Избежать развода. Влюбить мужа (СИ) - Орлова Ирма
И все равно получилось весело. К концу первой бутылки вина у меня уже слегка кружится голова, и специальный счетчик на телефоне показывает количество угаданных слов:
Маргарита-Оскар — 171
Оскар-Феликс — 182
Феликс-Маргарита — 200.
Похоже, теперь я понимаю, почему ж мы так застряли на последнем слове. Феликсу захотелось круглого числа.
— Неплохо, — заключаю я.
— Еще круг? — азартно спрашивает Феликс.
— Кому-то завтра рано вставать, не забыл?
Мой муж как-то печально смотрит на коробку с «Элиасом» и все же соглашается.
— Ты права, самолет в четыре часа.
— Утра?! Мы должны были лечь давным-давно, и так приехали с работы слишком поздно.
Феликс махает рукой, откидывая мое возмущение, как надоедливую муху.
— Забей. Я еще должен тебе сказку на ночь, не забыла?
Он встает. Чуть пошатывается — это от одной-то бутылки вина? Похоже, он действительно почти не пьет. Впрочем, как и я, просто именно сегодня захотелось расслабиться.
Мы идем в комнату. Пожалуй, впервые — вместе. Обычно-то я уже лежа дожидаюсь Феликса с его сказкой, но теперь… Он открывает дверь и учтиво пропускает меня.
— Будешь переодеваться или типа того? Мне подождать?
— Потом переоденусь. Давай побыстрее отпущу тебя.
На пороге комнаты останавливаюсь и поворачиваюсь к мужу.
— Ты ведь в курсе, что не обязательно сейчас тратить время? Тебе действительно рано вставать.
— Ну так и не трать его на уговоры. Проходи уже, — ухмыляется Феликс и легонько толкает меня в спальню.
Глава 18. Ты — главный!
Феликс
Это очень странный вечер. Я и не думал, что какая-то детская игра вызовет во мне столько интереса, тем более что правила звучали ужасно скучно. Но я и сам не заметил, как втянулся, как бесился, когда Оскар специально не угадывал слова. А потом и сам понял, в чем прикол, и решил посмеяться уже над Марго — она стерпела все мои тупняки и смогла-таки объяснить слово «взаимопонимание», хотя я мог бы понять его по одному лишь пояснению: это то, что наконец появляется между нами.
Когда Марго застывает у входа в комнату, ее лицо оказывается очень близко к моему.
— Ты ведь в курсе, что не обязательно тратить свое время? — спрашивает. Заботится. Заботились ли обо мне когда-нибудь, хоть кто-нибудь, кроме приемной мамы?
Пожалуй, нет.
Пожалуй, не стоило сегодня пить вино, мой организм слишком «на вы» с алкоголем. Вот и сейчас — от пары бокалов ударило в голову, появляются шальные мысли. О том, что если бы Марго решила все-таки переодеться, я бы обязательно заглянул за дверь. Потом, наверное, получил бы по морде. Ну ничего, не велика цена. Хотя я ведь уже видел ее обнаженную.
Видел… в первую брачную ночь. Когда вел себя как полный мудак. Осыпал ее антикомлиментами, назвал… уже не помню. Кажется, сухой воблой. Она и казалась мне не человеком — так, куском мяса, горсть серебрянников, за которую за выторговал целый бизнес. У нас с ней едва ли что-то получится, пока над головой висит этот договор с Егором Васильевичем. Нужно ей хотя бы сказать…
— Я готова. — Марго разваливается на подушках и ожидает, что же сегодня я ей буду рассказывать. А я еще и не думал над этим.
— Ты неправильно легла, ледышка, — говорю я, чувствуя, что язык уже слегка отказывается шевелиться. Да и мысли путаются.
— А как надо? — замирает Марго.
— Ну как же… Как обычно слушают сказки? Спрятавшись под одеялом.
Я усмехаюсь и тянусь к кровати, хватаю одеяло, на котором она лежит, и накидываю край на Марго. Она вдруг отвечает смехом и начинает выворачиваться.
— Пусти! Я же как гусеница.
— Да-да, так и должно быть. Ты сегодня куколка-гусеница, будешь слушать сказку от мудрого Бабочка, — приговариваю я и продолжаю заматывать Марго в одеяло.
В какой-то момент она оказывается скована, а я нависаю над ней. Уже не просто бабочка, а волк над ягненком. Впрочем, края одеяла прижаты не плотно, она в любой момент может вытащить руки и оттолкнуть меня. Хотя почему-то не вытаскивает и не отталкивает, несмотря на то, что я явно перешел границу. Ее тело у меня между ног, я сам — прямо над Марго. Опуститься на сантиметров двадцать — и наши губы соприкоснутся.
