Избранная грешником - Мишель Хёрд
— Какое твое любимое блюдо?
Она на мгновение задумывается.
— Паста. Моя мама готовит лучший Альфредо.
Уголок моего рта приподнимается.
Ее взгляд останавливается на моем лице.
— А ты?
— Пока в еде присутствует мясо, я буду ее есть, — усмехаюсь я.
Официант приносит охлажденную газированную воду и наливает немного в наши бокалы. Когда мы снова остаемся одни, я встречаюсь взглядом с Марией.
— Я думаю, пришло время нам поговорить о том, что делать дальше.
Мария вздыхает, явно не в настроении для этого разговора.
— Хорошо.
— Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в этой квартире как дома, — я начинаю с чего-нибудь простого, что не должно перерасти в ссору.
— Пройдет некоторое время, прежде чем здесь можно будет почувствовать себя как дома, — признается она. Она на мгновение задумывается, затем спрашивает. — Могу я добавить красок этому месту?
— Конечно. До тех пор, пока это не будет выглядеть так, будто единорог напал на нашу квартиру. — Я делаю глоток воды, затем расслабляюсь в кресле, прежде чем сказать. — Мы будем спать в одной спальне. Даже если мы поссоримся, мы не будем спать в разных комнатах.
Нервное выражение напрягает ее черты.
— А как насчет близости? На чем мы остановимся?
— Ты была не против поцелуя?
Мария пристально смотрит на меня, пока я не начинаю беспокоиться, что поцелуй, в конце концов, был не такой уж хорошей идеей, но потом она кивает.
— Я не против поцелуев.
Благодарю тебя, Иисус!
Испытывая облегчение, я улыбаюсь ей.
— Объятия?
— Определенно да. Я люблю обниматься. — Ее улыбка совпадает с моей, успокаивая меня.
— Приятно это знать. — Я барабаню пальцами по столу, затем поднимаю более щекотливую тему. — Секс?
На этот раз она отводит взгляд, но я вижу, что она размышляет, поэтому даю время, которое ей необходимо. Наконец, она снова встречается со мной взглядом.
— Только если это происходит естественно и действительно что-то значит. Это не должно использоваться как оружие или инструмент для контроля надо мной.
Я удивлен ее ответом. Я ожидал от нее категорического "нет".
— Я согласен.
Ее пальцы обхватывают ножку бокала.
— Посмотри, как мы поладили хоть раз.
— Чудеса случаются, — поддразниваю я, отчего на ее губах заигрывает улыбка.
Желая узнать ее всю, я спрашиваю:
— Тебе нравятся сообщения или телефонные звонки?
— Телефонные звонки для разговоров и сообщения, если это просто что-то быстрое.
Я киваю, на самом деле наслаждаясь этим моментом спокойствия между нами.
— А что терпеть не можешь?
Она усмехается.
— Когда кто-то мной командует.
Смех вырывается у меня.
— Черт, мы еще поссоримся из-за этого.
Она продолжает улыбаться, и это заставляет меня признать: — Ты умеешь освещать комнату, когда улыбаешься.
На ее лице отражается удивление, затем она бормочет: — Спасибо. — Она делает глоток воды. — А что ты терпеть не можешь?
— Подожди, — усмехаюсь я. — Ты рассказала мне только об одном.
Она на мгновение задумывается, затем качает головой.
— Опускай сиденье унитаза, всегда заменяй рулон туалетной бумаги, не оставляй зубную пасту в раковине и не выпивай последний кофе, тогда у нас все будет хорошо.
— Ничего особенного. — Я оглядываю ресторан, прежде чем снова посмотреть на нее.
— Твоя очередь, — напоминает она мне.
— Дайте мне подумать. — Официант приносит нашу еду и ставит перед нами тарелки. Я жду, когда он уйдет, затем говорю. — Игры разума. Я этого не выношу.
Мария отрезает кусок своего стейка и отправляет его в рот. Я смотрю, как она наслаждается вкусом, выражение удовлетворения на ее лице заставляет мой член шевелиться.
Ерзая на стуле, я добавляю:
— Жалость к себе отталкивает.
— Полностью согласна, — бормочет она, отрезая еще кусочек. Она делает паузу и поднимает бровь, глядя на меня. — Ты не собираешься есть?
— Скоро. Я не люблю, когда моя еда слишком горячая.
Она улыбается.
— Принято к сведению.
Мне нравится смотреть, как Мария ест. Есть что-то такое приятное в том, чтобы заботиться ней. Я достаю бумажник и кладу одну из своих кредитных карт рядом с ее тарелкой.
Она хмурится, затем смотрит на меня.
— Для чего это?
— Для всего, что тебе нужно.
— У меня есть кредитная карточка.
Я качаю головой.
— Ты моя жена, а это значит, что я тебя обеспечиваю.
Мария откладывает столовые приборы и делает глоток воды, прежде чем сказать: — Я не уверена, что чувствую по этому поводу.
— Это плохо отразится на мне, если я позволю твоему отцу и дальше обеспечивать тебя, — спокойно объясняю я.
Она прикусывает нижнюю губу, затем, к моему удивлению, говорит: — Я понимаю. — Она бросает на меня предупреждающий взгляд. — Только на шесть месяцев. И приготовься, я люблю ходить по магазинам.
Посмеиваясь, я бормочу:
— Принято к сведению. — Взяв столовые приборы, я начинаю есть. Когда я почти закончил, говорю. — Всякий раз, когда ты выходишь из квартиры, ты должна сообщать мне об этом.
— А у нас все было так хорошо, — фыркает она. — У меня есть Иван и Лев.
Я качаю головой.
— Мне все равно. Я хочу знать, когда и куда ты идешь.
Гнев вспыхивает в ее глазах, но ее тон спокоен, когда она спрашивает: — Тебе не кажется, что это и является контролем?
— Нет. — Я ловлю ее взгляд. — Я не смогу выполнять свою работу, беспокоясь о том, в безопасности ли ты.
Она, кажется, думает об этом, затем соглашается: — Хорошо, но тогда ты должен постоянно держать меня в курсе событий, где бы ты ни был.
Я усмехаюсь.
— Не жалуйся, когда твой телефон будет забит сообщениями.
Когда мы заканчиваем с едой, я оплачиваю счет. Я встаю и протягиваю руку Марии. Она на мгновение колеблется, но затем кладет свою ладонь на мою. Я переплетаю наши пальцы, когда мы идем к выходу, Иван и Лев идут впереди.
— Спасибо за ужин, — бормочет Мария, как только мы усаживаемся в G-Wagon.
Желая испытать судьбу, я наклоняюсь ближе.
— Ты можешь отблагодарить меня поцелуем.
Ее бровь приподнимается, затем она бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Вау.
— Лучше бы это было вау, — поддразниваю я
