, что справишься в одиночку? — я спрашивала Алекса об этом раньше, по крайней мере, раз в день, когда мы составляли план.
Роль Алекса на самом деле очень проста: оставаться рядом с Эриксоном. И все же самое сложное — добыть информацию. После сегодняшнего вечера его роль будет выполнена, и я снова буду играть соло. Алекс вернется к своей обыденной жизни в лаборатории, а я отомщу за Ленору.
Игра окончена.
Однако на этот раз Алекс мне не отвечает. Он просто смотрит, скрестив руки на груди.
Я пожимаю плечами.
— Я лишь хочу сказать, что еще не поздно отступить.
— Почему ты не можешь просто сказать спасибо? — он закрывает свой ноутбук. — Я нужен тебе, Блейкли.
— Ты бы мне не понадобился, если бы с самого начала не встал на пути, — я тащусь на кухню за водой, бросая через плечо: — Но спасибо, что обеспечил нам доступ, — я могу поблагодарить его, по крайней мере, за это.
— Почему это обязательно должно происходить на «чердаке»? — внезапно спрашивает он.
— Потому что именно там Эриксон совершает свои грязные делишки, — и у меня такое чувство, что после своего последнего опыта Эриксон будет разозлен и захочет наказать так называемый, слабый пол. Весь наш план зависит от этого.
— Просто…
Я опускаю бутылку с водой.
— Говори давай. У нас мало времени.
Упоминание об этом вызывает реакцию. Алекс тут же поднимается на ноги.