— Собираешься рассказывать мне сказку из такой… позы? — Уголки ее губ подергиваются вверх. Зря я наговорил ей грубостей в первую ночь. Она очень даже ничего, даже внешне — такое милое, почти невинное лицо.
А вот у меня в голове вполне себе «винные» мысли. Я побыстрее сползаю с Марго, сажусь на край кровати. Обычно сижу на стуле, но сейчас, да еще и в привычной позе, я выдам свои мысли. Так что закидываю ногу на ногу и остаюсь сидеть здесь.
— Сегодня было весело, — вместо начала сказки говорю я.
— Я долго сомневалась, понравится ли тебе. — Марго выворачивается из одеяла и садится, подложив под спину подушку. — В итоге рискнула.
— Тебе нужно почаще рисковать. У тебя хорошо получается.
— Только если есть поддержка. Как ты заметил, не все мои решения проходят так легко…
Она о разговоре с отцом. Не хочу снимать с него ответственность, но то, как она там бормотала и лепетала перед ним, никого бы ни в чем не убедило. Если бы я так неуверенно заходил в бизнес, не продержался бы там и дня. В каждом новом обществе нужно вести себя так, словно ты там главный. Чтобы и другие в это поверили.
— Ты сама в себя не веришь, — говорю я. — С чего другие должны поверить?
— Звучит грубо. — Марго надувает губы и отворачивается.
— Нет, не грубо. — Я тянусь к ней ладонью и за подбородок аккуратно поворачиваю к себе. Наши взгляды встречаются. — Все начинается с себя. Все изменения. Даже жалко, что мы не в каком-нибудь Шоу Трумана, я бы показал тебе запись, как ты у отца в кабинете лепетала, словно ребенок сотую конфетку просит.
Марго пытается отвернуться, но я удерживаю ее.
— Да послушай! Вместе с этим я бы показал другую запись. Как ты в своем — в своем, слышишь? — ресторане первая бросилась на помощь упавшему парнишке, позабыв о себе. И как потом с восхищением все вокруг смотрели на тебя. И я — с восхищением. Вот такой тебе нужно быть. Такая ты на самом деле и есть, понятно?
— Ты что, кричишь на меня, убеждая, какая я классная? — улыбается Марго и касается моей ладони, убирая ее от лица. Наши руки соприкасаются, ложатся на кровать между нами, но не разъединяются. У нее прохладная ладонь — такая же прохладная, как и фамилия Холод.
— Кто же еще должен говорить об этом, как не твой муж? — ухмыляюсь я и сжимаю ее ладонь крепче.
Что-то между нами происходит. Почему-то не хочется уходить сегодня, хотя завтра нужно так рано вставать, что проще не ложиться. Но при этом кое-что и мешает — не могу же я с ней… мог бы. Если бы не дурацкое соглашение, которое мы заключили с отцом Марго. Пока не улажу все с ним или не признаюсь ей, ничего не будет. Нет смысла строить что-то, если скоро грозит землетрясение.
Но пока я нахожусь в своих мыслях, не замечаю, что Марго отпускает мою ладонь, переставляет руку поудобнее и тянется ко мне. Не успеваю даже задуматься, как наши губы соприкасаются — нежно, с ее стороны очень неуверенно. Думала, что я не отвечу?
Я подаюсь вперед, притягиваю ее к себе и целую крепче — нам все-таки не по пятнадцать лет. Мы все-таки муж и жена! Я все-таки…
…собирался ее предать.
От этой мысли отстраняюсь, хотя все тело сопротивляется этому решению.
— Ты права. Завтра рано вставать, поэтому я лучше пойду.
Уже в дверях понимаю, как грубо, наверное, прозвучали эти слова, и оборачиваюсь. Марго сидит на своей кровати совершенно растерянно.
— Сегодня был классный вечер, — говорю напоследок. — И это… — показываю пальцем на нее и на себя, — тоже было классно. Мы еще обязательно вернемся к этой теме, но на трезвую голову. Спокойной ночи.
Я ухожу, понимая, что уже «спокойно» уснуть сегодня точно не смогу.
Глава 19. Точки соприкосновения
Феликс уехал той же ночью, оставив меня с непонятным чувством. Поцеловались, надо же… В груди появилось приятное ощущение, что все теперь между нами будет хорошо. А еще — осталось сожаление. За то, как у нас все началось. За обидные слова, которые я успела наговорить неплохому, в сущности, человеку. За то, что не остановила его в ту ночь и не заставила остаться в моей спальне.
