Путешественница - Мира Айрон
Давно с тобой не говорила: прошедшие две недели были настолько насыщенными, что я засыпала, едва моя голова оказывалась на подушке. Хьюго, Сибирь — это нечто волшебное. И в Сибири мой способ путешествия пришлось изменить. Я редко передвигалась на электричках, чаще пользовалась поездами и автобусами.
Можно бесконечно говорить о Сибири и Забайкалье, но несоизмеримо лучше побывать здесь самому и увидеть всё собственными глазами. Полноводные реки, магические горы, огромные расстояния, раздолье.
Я влюбилась в Новосибирск, его здания и мосты, влюбилась в Обь. Мой номер в отеле был расположен на седьмом этаже, и это позволяло мне любоваться огнями города каждую ночь.
Потом Барнаул, часть Алтайских гор. Глядя на синеватую дымку и заснеженные вершины, я вспоминала Альпы и Утлиберг, нашу с тобой первую прогулку, первый разговор. Ещё когда мы были на смотровой площадке, я знала, что влюбилась в тебя. Влюбилась без всякой надежды на взаимность. Мне нравятся горы, в них есть какая-то неразгаданная тайна. Наша с тобой тайна принадлежит горе Утлиберг, там она и останется, навеки неразгаданной.
Я отвлеклась, прости! Хакасия, Саяногорск, Енисей. И вновь горы. Хьюго, даже если ты живёшь рядом с Альпами, увидев хоть раз Саяны, ты уже не сможешь забыть их никогда! Это настолько прекрасно, что замирает сердце, становится трудно дышать и совсем не хочется говорить. Я даже рада была, что не слышу, потому что меня не отвлекали. Никто и ничто. Только я и гигантские горные хребты.
А потом Байкал… Жаль, не удалось побыть с ним наедине, подольше насладиться видом его прозрачной глади, — слишком много туристов. Не хотелось уезжать.
Иркутск, величественная Ангара. Сопки Читы. Мне удалось увидеть лишь малую часть азиатской части России, только то, что наиболее известно, у всех на слуху. То, что хоть раз в жизни нужно увидеть обязательно.
Знаешь, Хьюго, я всё-таки устала. Устала и очень соскучилась по маме, папе, Кате и Варе. Но это приятная усталость, огромный опыт и кладезь воспоминаний. Я научилась надеяться только на себя, ориентироваться в незнакомых местах, никуда и никогда не опаздывать. Научилась быстро засыпать в незнакомых местах, следить за своими вещами.
Научилась есть в незнакомых местах, стирать, приводить себя в порядок… Где-то было комфортно, где-то совсем по-спартански. А где-то и удобства в виде ветхой деревянной конструкции (извини за подробности). Меня теперь сложно чем-либо напугать или удивить.
Я вышла на финишную прямую. Далее только Владивосток, в котором я остановлюсь на несколько дней, а потом, скорее всего, самолёт на Москву. Потом день-два в Москве, и домой. Меня ждут мои родные, переживают, скучают.
Так вот, Хьюго, теперь, когда я вышла на финишную прямую, поняла, что снова счастлива. Возможно, не так, как раньше, когда могла слышать. И не так, как тогда, когда ты обнимал меня, дарил мне свои поцелуи, дарил всего себя. Теперь я счастлива по-другому.
Но у меня осталась ещё одна мечта. И пусть несбыточная, но всё равно она есть. Я очень хочу, Хьюго, я мечтаю ещё хотя бы один раз увидеть твои глаза и услышать твой голос. Хочу, чтобы твои глаза и твой голос хоть на несколько секунд превратились из моих воспоминаний в мою реальность…».
* * * * * * * * * *
Поезд прибывал на железнодорожный вокзал Владивостока около десяти часов утра по местному времени, и Илона встала пораньше, чтобы успеть привести себя в порядок, пока к местам общего пользования не выстроилась очередь. Большинство пассажиров ещё мирно спали под стук колёс, в вагоне было тихо. Впрочем, в их вагоне всегда было довольно спокойно, это плацкартные вагоны иногда напоминают цыганский табор. Илона перестук колёс теперь не слышала, но всё равно хорошо спала в поездах.
Перекинув через плечо вафельное полотенце и держа в руках пакет с принадлежностями для умывания и чистки зубов, Илона вышла из туалета и повернула к своему купе. Сделав пару шагов, она вдруг остановилась. Илона жила в полной тишине, да и не видела вокруг ничего подозрительного, но не могла избавиться от уверенности, что где-то рядом вот-вот случится беда.
Оперативно закинув вещи в своё купе, которое располагалось неподалёку, и оставшись только с поясной сумкой, которая была всегда при ней, Илона быстро вышла в тамбур, потом прошла место стыка вагонов, миновала ещё один тамбур. Следующий вагон был плацкартный. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Илона толкнула дверь туалета, и та вдруг подалась.
В тесном пространстве между так называемым унитазом и раковиной, какой-то коренастый бритый мужчина пытался совершить нечто очень плохое в отношении совсем юной темноволосой девушки. Илона успела увидеть только полные ужаса раскосые глаза девчонки и смуглую широкую ладонь, закрывающую девушке рот.
Илона прыгнула на спину преступнику, изо всех сил сжав его шею обеими руками. От неожиданности он отпустил девушку, и Илона увидела, как та широко открыла ставший почти квадратным рот. Противник пытался стряхнуть Илону и повернуться, но она всегда была высокой, довольно статной и сильной девушкой. Вцепившись в его шею подобно обезьяне, она пыталась толкнуть его головой в стену.
Илона понимала, что если никто не придёт им на помощь, то дело плохо, мужик достаточно крепкий. Вся надежда была на девчонку, которая, похоже, голосила, подобно сирене. Илона держалась из последних сил, когда неожиданно в уши ударил очень громкий визг, довольно противный и страшный, на одной ноте. А ещё пыхтение и хрип. Девчонка продолжала верещать. Ну она и поорать! С ума можно сойти.
Вдруг что-то случилось. Илону кто-то резким движением отцепил от «бритого», она оказалась в коридоре возле туалета. Следом за ней из туалета «достали» девчонку, а в туалете началась возня. Илона смотрела на двоих высоких крепких парней, одетых в светлые майки и спортивные шорты, и пыталась понять, почему парни кажутся ей знакомыми.
Амбалы, откуда-то взяв наручники, приковали «бритого» к какой-то металлической рейке и быстро испарились в неизвестном направлении. Если бы не «бритый» в наручниках, Илона бы решила, что парни ей померещились.
Через минуту началась суета, шум нарастал. Прибежала испуганная проводница, пассажиры. Темноволосая девчонка рассказывала всем о том, как пошла умывался, а «бритый» подкараулил её, не дал закрыть двери, напал.
Кристоф и Макс были счастливы,
