Тортоделка - Evgesha Grozd
Павел Леонидович — мужик старой закалки, прекрасно понимал зачем мне адрес Вики.
— Гера, мне она очень нужна. Я такого шеф-кондитера в Москве фиг найду.
— Дядя Паш, я сама милость, не переживайте так. Мне просто нужно с ней кое-что обсудить. Хотел здесь, но Вика уехала сегодня раньше.
Смерил меня недоверчивым взглядом и написал адрес на стикере.
Жила девушка не в элитном квартале. Обычный спальный райончик вперемешку со старыми и новыми многоквартирными домами. Двор тихий с небольшой детской площадкой и огромной стоянкой для автомобилей. Вот они приоритеты людей. Среди машин не увидел нужную. Видимо, ещё не приехала. Сориентировался на нужный подъезд, из которого, к моему удивлению, вышел улыбающийся Савва. Вот тебе сюрприз, Бермуд!
В груди вдруг закипела давно знакомая и забытая боль. Та, что навечно засела внутри и тлеет. Но в данную минуту забурлила со знакомой силой.
Ты клялся сам себе когда-то, что больше не испытаешь это чувство. Что никакая баба вновь его не воскресит.
Вцепился в руль, едва не вырвав. Звоночки адекватности приказывали мне успокоиться. Она для тебя лишь очередная миленькая игрушка. Никто никому ничего не должен. На любви и отношениях ты поставил давно крест. Чего тебя вдруг подбросило? Вика такая же, как и все остальные бабы. Уймись! Просто секса давно нет, от того и сперма в голову стреляет.
Дождался, когда её хахаль уедет и сам вырулил со двора домой.
Родные края ждали меня обычным одиночеством, которое мне раньше нравилось, только вот сейчас вдруг стало грустно. Мысли снова погнали в спальный район тортоделки. Да ну нахуй! Сраная кондитория!
Вошёл в квартиру и немного оторопел, обнаружив свет в гостиной. Чё за хрень? Раздевшись и пройдя дальше, остолбенел ещё больше. Рыжеволосая бестия из моего прошлого сидела грациозно в кресле и мягко улыбалась.
— Здравствуй, Гера, — пропела бархатным голоском.
— Лика, — процедил в ответ, а руки невольно сжались в кулаки. Чёрная дыра в груди загорела адским пламенем.
Безумный Фрогги
ГЕРА
С грацией кошки рыжее исчадие ада прошествовало по квартире к окну и повернулось ко мне.
— Я думала ты продашь эту квартиру, — голос звучал с тоской и ноткой издевки. — А клялся, что всё связанное со мной похоронишь в землю.
— Это моя квартира и твоего духа здесь даже близко нет, — от силы злости ныла грудная клетка и жгло уши.
— Даже эти гардины? — усмехнулась Лика. Сука!
— Чего тебе надо?! И какого хуя у тебя оказались ключи от моей квартиры?
— Ты не спрашивал о них, а я сохранила. Спасибо, что замки не сменил.
- Эту оплошность завтра же исправлю, — рявкнул я.
— Брось злиться, — сделала такое лицо будто мне всего лишь случайно на ногу наступила. — Я признаю, что ошиблась. И все эти два года жалею об этом… И дико тоскую по тебе.
— Я придушу тебя, если ты, сука, сейчас не заткнёшься, — прорычал со всей суровостью, но в груди пребольно ухнуло. Нет, Берм, не смей. Не поддавайся. Она нервно рассмеялась, пройдясь по гостиной.
— Брехливый пёс не кусается. Перестань. Нам нужен этот разговор, потому что мы взрослые люди.
— Ты реально, что-то путаешь, — теперь усмехнулся я, пылая возмущением. — О чём нам говорить? Сколько мужиков пристривалось у тебя между ног? Или в какой позе им нравилось тебя трахать?
— Тебя не было рядом, — повысила она голос.
— Ха, ещё и куколдом быть? — тут реально заржал, хотя понимал, что бывшая имела в виду другое.
Но силы воли этой рыжей мерзавке было не занимать, она выдохнула и проговорила более тихим и бархатным тоном, который раньше сводил меня с ума:
— Тебя не было рядом, а ты мне был так нужен. Ты всё время оставлял меня одну. Мне было одиноко.
Приехали. Теперь я во всём виноват.
— Ты всегда знала, что я много работаю и протирать штаны в офисах не моё. Я не блядствовал, а зарабатывал деньги на нас, на нашу будущую семью.
— Ты — сын выдающегося бизнесмена, — снова спор о старом. — Зачем тебе это кухарство?
— Да?! Но пожрать в ресторанах ты любила в день не по разу, — презрительно скривился, поражаясь её лицемерию. — Не нравился мужик в роли холопа?! Ну ты, думаю, смогла найти достойный кошелёк с деньгами.
Она отвернулась и горько сцепила губы. Помолчала, переводя дух.
— Я ошиблась, Гера. Оступилась, потому что не было твоей руки, чтобы остановить меня, вразумить, — вскинула на меня глаза, в уголках которых стояла вода. Цирк на гастролях. — Но я до сих пор люблю тебя и тоскую по тебе, — сделала осторожный шажок, — И ты, знаю, тоже, — хотел всколыхнуться от смеха, но её тело как-то резко прильнуло к моей груди. Знакомый цитрусовый аромат парфюма, который сводил раньше с ума, ударил по всем рецепторам. — Кричишь и пылаешь ненавистью, но лишь потому что до сих пор любишь меня и злишься из-за этого.
— Лика, свали от греха, — процедил сквозь зубы, чувствуя, что чары этой рыжей бестии сильны сейчас, как никогда. А парень в штанах одурел от её влияния на хозяина.
— Перестань, — руки бывшей ласково обвили мою шею, а желанный когда-то рот в сантиметровой доступности стал всем миром. — Я скучала по тебе. И не прошу тебя снова быть вместе, но подарить друг другу немного былой страсти мы же можем? — губы коснулись уголка моего рта, опалив, как желанием, так и отвращением к себе. — Просто секс…
— Ты в конец превратилась в шлюху, — процедил я, скорее, чтобы оскорбить её, чем оттолкнуть.
— Но это сейчас тебя и заводит, — опустила взгляд ниже и её ладонь властно легла на мою уже порядком оформившуюся приливом ширинку. Да, ты подгадала, вторая неделя воздержания поднимет его при любом намёке на женский организм. Руки бывшей гуляли по моему члену, сквозь ткань, а рот требовал поцеловать её. Хрен тебе! Хочешь стать моей подстилкой в кровати, да ради бога, но не обессудь. Больно сжал плечо девушки и силой опустил вниз на колени, приглашая к оральной ласке. О питомце в штанах, клянусь, забыл в данную минуту. Она благодарно улыбнулась и устремилась к младшему Гере.
— Бог мой! — ошеломлённый голос, наконец, напомнил мне о художестве госпожи Виктории, но перед этим мешком навоза мне стыдно не было. — Кексик?!
— Да, с начинкой, не болтай! — сердито рявкнул я, изо всех сил сохраняя непоколебимое превосходство над этой провинившейся и просящей дрянью.
Горячий и плотный обхват женского рта на головке члена, едва не выбил дух из плоти.
