Захваченная грешником - Мишель Хёрд
— Наслаждайтесь остатком дня.
Я выбегаю из столовой и почти добегаю до входной двери, прежде чем Николас хватает меня за руку, и тащит в свой кабинет.
Дерьмо.
Он узнал, что я сбежала от охраны? Черт, может быть, он узнал, что я пожертвовала большую часть средств, которые он дал мне, на благотворительность?
Уф, просто мне повезло.
Как только меня заталкивают в кабинет и дверь захлопывается, мое сердце подскакивает к горлу.
О, Боже. У меня серьезные проблемы.
Поворачиваюсь лицом к Николасу, в его глазах таится ужасающая жестокость. От этого у меня пересыхают губы, и я нервно облизываю их.
Черт. Черт. Черт.
Наклонив голову, его глаза впиваются в мое лицо с интенсивностью ядерной бомбы.
— Ты думаешь, это игра, Тереза? – Тонко завуалированная ярость понижает его голос, так что он становится глубоким и хищным.
Дрожь пробегает у меня по спине. Я быстро качаю головой и, предполагая, что конфронтация связана со вчерашним великим побегом, пытаюсь объяснить:
— Мне просто нужно было немного побыть одной. Не похоже, что мне угрожает какая-то опасность. Охранники действительно не…
Мое предложение обрывается, когда Николас бросается вперед, как молния. Его пальцы сжимают мое горло, и я вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Видя всю мощь его ярости, от которой его глаза темнеют до полуночной черноты, я почти хнычу.
Мое беспокойство опасно подскакивает, чего не было со времен свадьбы. Николас был ко мне снисходителен, и это позволило мне ослабить бдительность. Моя правая рука сжимает сумку, в которой лежат мои таблетки успокоительного, а левая поднимается, чтобы обхватить его запястье.
— Я тот, кто, блять, решает, в опасности ты или нет! – огрызается он. Он не контролирует свою ярость, что говорит мне о том, насколько нестабильна ситуация.
Я слишком сильно надавила.
Боже.
— Прости, – хнычу я.
— Ты связана со мной, Тереза. Это делает тебя мишенью по умолчанию. Мои враги используют любого из моих близких против меня. Ты, блять, понимаешь это?
Но на самом деле я не член семьи. Я не близкий человек.
С другой стороны, когда дело доходит до мафии, не имеет значения, что я чувствую по этому поводу.
— Я понимаю, – шепчу я, во рту слишком пересохло, чтобы сказать что-то еще.
Николас продолжает смотреть на меня так, словно собирается убить в любую секунду. Мой страх усиливается, беспокойство скручивает мой желудок в тугой узел.
‘Мертвые сучки не могут доносить’, – голос Ирен преследует меня, делая все в миллион раз хуже, потому что Николас может убить меня. Так же, как Ирен, он может причинить мне боль.
Он наклоняется, его дыхание скользит по моей челюсти, пока не обжигает ухо.
— Что я говорил о непослушании мне?
— Ч-что б-будут п-последствия, – заикаюсь я, не в силах скрыть, как сильно он пугает меня прямо сейчас.
Глубоко в его груди раздается рокот, от которого у меня по коже пробегают мурашки.
В течение самой пугающей минуты в моей жизни Николас остается совершенно неподвижным, его дыхание согревает мое ухо, его пальцы сжимаются на моем горле. Как раз в тот момент, когда напряжение становится невыносимым, а в моей груди нарастает рыдание, он двигается.
— Ты, блять, сводишь меня с ума, – рычит он. Он делает это быстро, и ничто не могло подготовить меня к тому, когда его рот обрушивается на мой. Мой мозг прекращает всякую деятельность, легкие не могут функционировать, а сердце замирает.
Николас кладет другую руку мне на затылок, его пальцы сжимают пряди моих волос, чтобы удержать меня на месте. Его язык проникает в мой рот, и все, что я могу сделать, – это чувствовать, как он клеймит меня жестоким и обжигающим поцелуем.
Не знаю, чего я ожидала от него, но поцелуй определенно не был на первом месте в списке наказаний.
Эмоции переполняют мою грудь, все они резко контрастируют друг с другом. Стыд, боль, замешательство, затем жар заливает мое тело, и желание присоединяется к хаосу.
Его язык собственнически массирует мой, его дыхание наполняет воздухом мои легкие.
Это неправильно. Это инструмент для контроля надо мной.
Но…
Николас, кажется, сходит с ума, поцелуй становится неистовым, когда он завладевает каждым дюймом моего рта. Под моей кожей вспыхивает искра покалывания, живот сильно сжимается, и меня наполняет потребность, о которой я никогда не думала, что ее можно почувствовать.
Потребность в большем от мужчины, которого я презираю.
Срань господня.
Моя сумочка падает на пол с глухим стуком, моя рука кое-как нащупывает его бицепс, и я держусь изо всех сил, пока он опустошает меня.
Я не отталкиваю его. Я не сопротивляюсь.
Это не ускользает от моего внимания.
Вместо этого я приподнимаюсь на цыпочки, придвигаясь ближе к нему, потому что поцелуй ошеломляюще горячий, лучший, который я когда-либо испытывала, и ничто во мне не хочет остановить его.
Безумие. Я знаю.
Его запах наполняет воздух, которым я отчаянно пытаюсь дышать. Из меня вырывается жалобный стон, шок для моих ушей. Я отвечаю на поцелуй, и наши языки начинают бороться за контроль.
Ха, кого я обманываю? Я никогда не смогу контролировать то, что касается этого мужчины.
Поцелуй Николаса ломает мое сопротивление. Он уничтожает его.
У меня начинает кружиться голова от нехватки воздуха, или, может быть, это от всепоглощающей силы, с которой он меня берет. Страх отступает на задний план перед желанием, наполняющим мои вены.
Я чувствую его повсюду, поскольку я ошеломлена. Его рот, пожирающий мой, его твердые мышцы под моими пальцами, его твердое тело, прижатое ко мне.
И да поможет мне Бог, это абсолютное безумие ... но… я хочу большего.
Глава 13
ТЕСС
Я теряю контроль, пока не превращаюсь просто в эмоции, ощущения и потребности.
Пытаться разобраться в происходящем – больше не вариант. Я не думаю о нем как о главе мафии, о моем сводном брате, о разнице в возрасте.
Все, что я могу осознать, это то, насколько хорош этот мужчина на ощупь и на вкус. Так, так хорош.
Когда его хватка на моем горле ослабевает, и поцелуй становится откровенно грязным, мои руки перемещаются к его груди. Я упиваюсь ощущением жестких плоскостей, которые мне довелось увидеть при нашей первой встрече.
Николас запускает обе руки в мои волосы, его тело прижимается ко мне, как будто он пытается охватить меня всю. Это заставляет мое
