Я тебя не предавал - Екатерина Аверина
Вижу, как натянуты его боксеры, и едва сдерживаю тошноту, подступающую к горлу. Минет — это всегда неприятно и гадко, но нужно переключиться с реальности на воспоминания, и становится легче. Но не сегодня. Ворон уничтожил даже те крохи хорошего, что были между нами в прошлом. Придётся пройти это без анестезии.
Возбуждаешься от чужих страданий? Давай уже, не томи.
Быстрее бы всё закончилось. Но Ворон отчего-то медлит. Издевается и изводит меня ожиданием?
Как предсказуемо. Я думала этот мужчина не сможет сделать мне больнее, чем тогда. Как же я жестоко ошиблась.
Смотрю в его горящие похотью глаза и едва сдерживаюсь, чтобы не сплюнуть от омерзения. Ненавижу. Даже сильнее, чем мужа. Тот хотя бы никогда не прикидывался и не лгал.
— Такое же ничтожество, — выплёвываю с горечью, вкладывая в эти слова всё своё презрение.
Не боюсь. Страха как такового нет. А вот волна отчаяния зарождается где-то в глубине души и разрушает все шаблоны, выстроенные в голове за много лет. Маленькая девочка, что все эти годы жила внутри меня и терпеливо ждала чуда, поднимает голову и в ужасе содрогается. А я лишь криво усмехаюсь от её наивности.
Не ожидала? Напрасно. Давно пора перестать верить в сказки. Смирись уже, несчастная, хватит мучиться. Никто тебя не спасёт и не пожалеет кроме меня.
Мысленно обнимаю её, закрывая от этой грязи. Она единственное хорошее, что осталось, и я не дам её в обиду.
Ворон дёргается всем телом и едва заметно прищуривается.
— Сейчас, кстати, — жёстко ухмыляется он, — ты тоже сделала выбор, — хватает меня за затылок и грубо притягивает к своему паху.
Не сопротивляюсь, хоть внутри всё протестует, а девочка оглушающе визжит. Он сам останавливает меня в сантиметре от члена, всё ещё обтянутого тканью, и заставляет смотреть в глаза. Ждёт, что я начну молить о пощаде, а я только усмехаюсь.
Удушающая волна перехватывает горло. Я лишь сглатываю, но взгляд не отвожу. Начинает колотить от напряжения, а зубы отбивают ритмичную дробь.
Ну давай, чего медлишь? Просто сделай это и отпусти меня.
— Да что с тобой, Ира?! — зло рычит Ворон, хватает меня за запястья и дёргает вверх.
От неожиданности покачиваюсь, но он помогает поймать равновесие и чуть прижимает к своему горячему телу. Меня окатывает кипятком с головы до ног. Дыхание рвётся, а сердце лупит как сумасшедшее. Ворон всё ещё смотрит мне в глаза и ждёт ответа. А что я могу сказать?
— Со мной, Ворон, жизнь, — язвительно тяну и пытаюсь вспомнить его фразу. — «Действительно счастливая» или как ты там говорил. Чего и тебе желаю.
Свирепый взгляд проникает внутрь меня и переворачивает всё вверх дном, а я не могу остановить эту пытку. Больно, все старые раны вспороты и кровоточат, а сердце захлёбывается, пропуская удар за ударом.
Ворон неприятно кривится и отпускает из плена своих рук. Встряхивает от его пренебрежения. Я отхожу на безопасное расстояние и растираю запястья. Моя блузка расстёгнута, а его штаны приспущены. Что за идиотскую игру он затеял? У меня нет желания в неё играть.
— Неужели ты совсем не боишься? — хмыкает Ворон и застёгивает джинсы.
Передумал?
Озадаченно слежу за его действиями и немного выдыхаю.
— Чего? Члена? — выразительно дёргаю бровью и криво ухмыляюсь. — Смешно.
На самом деле совсем не смешно. Но и не трагедия вселенского масштаба. Это всего лишь член. Детородный орган, который не убивает, а дарит наслаждение. Просто не всем и не всегда.
Отворачиваюсь, чтобы перевести дух, и застёгиваю блузку. Дрожащие пальцы не слушаются и путаются в маленьких пуговичках, а сердце колотится всё быстрее. Как же сложно сохранять лицо, а противостоять этому монстру и вовсе не хватает сил. Но я должна продержаться.
— Какая ты стала… — уничижительные нотки в его голосе неприятно царапают.
Поджимаю губы, но не реагирую.
— Не нравлюсь? Ну, извини, другой нет.
«Ты сделал меня такой!» — хочется крикнуть, но не стану.
— И часто ты так, — крутит пальцем в воздухе, делая вид, что подбирает слова. — Платишь долги любимого мужа?
Издевается, нарочно смешивает меня с дерьмом. Я лишь усмехаюсь. Накрывает ответной агрессией. Кровь мгновенно вскипает в жилах и разносится по организму вместе с убойной дозой адреналина.
— Тебя это не касается, — небрежно веду плечами и вздёргиваю подбородок.
Решил меня оскорбить? Не выйдет. Как он правильно заметил, я стала другой. Той наивной и беззащитной девочки больше нет. А я могу за себя постоять. У меня есть когти, зубы, а главное язык. Очень острый и опасный.
— Отвечай, — рявкает Ворон и сам заводится с пол оборота. — Ну!
А вот теперь я чувствую, как его сносит на эмоции. Упиваюсь этой сладкой субстанцией. Мне мало. Хочу ещё. Жёстче. Мучительнее. Агонию его хочу и бью сокрушительно, не заботясь о последствиях.
— Да пошёл ты, — шиплю с ненавистью, глядя в глаза. — Кто ты такой, чтобы я тебе отвечала?
Нарываюсь. Специально. Катком качусь по мужскому самолюбию. Луплю наотмашь, не заботясь о последствиях. Пусть ему будет больно. Пусть хотя бы отчасти почувствует то, что чувствую я.
— Ира, тормози, — предупреждающе скалится Ворон, а по моей спине ползут колючие мурашки. — Не искушай судьбу.
Бесится. Мне не по себе, но я не намерена сдаваться. Меня несёт локомотивом отчаяния, и остановить его невозможно. Если только ни врежется в глухую стену. Внутри всё кипит и рвётся наружу. Демоны словно взбесились и совершенно не поддаются контролю.
— А то что? — выплёвываю с вызовом и прожигаю взглядом. — Что ещё ты можешь мне сделать?
Ты меня уже убил. Уничтожил всё, что было дорого. Если бы не сын...
Ворон подозрительно прищуривается, но молчит. А у меня внутри всё разлетается в щепки и кровоточит. Всё, что должно было давно умереть, внезапно ожило
