Неправильная любовница - Любовь Попова
— Можешь убить меня. Я не скажу.
Новый размашистый удар, а у меня все тело сводит при мысли, что он сделал с нежной кожей ее лица, а что еще сделает.
— В дом ее везите. В подвал киньте и не трогать до моего приезда. Я все-таки первым тебя выебу.
Так, так. Значит он отправляет ее с своими доберманами. Значит ему придется вернуться на вечеринку.
Сука… Что делать то?
— Уже не первым, — она и еще и смеется? Совсем отмороженная?
Новый удар. И я слышу, как она падает на мраморные полы крыльца.
Ну что за идиотка… Хотя откуда ей знать, что психов нельзя злить.
Нужно подумать. Решить. Или забить на эту тупую девку, или дожать и снова пойти против системы. Против отца. Как в тот раз, когда сокрытие Алины помогло избежать увольнения целой фабрики, которую должны были подарить Распутину.
А теперь подарят. Он заменит там все новейшим оборудованием и люди останутся без работы.
Но это причиной было тогда, а теперь, я просто не могу допустить, чтобы Алина попала в лапы этого чудовища.
Возвращаюсь на место, но дыхание сбитое. Марина сидит и спокойно смотрит концерт. Через пару минут к нам присоединяется отец. Он возбужден и доволен, но ничего не говорит. Не доверяет.
Мне нужно что — то. Подумать, как нагнать их. По московским пробкам это не сложно. Они будут тащится в область пару часов как минимум. Значит мне нужен мотоцикл. Только где его взять? И как уйти так, чтобы никто ничего не заподозрил.
И судьба на моей стороне, потому что сбоку в нескольких местах сидит Руслан Макаров. Дела мы с ним вели очень давно. Но вполне успешно. Сейчас наше сотрудничество происходит только через удаленные договора. У него несколько баров для таких же как он байкеров, и мы поставляли туда кеги и другое металлическое оборудование. Он всегда на мотоцикле. Недавно развелся, если я правильно помню.
— Ты не слышал, — говорю отцу вполголоса, хотя единственное желание сейчас— это взять его голову и бить ею о сцену, на которой пляшут очередные конкурсанты. — Макаров открывает новую сетку баров.
На ходу придумываю. Рискованно, но сейчас мне нужна просто отсрочка.
— Тогда нам нужно снова предложить свои услуги. Он выгодный клиент.
— Согласен. Тогда я в перерыв с ним переговорю.
— Отличная мысль, сын. Порой ты меня прямо радуешь.
Перерыв начинается через полчаса, и часть гостей идут на закрытую вечеринку, где нам предлагаются напитки и закуски, а еще красивые танцовщицы, на которых платья лишь декорация.
Я прямиком иду к Макарову с одобрения отца.
— Давно не виделись. Как твои бары?
— Романов, рад видеть, — жмет мне руку. — Все огонь. Но пока расширяться не планируем. Развод изрядно потрепал мой счет в банке.
Мы смеемся.
— Надо составлять договор.
— Так я составил. И я изменил. Попался по дурости. Теперь в брак не ногой. Но у тебя я так понял, все нормально в этом плане?
— да, все огонь. Рус, мне нужна твоя помощь, — это говорю уже не так громко. И не уверен, что моя идея сработает.
— Даже так. Только не говори, что ты наконец решил пойти против своего урода— папаши?
Наверное, был бы пацаном, покраснел бы.
Мы ведь с Русом почти друзьями стали, но мой страх потерять все сделал свое дело. Такие как Рус, не под кого не прогибаются и рядом держат точно таких же друзей. Я не вписался.
— Скажем так, бунт на корабле. — говорю, делая обжигающий глоток, пока он внимательно за мной наблюдает.
— Ну что ж, бунт это по мне. Рассказывай.
****
Глава 18
Алина
Ну и ладно. Ну и пусть. Долго мне не жить.
А если буду злить этого урода и дальше, то тем более.
Лучше смерть, чем жить с мыслью, что человек, которого ты любишь, принадлежит другой. Человек, которого ты любишь обманывал тебя.
Так что даже не слушаю тупых шуток этих уродов, просто смотрю вперед, на нескончаемый поток машин в пробке.
Мы тащимся так медленно, что клонит в сон.
Но стоит выехать из пробки и немного набрать скорость, как сердце разгоняет кровь по венам активнее.
Я покрываюсь испариной, чувствуя приближение чего — то важного.
А потом вдруг стук в окно.
Поворачиваю голову, а водитель опускает стекло со своей стороны.
Рядом с нами мчит мотоциклист в полностью закрытом черном шлеме. Не видно ничего, кроме отражения водителя. Он едет уверено, иногда обгоняя машины. Делает знак остановиться, но один из амбалов орет.
— Набирай скорость! Обгоняй его!
— Да пристрели придурка!
Я наверное с ним согласна, потому что от этого всадника на железном коне, веет опасностью и силой.
По телу бегут мурашки, и я понимаю, что ни у одной меня такое ощущение.
Его решимость ощущают и мои надзиратели.
Мотоциклист обгоняет нас и начинает притормаживать, то и дело подрезая.
И стоит машине обогнать его, он повторяет маневр. Злит мужчин в машине, словно специально. В итоге водитель, переругавшись с амбалами, тормозит на обочине. Включает аварийку.
Амбалы с водителем тут же выходят разбираться с мотоциклистом, а меня закрывают в машине.
Я на всякий случай пробую подергать ручку, но она не поддается. Ну а вдруг…
А затем раздаются выстрелы. Три. Один за другим.
Я резко оборачиваюсь и не вижу ничего. Только всадника, который что — то выбрасывает в кусты. Затем направляется ко мне.
Меня колотит.
Я погорячилась
Я не хочу умирать.
Никогда не хотела.
Не хочу!
И как только щелкает замок, а ручка двери начинает открываться, я тут же вылезаю через другую дверь и падаю на мягкую насыпь. Скатываюсь вниз, в канаву и хочу рвануть вперед, как вдруг слышу.
— Алина, у нас нет времени бегать по лесу.
Я застываю. Мне слышится? Андрей?
Но он не может быть здесь.
Он там, со своей женой и отцом, в своей идеальной лицемерной жизни.
Поворачиваю голову, и он открывает верхнюю часть шлема. И даже в темноте я вижу глаза Андрея.
Грудь простреливает волнением и радостью. Я сквозь канаву и траву хочу подняться на дорогу. Андрей подает руку и вытаскивает меня к себе. Но не обнимает, а сразу тащит к мотоциклу.
Я хочу так много спросить, узнать, потребовать ответа, но быстрое «Садись» заставляет меня умолкнуть. И вспомнить кто он, откуда
