Арина Ларина - Почти высокие отношения
– Что? – раздраженно переспросила Лена.
– Глаза на потолок! – строго ответил доктор.
Повращав глазами и потаращившись, куда велено, она с облегчением покинула кабинет придурковатого эскулапа, поскольку линзы, как выяснилось, можно будет забрать только завтра вечером. Девушка за стойкой с сочувствием посмотрела на молча одевавшуюся Лену, но ничего не сказала.
Молодой человек, неожиданно уступивший ей место в троллейбусе, слегка подправил упавшее было настроение. Лена справедливо рассудила, что место ей было уступлено не потому, что парень посчитал ее дряхлой бабкой, которая не в состоянии устоять на слабых старческих ногах, а в связи с ее возросшей женской привлекательностью. Хотя он так и не сделал попытки познакомиться, Лене было приятно.
На остановке ее ждал Олег. Она так увлеклась ожиданием первого шага со стороны галантного юноши, что умудрилась забыть о своем рыцаре, ради которого, собственно, и тратила деньги на корректировку имиджа. Олег расстроенно развел руками и обиженно сказал:
– Я ждал тебя у работы, а ты куда-то пропала.
– Никуда я не пропала, – сварливо ответила Лена, внезапно решив покапризничать. – Если хочешь встретиться, надо договариваться заранее, а не сваливаться на голову, как сосулька. Мог бы позвонить.
– Мы будем ссориться или целоваться? – лукаво прищурившись, спросил он, но Лена, вспомнив свои переживания, сомнения и обиды, гордо сообщила:
– Ни то ни другое. У меня на сегодня планы.
Она гордо развернулась и пошла в сторону дома, старательно повиливая задом и при этом стараясь не поскользнуться на непривычно высоких каблуках. Шла она медленно, чтобы Олег, если что, смог догнать. Он ее не разочаровал. Через полминуты сзади послышался стук подошв: сильные руки неожиданно подхватили ее и подняли над землей.
«Светка – дура, – внезапно подумала она. – Это только у Карякиной не бывает, как в кино».
Сначала они катались по ночному городу, в ресторан Лена не захотела, поэтому пришли к консенсусу: купить пиццу и поехать к Олегу домой.
– В принципе, можно и ко мне, – на всякий случай предложила Лена.
– Нет уж, давай пачкать мою посуду, – решительно сказал Олег.
Когда пиццу съели, а вино выпили, Лена поняла, что ситуация заходит в тупик, поскольку, как себя вести дальше, она не могла представить даже теоретически. Надо было срочно звонить маме, которая наверняка уже бегала по потолку от волнения, и хорошо если дома, а не в отделении милиции. Но что ей сказать? Что она сейчас придет или, наоборот, не придет вообще? В принципе, чтобы не опростоволоситься, надо было бы сначала узнать планы кавалера. Возможно, он не в состоянии оценить степень ее перезрелости и собирается, изображая порядочного и считая таковой свою подругу, вернуть девушку домой. При таком развитии событий было бы крайне неосмотрительно звонить маме и сообщать, что ночевать она не придет. Пока Лена судорожно пыталась решить эту дилемму, Олег тихо сказал:
– Наверное, твои родители волнуются. Надо бы позвонить.
– А… ага. А что сказать? – Лена густо покраснела и сжала от волнения кулачки.
– Скажи, что останешься ночевать у подруги, – спокойно посоветовал Олег.
– У подруги?
– Ну да. А что, ты так никогда не делала?
Знал бы он, чего еще она не делала… Наверное, страшно бы удивился. Как до него это донести и стоит ли доносить вообще, Лена не понимала.
– Я всегда дома ночую, – осторожно ответила она, имея в виду, что затрудняется предсказать реакцию мамы на ее ночевку неизвестно где.
– Тебя отвезти?
Она чуть не расплакалась: не хватало еще сейчас все испортить…
– Только я не могу, мы же бутылку целую выпили. Мне за руль нельзя, – улыбнулся Олег.
У Лены отлегло от сердца.
– Ой, я и не подумала. А как же быть? – нагло хлопнув глазками, спросила она.
– Можно вызвать такси, – подумав, решил Олег. Судя по тону, его такое развитие отношений с впутыванием в их личные дела службы извоза тоже не радовало.
– Я боюсь. Как это я ночью с незнакомым таксистом поеду.
– Тогда придется остаться, – с облегчением выдохнул Олег.
– Придется, – тщательно скрывая радость, гукнула Лена. Вот теперь она понимала Карякину.
Мама отреагировала на удивление ровно.
То есть сначала, едва услышав в трубке голос дочери, она заревела, как реактивный самолет:
– Ты соображаешь, что уже полночь? Где ты? У меня закончилась валерьянка…
– Мам, – перебила ее Лена. – Я у подруги ночевать останусь, завтра позвоню.
Вероника Федоровна подавилась набирающим обороты рассказом о своем сердечном приступе и ошарашенно поинтересовалась:
– У какой еще подруги?
– Ты ее не знаешь…
– Ну наконец-то! Слава богу! – охнула мама. – Ночуй!
После этого напутствия из трубки понеслись короткие гудки.
– Ну как? – поинтересовался Олег.
– Нормально, – обалдело кивнула Лена.
– Ты какое белье больше любишь: шелковое или льняное?
– Чистое, – машинально ответила она, чувствуя себя партизаном в окружении: отступать было некуда.
Утром она получила в постель завтрак, который от неожиданности едва не вывернула на себя. Чувство неловкости липкой паутиной опутало ее и не отпускало. Лена никак не могла заставить себя посмотреть Олегу в глаза. Придерживая подбородком толстый край одеяла, она пыталась откусить булочку и при этом не накрошить на изумительной красоты голубое шелковое белье. Все было не так. Лена терпеть не могла шелк, без одежды чувствовала себя абсолютно незащищенной и уязвимой, волосы падали на лицо, норовя попасть в чашку с кофе, а присутствие Олега ее напрягало. Он внимательно и ласково смотрел на нее, а она думала только о том, что хочет умыться, почистить зубы, посетить удобства и позавтракать за кухонным столом, закутавшись в теплый халат. Но если тебя будит возлюбленный, тряся перед носом подносом, на котором неуверенно подрагивает фарфоровый наперсток с парой глотков кофе и золотится булочка, то надо соответствовать моменту, а не нестись мимо него в туалет с криком «сейчас вернусь». По теории, вынесенной Леной из красивых жизнеутверждающих мелодрам, соответствующая моменту женщина должна просыпаться с почищенными зубами, причесанная и накрашенная. Тогда кофе в постель и утренний поцелуй будут выглядеть естественно. Теория кардинально расходилась с практикой.
… – привыкнешь, – утешала ее Карякина. – Это у тебя от неожиданности такая реакция. У меня в первый раз тоже так было.
– Свет, твой первый раз был сто лет назад! А я уже пожилая тетка! Я в состоянии оценить свои ощущения. Мне страшно. Я, кажется, его не люблю.
– А он вообще, как? – с любопытством спросила Светка. – Ну, в этом смысле…
