Без пяти минут беременна - Амалия Март
– А ты недостаточно!
– Слушай, мы уже оставались наедине, все прошло… гладко.
Подобрать правильное слово удалось с трудом. Потому что то свидание, которое не свидание, выдалось мягко говоря странным.
– Это где он сидел на два столика от тебя?
– Просто столы… там длинные. Разговаривать это не мешало.
Хотя более глупо я себя еще не чувствовала. Ну да, покусилась на его зону комфорта своей ладошкой, ну застукали нас за этим пару человек, выходящих из лифта. Чего как шуганный от меня дистанцию такую возвел? И выбрал же местечко для вечерней встречи – русский народный колорит, деревянные лавки и столы по метру. Хотя кормили там неплохо. Борщ в хлебе – вообще вещь.
Собственно, это практически все впечатления за вечер. Почти все полтора часа, что мы там были, я болтала о себе, изредка вытягивая из Дани информацию о его семье. Клещами. И вот что мне удалось узнать: в детстве у него была собака по кличке Ти-рекс (здравствуй, фанат динозавров), его сестра все еще живет в родительском доме, а сам он съехал еще 6 лет назад. Собственно, всё. Видимо, он предполагает, что на встрече с его родственниками я буду молчать в тряпочку и с улыбкой кивать на любой вопрос. Как болванчик.
Он совсем меня не знает.
Единственным итогом встречи можно считать то, что он кратко обрисовал легенду о нашей встречи не блещущую фантазией: столкнулись на работе, вместе полгода. А еще по итогу оплатил ужин и посадил меня в такси. Если бы не странный танец возле дверцы подоспевшего Соляриса, где Даня как фокусник увернулся от моих прощальных обнимашек, это можно было бы назвать почти удавшимся свиданием.
Почти.
Я же не совсем дикая, да? Это нормально идти на тактильный контакт с человеком, который тебе нравится. Просто Дане я видимо не симпатична. Ничего личного, только странное предложение изобразить девушку. На одни выходные.
Но мы это исправим.
– Ты меня там слушаешь вообще? – вклинивается в мой монолог в голове подруга.
– Не-а, – честно признаюсь я. – Я вещи складываю. Как думаешь, брать красивое белье?
– О, господи.
Вообще-то я уже положила. Вопрос скорее риторический.
– Перцовый баллончик возьми.
– Со-ня… – закатываю глаза, пытаясь впихнуть невпихуемое – мою трёхкилограммовую косметичку.
– Ладно, я отстала. Но ты мне пиши каждый час.
– Напишу, как приеду.
– И вечером!
– Пожелаю тебе спокойных снов. Ты нервная капец. Надо больше спать, Сонь.
– У меня бессонница.
– Чай с мятой попей. Все, ладно, я опаздываю, напишу, как сяду в машину и как доедем.
– Номер тачки сфоткай, – говорит вместо «пока» и кидает трубку.
В принципе, хорошо, что есть кто-то такой заботливый и рациональный, когда я от перспективы амурных приключений лишилась половины мозга. Никак не убью в себе эту дурацкую романтическую натуру. Казалось бы, после пары шишек от граблей пора уже думать в первую очередь головой. Но вот сердечко застучало чуть громче, и я уже скачу за принцем на его же собственном коне.
Телефон на кровати издает звук входящего сообщения, на экране высвечивается «Я подъехал» от Дани.
Черт, черт, черт.
Я в одном нижнем белье, платье не поглажено, а сумка не застегивается.
«10 мин» – быстро отбиваю в ответ и несусь в коридор.
Вытаскиваю из шкафа гладильную доску и утюг, и бегу обратно в комнату. Пока утюг нагревается, умудряюсь застегнуть походную сумку, выкинув оттуда шерстяные носки. Не настолько Питер не предсказуем. И даже успеваю быстрым жестом прочесать волосы и залить их лаком с суперфиксацией.
Когда я спускаюсь по лестнице на встречу долгожданным приключениям, мысленно формирую оптимистичный план: восхитить Даню, расположить Даню, соблазнить Даню.
И на каждый из пунктов у меня заготовлен наряд и история. Он сдастся.
Правда, мой оптимизм слегка унывает, когда я вся такая красивая в летящем платье предстаю перед ним, а он удостаивает меня одним скользящим взглядом и сухим «20 минут».
Платье гладилось тяжело!
Какой дотошный, господи.
В дороге мы почти не разговариваем. На ближайшей заправке я выхожу вместе с ним, фотографирую номер машины и отправляю обещанное сообщение Соньке для успокоения. Даня, даже если и замечает мой маневр, ничего не говорит.
Он врубает в машине радио, отгораживаясь от любых разговоров, и нервно постукивает пальцами по рулю, всю дорогу до выезда из города. Напряжение сквозит во всем: и прямой спине, и застывшем на лице выражении.
Я осмеливаюсь протянуть руку и снизить громкость долбящей из колонок музыки.
– Нервничаешь? – топлю лед.
– Нет, – тут же отвечает он.
– Заметно, – улыбаюсь. – Хочешь еще раз поговорим о том, как я бег не сдала в десятом классе, потому что кроссовок порвался?
Мне чудится, или уголок мужских губ дергается от моего предложения?
– Я еще не забыл эту эпическую историю.
– Ничего, у меня в запасе много других потрясающих историй. Ты же не думал, что я успела рассказать тебе все в тот вечер?
– Даже не сомневаюсь, – хмыкает серьезный Килиманджаро и, наконец, немного расслабляется, откидываясь на водительском кресле.
Работает. Заболтать и обезвредить.
Переходим к плану «восхитить». Немного еложу на сидении, как бы невзначай задирая подол платья. Ноги – мое конкурентное преимущество, глупо этим не воспользоваться.
Но Даня даже на секунду не отрывается от дороги, чтобы взглянуть. Кремень.
Ла-а-адно.
– Что думаешь на счет теории плоской земли? – шандарахаю его вопросом.
Это работает. Даня на секунду оборачивается, чтобы кинуть в меня недоуменный взгляд, и тут же приклеивается к высоко задранным коленкам. На секунду… но все ж!
– Ты всегда задаешь такие странные вопросы? – возвращаясь взглядом к дороге, спрашивает он.
– Мне просто скучно. Не люблю тишину.
– Вы точно подружитесь с Аленкой, – очередной смешок.
– А вы с сестрой дружите?
– Можно и так сказать.
– Периодически?
– Периодически, – кивает он.
– Я со своей тоже. То есть, я, конечно, люблю ее, но расти в тени идеального ребенка непросто. Медалистка, краснодипломница, умница, красавица, карьеристка, – перечисляю на пальцах достижения моей супер сестры. – Защитница животных, детей и обездоленных, – изображаю ладонями радугу в небе.
– Твоя сестра Белоснежка что ли?
Я некрасиво фыркаю, а затем еще более некрасиво начинаю смеяться. Эй, а где-то между пластами этой непробиваемой горы затесалось чувство юмора. Не все потеряно.
– Скорее Золушка. А
