Суррогат для боссов Братвы - Селеста Райли

Пули свистят в разбитых окнах, впиваясь в стены, посылая в воздух шлейфы штукатурки и обломков.

Реакция Максима мгновенна. Он прижимает меня к полу, закрывая своим телом, инстинктивно защищая от опасности. Его вес давит на меня, создавая защитный барьер между мной и летящими пулями.

— Ложитесь! — Кричит он остальным.

Иван и Виктор уже движутся, пригибаясь к укрытиям, их лица застыли, как у солдат, готовых к бою. В комнате царит шум и движение, все начинают действовать, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это учащенное биение сердца Максима о мою спину и звук моего собственного судорожного дыхания.

По мере того, как стрельба продолжается, мне в голову приходит страшная мысль: нас атакуют. Враги Братвы нашли нас и не собираются сдерживаться. Я вдруг остро осознаю опасность и реальность мира, в котором оказалась.

Иван и Виктор открывают ответный огонь, их движения быстры и отработаны. В воздухе витает запах пороха и страха. Я дрожу, осознание того, как близко я была к смерти, посылает ударные волны по моему телу.

Сквозь хаос я вижу, как один из нападавших падает, и его тело кучей валится на землю. Остальные отступают, волоча за собой упавшего товарища, оставляя за собой кровавый след и разрушения.

Голос Максима звучит у меня над ухом, твердый и властный.

— Лежи, София. Не двигайся. — Я киваю, понимая всю серьезность ситуации. Я больше не просто невольный участник их планов, теперь я мишень в их войне.

Звуки выстрелов смешиваются с криками, визгом шин и звоном бьющегося стекла. Это симфония насилия, которую я никогда не хотела слышать.

Лежа под Максимом, я понимаю, насколько хрупким был наш маленький пузырь безопасности.

ГЛАВА 10

МАКСИМ

Хаос наконец утихает, тишина становится почти такой же оглушительной, как и стрельба. Но мы не можем оставаться здесь. Не сейчас, когда София в опасности. Все ее тело дрожит, как лист в бурю, а на лице написан шок. Это не ее мир, и она никогда раньше не видела такого дерьма.

— София. София! — Я легонько трясу ее за плечи. Она пытается говорить, но у нее не выходит ни слова, только неконтролируемая дрожь. Не теряя ни секунды, я подхватываю ее на руки, она почти ничего не весит, и бегу к черному ходу.

Нам нужно двигаться, и быстро. Я несу ее через разросшиеся сады, прижимая ее голову к своей груди. Особняк больше не безопасен, это чертова зона военных действий.

Лодка пришвартована сзади, это наш самый быстрый путь к спасению.

— Держись, — говорю я ей, хотя она слишком потрясена, чтобы ответить. Я чувствую, как ее сердце бьется о мое.

Чертовы враги, всегда таящиеся в тени и ждущие удара. Но она им не достанется. Я умру, прежде чем позволю этому случиться.

Я запускаю двигатель, и лодка рассекает воду, как пуля. София молчит, ее тело по-прежнему прижато ко мне, дыхание неровное. Попасть под перекрестный огонь дерьма Братвы — это не то, на что она подписывалась. Но теперь она со мной, и я буду защищать ее до последнего вздоха. Они хотят войны? У них она есть.

Мы мчимся прочь, лодка рассекает воду, как горячий нож масло. София рядом со мной, ее тело все еще дрожит, а молчание тяжелым грузом висит в воздухе. Она в шоке, бедная девочка.

— София, эй. Посмотри на меня. — Говорю я, мой голос твердый, но мягкий. Ей нужно прийти в себя, понять, что теперь мы в безопасности, по крайней мере, на данный момент. — Эй, ты в порядке, хорошо? Мы выбрались. Здесь ты в безопасности.

Ее голос — дрожащий шепот, когда она наконец заговаривает:

— А как же остальные? Виктор и Иван? Кто стоит за этим нападением?

Я не свожу глаз с воды впереди, но ободряюще сжимаю ее руку.

— С Виктором и Иваном все будет в порядке. Не беспокойся о них сейчас, хорошо? — Я имею в виду, что эти парни очень крепкие. Они знают, как держать себя в руках.

Но я понимаю ее беспокойство. Мы, конечно, поганая семья, но тем не менее мы семья.

— Что касается того, кто за этим стоит, я не знаю. Но клянусь, София, я узнаю. И когда я это сделаю, они пожалеют, что связались с нами.

У меня, Ивана и Виктора есть договоренность. Мы знаем свои роли в таких дерьмовых ситуациях. Моя — доставить Софию в безопасное место, а с остальным они разберутся сами. И я им доверяю. Они разберутся, кто за этим стоит, и заставят их заплатить.

Когда мы достигаем берега, тело Софии наконец-то поддается непреодолимому шоку. Она откидывается на бортик, и ее тошнит. Для любого человека это слишком много, особенно для того, кто не привык к нашему жестокому миру.

Я не виню ее. Это не ее норма. Это не то, с чем она должна была столкнуться. Я откидываю ее волосы назад, моя рука уверенно лежит на ее спине.

— Все хорошо, — говорю я ей.

— Нет, не смотри, — бормочет она между рывками.

Я коротко усмехаюсь, но не потому, что это смешно, а потому, что это чертовски человеческая реакция.

— Да ладно, я видел и похуже. — И это правда. В моей работе небольшая рвота — это ничто.

Но я понимаю. Она смущена, потрясена и, вероятно, чувствует сейчас тысячу разных вещей. Я не давлю на нее.

— С тобой все будет в порядке? — Спрашиваю я, понимая, что это глупый вопрос, даже когда слова покидают мой рот.

Она недоверчиво смотрит на меня, ее голос повышается от страха и разочарования.

— Со мной будет… На нас там напали… — Она обрывает себя, когда замечает, что несколько прохожих обернулись посмотреть, их любопытство вызвала ее вспышка.

Понимая, что привлекает нежелательное внимание, она