Фигуристая Сестричка - Джордан Белл
— Я хотела сказать, — тихо начала она, — спасибо, что приняла нас сегодня. Закуски, которые ты приготовила, получились очень вкусными, и ты была очень мила весь день.
Удивление не давало мне покоя. За всё это время мы так и не поговорили, в основном потому, что никто из нас не мог ничего сказать, чтобы улучшить ситуацию. На самом деле, по всей вероятности, разговор привел бы к кровопролитию.
Но это не было похоже на вступление к смертоносной битве. Между нами было напряжение, как в рыболовной проволоке, затянутой так туго, что она растягивалась. Но это напряжение не было непосредственным. Впервые, глядя на неё и вдыхая аромат её лосьона, похожий на запах тучных розовых младенцев и льняных простыней, вместо того, чтобы думать о ней и Джонатане, обнаженных в сарае, я думала о Джейсоне. В этот сложный момент воспоминание о его утреннем прикосновении принесло покой. Он заехал за братом и шафером, и, когда я его впустила, мы даже не успели выйти из гостиной, как он уже прижал меня к дивану.
Уголок моего рта дернулся. Трудно было сохранять спокойствие, когда воспоминания были так свежи.
— Тебе не нужно было этого делать, — продолжила она. Её глаза опустились на пальцы ног, потеряв фокус. Она закусила нижнюю губу. — Ты могла бы сказать нам, чтобы мы отправлялись в ад, и никто бы тебя не обвинил.
— Не за что, — сказала я осторожно, словно пробираясь на цыпочках по минному полю. — Если честно, мама спросила меня, когда я немного отвлеклась.
Она оглянулась и улыбнулась.
— Отвлекаться — это хорошо.
Я снова почувствовала яркое воспоминание о руках Джейсона, запутавшихся в моих волосах.
— Отвлекаться — это очень хорошо.
— Тогда хорошо.
— Хорошо.
Напряжение спало. Она отступила назад, явно боясь повернуться ко мне спиной, как и я к ней, и почти дошла до двери, прежде чем остановиться.
— Джонатан заедет к нам с едой. Он приведет с собой Джейсона и Даррела. Это будет…
— Всё в порядке.
Она кивнула.
— Кроме того, Сабрина устраивает что-то вроде девичника. Просто собираемся у Блэка, чтобы выпить и закусить. Она не знала, приглашать тебя или нет, и я сказала, что конечно.
Я шумно выдохнула и подняла на неё бровь.
— Ты считаешь, что подпоить нас на публике — лучшая идея?
Бейли пожала своими крошечными плечами и впечатала носок ботинка в крыльцо. Она опустила глаза и стала теребить подол рубашки.
— Может, это поможет.
Умник во мне чуть не испортил момент, но её логика не была полностью лишена смысла. С неохотой я кивнула.
— Скажи ей, чтобы пригласила меня, и мы просто… посмотрим.
Бейли удивленно подняла глаза, но быстро скрыла эмоции за своей обычной отстраненностью и кивнула.
— Тогда хорошо.
— Хорошо.
Не дав себе опомниться, она распахнула сломанную дверь и скрылась внутри. Я услышала, как мама окликнула её по имени, а тетя попросила ещё одну мимозу. Я мысленно перебирала все больные места в сердце и голове, тошноту в желудке и бабочек, которые месяцами не давали покоя даже в пальцах ног. Ничто не шевелилось, не качалось и не пульсировало. Я почувствовала некоторую бодрость в груди, но это не было неприятным ощущением. Этот салон, приглашение на девичник Бейли и то, что Джонатан снова оказался в моем доме, должны были бы разделать меня, как мясник кусок мяса, но ничего не кровоточило. Ничто не болело и не беспокоило. Всё было так, как и должно быть, — нутро простой девушки с багажом. На худой конец, слегка чувствительное. Сшитое обратно, может быть, неидеально, но, тем не менее, держащее всё вместе.
* * *
Джейсон приехал во второй половине дня с Джонатаном и шафером. Они принесли апельсиновый сок и горячие сэндвичи из «Марси». Когда он поднялся по лестнице, наши глаза встретились, и, как по волшебству, мое напряжение исчезло.
— Дамы! Кто голоден? — воскликнул Джонатан, когда дверь моей кухни захлопнулась.
Бейли завизжала. Я скорчила гримасу и неохотно покинула свое изгнание, чтобы проскользнуть внутрь, где ликующие женщины Кингов и Блю толпились вокруг мужчин. Моя тетя Элизабет поцеловала Джейсона в щеку и сказала, каким красивым он стал. Бейли поцеловала Джонатана. Лучший друг Джонатана Дэн стащил сэндвич посреди безумной толпы и, подмигнув, протянул его мне.
— Вот, дорогие, и чай. — Франсин Кинг протянула кружки трем парням. Джейсон сделал один глоток, закашлялся и шепотом спросил у Джонатана.
— Это ром?
— Много рома, я полагаю.
— Ваше здоровье! — воскликнула моя мама, и комнату захлестнула волна пьяных возгласов и стука пенопластовых стаканчиков.
Всё происходило в замедленной съемке. Стаканчик был поставлен на край стола. Рука полезла в коробку за сэндвичем. Кто-то с кем-то столкнулся. Кто-то ругался. Чашка была задета любым из многочисленных рук или локтей и опрокинулась, как водопад, на деревянный пол прямо в том месте, где мы с Джейсоном впервые сорвали друг с друга одежду.
Все смотрели, как она падала. Брызги разлетались по дереву, и люди бегали в поисках чего-нибудь, чем можно убрать их. Мы же с Джейсоном вместе смотрели на это место, и от воспоминания о нем у меня по всему телу прокатился яркий взрыв. Я чувствовала его в коленях, в руках, во впадине моей груди и, конечно, как обжигающий жар между ног. Джейсон встретил мой взгляд, и я поняла, что он тоже был там, несколько недель назад, потный и промокший на этом полу.
— Будет липко. Нам нужны полотенца, — сказала мама.
И Джейсон, не теряя ни секунды, ответил.
— Я принесу их.
Он резко повернулся, словно знал мой дом наизусть, — в темноте он был занят моим ртом и бедрами. Несколько любопытных женщин посмотрели в его сторону, когда он остановился в арке, ведущей по коридору в гостевую ванную. Пот выступил у меня на шее, и я сделала резкий шаг вперед, чтобы остановить его, но стало слишком поздно.
Он уловил свою ошибку и повернулся, чтобы найти меня в переполненной кухне.
— Это сюда? Кажется, прошло немало времени с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Я положила недоеденный сэндвич и напиток на стойку и поспешила к нему на помощь. Слишком много глаз следило за мной.
— Я покажу тебе, — пробормотала я и вытолкнула его в коридор. Как только мы скрылись от посторонних глаз,
