Любовь авторитета, или Плата за всё (СИ) - Елена Александровна Моисеева
— Я сама узнала об этом за пять минут до твоего приезда.
— Ты не была еще у доктора? — взволнованно спросил он меня, — Ты не можешь ошибаться? — последнее слово он произнес так тихо, что я еле расслышала.
— Утренний токсикоз не спутаешь ни с чем, поверь мне.
Но все-таки он повез меня в клинику Влада, я сдала все необходимые анализы.
На следующий день, мы поехали узнать результаты, и оба нервничали. Перед самым входом, он остановил меня, притянул к себе и сказал:
— Родная, если не получилось, мы просто попробуем еще раз…Не сбегай больше. Ты мне нужна, я… Просто пропаду без тебя.
Я тихо вздохнула.
Нас встретил Влад и провел в свой кабинет.
— Я поздравляю вас, пришли анализы, и да, ты беременна, — ответил он на мой мысленный вопрос. Боже…я испытывала бурю эмоций, но когда я посмотрела на мужа, то поняла, что мои эмоции ничто по сравнению с его. На лице шквал разнообразных чувств: сомнения, радость, облегчение, и в то же время напряжение, и просто счастье. Только сейчас я осознала, насколько сильно он хотел ребенка.
— Естественно существует ряд опасностей, на таком маленьком сроке… — начал Влад. Но, Боже кто его слушал! Хотя, когда я в очередной раз посмотрела на Антона, то обнаружила, что он не просто внимательно слушает Влада, а буквально впитывает как губка.
Как только мы зашли домой, Антон поднял меня на руки и закружил, я засмеялась. Он был счастлив. Я была счастлива. Я мысленно поблагодарила Бога за этот подарок. Подарок, который возможно мы не заслужили, но долго вымаливали. Дальше потекли счастливые дни. Он нехотя уходил на работу и старался быстрее вернуться домой, Антон окружил меня вниманием и заботой. И даже когда у меня были постоянные перепады настроения, он мужественно их переносил. Я могла разбудить его посреди ночи и отправить за чем-нибудь немыслимым в плане пищи, но таким желанным для меня на тот момент. Мы вместе ходили по магазинам, и он как заправский отец, покупал пеленки, распашонки, чепчики, погремушки. Скоро наш дом начал напоминать детский магазин.
На седьмом месяце беременности, мне стало тяжело ходить, мой живот был просто громаден, чем вызывал гордость моего мужа. Сын будет крепеньким. УЗИ показало, что это будет мальчик, но я и так это знала. Я уже давно разговаривала с малышом, лежа на диване и поглаживая живот, я рассказывала ему про его отца, про то, как мы его любим и ждем. Антон приходил в восторг, при каждом его шевелении и пинке.
На девятый месяц я забыла, что такое сон, мой малыш спал днем, а ночью у него начиналась активная жизнь. Антон потерял сон вместе со мной, несмотря на уговоры, он не спал ночами, как и я, пытаясь поглаживаниями и разговорами угомонить малыша и дать мне поспать, иногда у него это получалось, и я засыпала, под его тихий говор.
Подошел срок родов, все уговаривали меня лечь в больницу, но я была непреклонна.
— Когда начнутся схватки, тогда и поеду, — упрямилась я. И они уступили. В беременность мое упрямство приобрело колоссальные размеры.
Ночью я почувствовала боль, и через какой-то период времени отошли воды. Антон носился как безумный, если бы он мог он поставил бы на уши весь город. Приехала скорая, и меня повезли в больницу.
Через пару часов, боль стало невозможно терпеть. Я держала мужа за руку и смотрела на него измученными глазами. Держала за руку…это, наверное, слабо сказано, я вцепилась в нее с такой силой, что иногда мне казалось, что я ее сломаю.
— Любимая, дыши глубже, — успокаивал меня Антон. Он был бледен и при каждом моем вскрике бледнел еще больше. Я не могла смотреть на его страдания, они мешали мне, заставляли страдать сильнее, отвлекали от малыша. Странно, что доктор вообще позволил ему присутствовать при родах, хотя для Антона нет ничего невозможного.
— Антон, уйди, прошу тебя! — выкрикнула я при очередном приступе боли.
Но он только покачал головой.
— Наверное, ты ненавидишь меня сейчас, — обреченно произнес он.
Я хотела сказать ему, что он дурак, но дыхание сперло, а пронзительная боль накатывала волнами, которым казалось, не будет конца.
Еще через час мое сознание стало мутным, я уже плохо соображала, я не могла говорить, я плавала где-то между болью и сном. Но все еще слышала.
— Родная, милая, прости…
Это Антон, винит себя, не понимая, какое счастье он мне дал…Боль кончиться. Когда-нибудь. Она ведь должна кончиться? Дальше тишина, долгая мучительная. Почему она не кончается? И вскрик моего сына. Громкий такой. Мне поднесли его к груди…
Темнота. И тишина. Я уже не помню, когда она началась, и не знаю, когда она закончиться. Я пытаюсь звать, но меня никто не слышит. Но почему? Я ведь кричу изо всех сил! Где Антон? А мой сын? Почему они не дают мне его? ….
— Мальчик здоров, крепенький…Но мать в очень тяжелом состоянии.
— Чем я могу помочь, все что угодно…
— Молитесь…Мы делаем, все возможное…
— Господи, нет, пожалуйста, не отнимай ее у меня…
Я плыву по сверкающим волнам, они обволакивают меня, мне уже не больно. … И так хорошо…Спокойно. Свет в вдалеке, очень яркий…Я иду к нему…Там кто — то стоит и протягивает мне руку…Я пытаюсь рассмотреть парня…Что-то знакомое в его фигуре, кто бы это мог быть?
Алексей! Алексей! Мое солнышко! Я так долго тебя искала!
— Доктор, пожалуйста, помогите ей! Я заплачу любые деньги.
— Антон, мы делаем все возможное и даже невозможное! Успокойтесь.
— Она не должна умереть, только не она …
Я подбежала к нему. Он улыбался.
— Здравствуй, — раздался его умиротворенный голос.
Он не изменился, такой же красивый, хотя нет… что-то поменялось…
— Тебе идут крылья.
Он совсем по-ангельски рассмеялся. Свет, яркий, волшебный, теплый, убаюкивающий…
— У нее падает пульс!
— Мать вашу, да сделайте вы хоть что-нибудь! Или я разнесу вашу богадельню по кирпичу!
— Или вы успокоитесь или выйдите отсюда!
Я не хочу уходить, здесь так спокойно, хорошо. Здесь нет боли. Алексей покачал головой.
— Тебе еще рано.
Но я не хочу возвращаться! Почему я должна?
— Они ждут тебя. Твой муж и сын.
Муж…, и сын….
— Пульса нет! Скорее же ну…
— Родная, вернись!
Я услышала. Он звал меня.
— Иди, тебе сюда действительно рано.
Его улыбка, свечение, мягкие крылья. Прощай, Лешка.
— До свидания… — я не знала, что ангелы умеют ухмыляться.
— Слава Богу! Пульс нормализовался.
— Спасибо, любимая,
