Прощай, Алиса! (СИ) - Ловыгина Маша
— Он выключен и не заряжен! — Алиса прижала телефон к груди.
— Что? — не сразу дошло до Андрея.
— Не работает. — объяснила Алиса. — И симку я вынула.
Андрей глотнул воздуха и задержал его в груди. Затем медленно выпустил его через ноздри, осмысливая и взвешивая только что услышанное.
— Телефон хороший, дорогой, — хмуро продолжила она. — Его продать можно. И сережки еще. — Алиса дотронулась до маленькой золотой сережки-капли в мочке, подняла глаза, и Андрей ощутил, как внутри него все будто покрылось изморозью.
Выхватив аппарат, он покрутил его со всех сторон, задумчиво понажимал на кнопки и окинул Алису внимательным взглядом. Затем надел пиджак и выставил температуру на кондиционере. Через минуту автомобиль рванул с места, оставляя за собой клубы серо-желтой пыли, оседающей на смятую траву и красные маки.
18 Семья
Утро того же дня. Дом Бражникова.
Альбина открыла глаза и тут же вновь закрыла, привычно прислушиваясь к звукам в доме. В голове засела тупая боль, с которой давно пора было свыкнуться, но каждый раз, просыпаясь, она ослепляла, как осознание неминуемого конца.
«Господи, скорее бы…» Эта отвратительная в своей правоте мысль отозвалась приступом кашля, и Альбина уткнулась в подушку, гася его вместе со слезами. Плакать нельзя! От этого будет только хуже. Ничто не должно вызывать излишнего внимания. Я — пустое место, меня здесь нет!
Сама виновата… Да только что толку теперь говорить об этом? Не было иного выхода. Или был? Столько лет прошло, а вот поди ж ты, стоит только немного протрезветь, как снова саднит, глушит до звона в ушах и выворачивает наизнанку.
В доме царила непривычная тишина. Раннее утро, спать бы еще и спать. Это дурная привычка ее измученного организма заставляет ее просыпаться в одно и тоже время. В тот самый час, когда она была полна настоящего счастья, и оно бурлило внутри, искрилось и заставляло верить в то, что впереди ее ждет что-то необыкновенное…
Что ж, можно сказать, так и произошло. Через три недели ее, Альбину Тимошину, сироту, воспитанную престарелой теткой, признали первой красавицей. Ведь она действительно была чудо как хороша. Кажется, это заметили и оценили не только зрители, но и жюри. Хотя, как известно, все места уже были распределены заранее согласно вложенным средствам.
День, когда Альбина получила корону, оказался последним в череде счастливых. Все, что было потом, стало лишь подтверждением того, что за белой полосой всегда приходит черная. Оно наступило, ее черное время, и никуда уходить не собиралось.
Пошарив рукой вокруг себя и наткнувшись на пустой, липкий от вина бокал, Альбина оперлась на кровать и несколько раз качнулась. Затем, нашарив тапки отекшими, и поэтому казавшимися пудовыми ступнями, развела руки пошире, чтобы сохранить равновесие, и наконец встала. Медленно подошла к окну и сдвинула занавеску.
Ворота были закрыты, площадка перед ними оказалась пуста. Альбина поморщилась, вспоминая, во сколько уехали гости мужа, и мельком сверилась с электронными часами на комоде под телевизором.
Тишина настораживала и одновременно успокаивала. Альбина потерла виски, уговаривая себя собраться и снова вернуться к тем нескольким ночным часам, чтобы убедиться, что она ничего не перепутала и не потеряла в закоулках затуманенного разума.
Нет, усмехнулась она и оперлась на подоконник, ничего не забыла. И не забудет, сколько ни выпей этого сладкого дурманящего пойла.
Если бы ничего не получилось, то сейчас в доме творился бы сущий кошмар. Она криво усмехнулась и автоматически дотронулась до запястья левой руки. Кости срослись неправильно, к тому же порванное сухожилие доставляло постоянную боль, как бы Альбина ни пыталась заглушить ее таблетками и тугими повязками. Сломанные ребра болели меньше, ей-богу.
