Фотосессия с Незнакомцем - Лорен Биел

Моя коллега смотрит на меня, и я яростно качаю головой. Я не хочу, чтобы он знал, что я здесь.

— Она недавно ушла, — говорит она.

Сэм постукивает по стойке тростью и ругается себе под нос.

— Ты можешь передать ей это? — он подсовывает фотографию моей коллеге, и она принимает её.

— Конечно.

Он разворачивается и уходит, даже не успев выпить кофе.

— Сэр, а что насчёт вашего заказа?

— Забудь об этом, — говорит он, отмахиваясь от неё, и выходит.

Она поворачивается ко мне, но не раньше, чем посмотрела на фотографию, и с отвращением передала её мне. Я смотрю на изображение и чуть не падаю в обморок. Это фотография, на которой я удовлетворяю себя в лесу. И это может означать только одно…

— Мне пора идти, — говорю я, не поднимая глаз на коллегу.

— Наверное, так будет лучше всего, — говорит она.

Теперь он не только нарушил мои личные границы, но и разрушил мою общественную жизнь. Как я могу показаться здесь снова, если к следующей смене все узнают мой маленький грязный секрет?

Я снимаю фартук и выбегаю через заднюю дверь, надеясь избежать встречи с Сэмом, и, желая, унять тошноту от моего унижения.

Звонок в дверь. Как мило, что мой сталкер заявил о себе таким образом. Я подхожу к двери и швыряю фотографию в лицо Дэлу, как только он переступает порог моего дома.

— Что за..? — он смотрит на фотографию, сразу же понимая откуда она.

— Почему он это сделал? — спрашиваю я, стараюсь, чтобы мой голос не дрожал, но это бесполезно.

— Мэрайя, я могу…

— Вы работали вместе? Это была какая-то чёртова игра, в которую вы, ребята, решили со мной поиграть?

Он качает головой.

— Нет. Я не знал, что он был в лесу той ночью, пока ты не сказала, что я заставил тебя кончить дважды, прежде чем поймать тебя.

— Не пизди!

— Клянусь богом, Мэрайя. Вот почему я проводил тебя до твоей машины, когда мы закончили. Я не хотел, чтобы он навредил тебе.

— Как мило с твоей стороны. Какой джентльмен!

Я больше не знаю, чему верить.

— Когда я узнал, что он преследовал тебя… — он качает головой.

Я делаю глубокий вдох.

— Я когда-нибудь спала с ним?

— Я был в лесу и в холодильной камере у тебя на работе. Если бы были другие случаи, куда он сунул свой нос, я бы отнял у него больше, чем просто зрение.

Облегчение, которое я испытываю, услышав это, недолговечно, потому что, хоть это всегда был он, оставшаяся часть его предложения застревает у меня в груди.

— Так ты сделал это с ним?

— Для тебя.

— Ты не можешь говорить, что это было для меня, Дэл. Я не просила тебя об этом!

— Я должен был защитить тебя.

Я вздыхаю. Я хочу ненавидеть его за это признание, но не могу. Я разрываюсь между чувством отвращения и гордости. С одной стороны, он показал, на что способен, а с другой, он доказал, что сделает всё, чтобы я была в безопасности.

Он хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Я сожалею о том, что мне пришлось сделать, чтобы защитить тебя, но мне не жаль, что я уберёг тебя от него. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была в безопасности, я тебе это обещаю. Просто доверься мне ещё раз, Мэрайя.

— Дэл…

— Нет, послушай. Я дышу тобой. Ты живёшь внутри меня навсегда, — он поднимает рубашку, обнажая красивую татуировку с изображением осеннего дерева, а рядом на скамейке под деревом лежит камера.

Я задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и оглядываюсь назад, в сторону своей спальни, отстраняюсь от него и спешу схватить со стола альбом для рисования. Я перелистываю страницу и убеждаюсь, что это фотография, которую я нарисовала сразу после фотосессии. И снова гордость и разочарование борются за власть в моём сознании.

Я возвращаюсь в гостиную и подталкиваю к нему альбом для рисования.

— Ты думаешь этим сразить меня? Это значит, что ты был в моём доме без моего разрешения.

— Прости, Мэрайя. Это просто хороший рисунок, и он доказывает, что тот день повлиял и на тебя тоже.

Мои щёки краснеют. Никто никогда не был таким одновременно оскорбительно-честным и милым. Это вызывает во мне неоднозначную реакцию, и я не знаю, что с этим делать. Он видел, как я рисую на бумаге, — это замечательно. Я просто не ожидала, что мой рисунок окажется на теле моего сталкера. То есть, одного из моих сталкеров.

— Я ненавижу тебя за то, что ты сделал.

Я изучаю свои ноги, прежде чем позволить своему взгляду встретиться с его.

— Но я люблю тебя за то, что ты думаешь, что мои глупые рисунки достаточно хороши, чтобы набить их на своём теле.

— Они не глупые.

Я шагаю вперёд, желая оказаться к нему ближе. Такое ощущение, будто я стою на краю обрыва. Если я сделаю ещё пару шагов, то смогу обрести что-то прекрасное, но я также рискую повредить своё сердце.

— Откуда мне знать, что всё остальное время это был ты?

— Тебе нужно, чтобы я напомнил тебе, как ощущался мой пирсинг на члене, когда он задел твою киску?

Я забыла о красивых чёрных штангах под его членом. Было трудно сосредоточиться на них, когда меня преследовали и принуждали, потому что такой опыт заставил меня чувствовать всё сразу. Но я определённо почувствовала их, когда мы были в холодильной камере. И он прав. У человека, который взял меня в лесу и на работе, были одинаковые чёрные штанги.

— Может быть, ты хочешь почувствовать это в глубине горла, чтобы освежить память? — спрашивает он. Мы стоим так близко друг к другу, что его тёплое дыхание ласкает мою макушку.

Моё сердце застревает в горле. Он такой грубый по сравнению с человеком, которого я помню на съёмках. Это я так влияю на него? Или он так влияет на меня? Он меня обидел, бросив меня после фотоссесии, и я злилась на него, но всё же я отдалась ему, даже если не знала, что это был он. Я была в его руках, и я скучаю по этому чувству.

Я скучаю по нему.

— Да, я хочу, чтобы ты напомнил мне.

Его руки ложатся мне на плечи, толкая меня вниз на колени. Я сталкиваюсь лицом к лицу со своим рисунком, когда он поднимает подол рубашки, чтобы расстегнуть джинсы. Я рассматриваю татуировку. Мне