Думала ли она тогда, в своей празднично-прекрасной юности, что превратится в опухшее, больное и полное презрения к самой себе существо? С годами стерлось ощущение правильности выбора, как стерлась красота и блеск в глазах. Все потому, что тот, ради кого она принесла себя в жертву, скорее всего, и уже и не помнит о ней. Столько лет прошло! Она и сама уже не понимает, осталось ли хоть что-то внутри, отдаленно похожее на любовь. И когда Алиса смотрит на нее, то… Сердце опять разрывает в клочья от несправедливости и разъедающей злости.
Когда Бражников увидел ее, юную и счастливую, в блеске софитов и фальшивых бриллиантов, украшавших ее корону, то моментально сделал стойку. К тому моменту он уже владел предприятиями в Тимашаевске и строил большой дом. Он родился в этом городе и вернулся сюда, как говорится «на коне», с большими деньгами. Как он сам любил повторять — где родился, там и пригодился. Но на самом деле, подозревала Альбина, все было гораздо проще. Бражников, будучи нечистым на руку, хотел окружить себя теми, кто знает его и готов идти с ним плечом к плечу на любое дело. Поганое дело, разумеется.
Уж как он выяснил, о ком пело ее сердце, уже неважно. Бражников сделал все, чтобы она поверила в то, что он способен уничтожить, стереть с лица земли любимого человека. Он не угрожал, ему было достаточно того, чтобы она знала это. А она знала, как и все вокруг, что если Витя Бражников что-то решил, то уж не отвертишься. И ей пришлось согласиться, сдаться ему, чтобы он оставил в покое того, кто был по-настоящему ей нужен.
Однако, Бражников не учел одного. Уверенный в себе, он и подумать не мог, что тихая, светлая девочка Альбина оставит себе такое воспоминание о своей любви, которое станет для нее и счастьем и проклятьем.
Хорошо, тетка тогда была еще жива. Замечательная, умная и терпеливая тетушка, заменившая ей мать и ставшая настоящим оберегом для Алисы. Когда ее не стало, Альбина едва не наложила на себя руки. Следовало жить, гореть заживо в этом адском котле, принимая на себя всю злобу Бражникова. Пришлось пожертвовать даже материнским теплом, чтобы не разжигать в нем низменные чувства еще сильнее. Он считал Алису своей дочерью. Хотя, что для него дочь? Всего лишь пешка в его грязной игре.
После того, что он сделал с ее девочкой, она должна была его убить. Но он слишком хитер и силен, к тому же, окружен своими приспешниками. Пойди она на такое, пропала бы с концами. А вместе с ней и Алиса.
Чтобы подобного не повторилось, ей пришлось стать бельмом на его глазу, землей под его ногами и боксерской грушей. Она стала бы кем угодно, лишь бы отвлечь его внимание от дочери.
— Надо жить… — хрипло пробормотала Альбина и перекрестилась. — Господи, сделай так, чтобы все получилось! А я справлюсь. На все пойду, теперь можно. И прости меня, господи…
Главное, чтобы Алиса не оказалась на ее месте.
— Она умнее, чем я…
19
Альбина следила за цифрами на темном экране часов и прокручивала по кругу перемешанные между собой воспоминания, чтобы не думать о том, где сейчас находится Алиса. От одной мысли, что с ней произошло что-то страшное и непоправимое, ее начинало колотить. Впрочем, разве могло быть что-то хуже, чем жизнь рядом с такой непутевой матерью и так называемым отцом? Чувство вины никуда не спрячешь и не утопишь в вине, но, как говаривала старая тетка, материнское сердце все равно чует, когда его ребенку плохо.
Альбина верила тетке и поэтому только ей рассказала обо всем. А позже, когда родилась Алиса, она ползала в ногах у Бражникова, чтобы тот позволил им жить вместе. По большому счету тому было на это плевать. Ведь пока ребенком занималась старая женщина, он вдосталь поизмывался над Альбиной. Со временем она ему не наскучила, появились другие, но отпускать ее Бражников не собирался. Уж что ему втемяшилось, но всем он стал говорить, что она его жена. Потому что иметь первую красавицу рядом с собой — это престижно. Он дал Алисе свою фамилию, тем самым не только признав за ней право дочери, но и свои права на нее.
