Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Любимая Мила

Лежу, как в бреду, не осознавая кто я и где. Дима так и не ушёл.

А может я просто тупо заснула в его объятьях после того, как получила свой первый оргазм от одних рук наглого мажора?

Отличное оправдание. Всяко лучше, чем думать, словно мне действительно нравилось быть с ним рядом. Режим отрицания на полную мощность. До отказа.

А потом пришёл новый день. После сытного и вкусного завтрака мы поехали домой. В дороге почти не разговаривали. Только влажно переглядывались.

Я переписывалась с Мирой, Дима молчал. Собственно, это на него совсем не похоже. На душе было гадко. Ведь я притворилась его девушкой для одной единственной цели — чтобы мажор наконец свалил и перестал докучать мне своим излишним вниманием.

Вот только… только я совершенно точно поняла, что не хочу этого. Привязалась, по ходу. Привыкла слышать его и видеть.

Чёрт!

И так страшно от этого стало, жуть. Для полного счастья не хватает по самые помидоры в Сотникова втрескаться. В бабника, в маньяка, который собирает женские сердечки и раскладывает их по полочкам. Маша номер триста пятнадцать… в лучшем случае.

Даже мама заметила моё упадническое состояние и начала допрашивать. И, конечно, ей надо было сразу про парней разговор завести. Да не встречаемся мы с Сотней, не встречаемся!

Вряд ли бы мы с ним ходили за ручки и катались на роликах в парке. Но интересно, как бы это было?

Тьфу, Маша! Чистая клиника. Нельзя о таком даже думать. Строго запрещено. Всё вернётся на круги своя — Дима уже уехал, а я увижу его только в универе. Может, даже и здороваться перестанем. Оно и к лучшему, правда?

Так прошло ещё несколько дней. В полнейшем астрале.

Пол дня проболтали с Мирой, которая наконец-таки вернулась с летнего отдыха. Потом оказалось, что в последний день лета половина нашего универа собирается в клуб «Эйфория» на вечеринку и девчонки решили тоже туда сходить. Да и я была совсем не прочь расслабиться и сменить обстановку. Всё-таки целые два месяца с подругами не виделись, а завтра учебный год начинается. Последний курс. Там не до гулянок.

Надела новое шифоновое платьишко красного цвета, а сверху кашемировый кардиган. Тёплая погода сошла на нет, ночью было довольно прохладно на улице. Особенно, если ветрено и в центре.

На лестничной клетке столкнулась с Димой.

Сердце едва грудную клетку не проломило. От радости? — От удивления!

— Ты не уехал? — неуверенно протянула я.

— А ты уже соскучилась, заучка? — усмехнулся и сделал шаг ближе.

— Ещё чего, — пожала плечами.

— Так я и думал. С ума сошла от тоски, моя непорочная колючка.

Обхватил лицо руками и поцеловал, жадно впиваясь в рот губами. Как будто он соскучился.

По мне!

— Ты чего? — выдохнула я, прикусывая нижнюю губу.

— Пошли, — потянул меня за руку к лифту. — Давай-давай, шевелись, Савельева.

Мне кажется, словно в моей голове бенгальские огни поджигают. Ногами едва передвигаю. Разве можно так сразу набрасываться? До сердечного приступа недолго.

И уже в такси до меня доходит, что Мира и Дарина не должны увидеть меня с Сотней. Как и все наши однокурсники. Я слишком хорошо знаю, что будет потом. Сплетни, шёпот за спиной и прочее.

— Загоняешься? — провёл по тыльной стороне запястья, так что меня ток прострелил насквозь.

Насчёт чего? Как нам было хорошо той ночью? Как я стонала в подушку и умоляла его не останавливаться? Как он рычал диким зверем и утянул за собой, на сторону тьмы и разврата?

Конечно, это бы не тот секс, на который Сотня рассчитывал. Но это было так, что я бы повторила. С ним.

— Нет, — отрицательно покачала головой.

— Ладно, можем выскочить по отдельности, так уж и быть. Чтобы ни мои, ни твои нас не спалили. Ок?

Знаете, было немножко обидно. Потому что он первый предложил это. Я, конечно, думала о таком варианте, но… но это другое, чёрт побери!

— Ок, — сухо кивнула и вышла из машины, чувствуя, как к горлу неотвратимо подступает какое-то неприятное чувство.

Да чтоб вас! Мне нет дела до Сотникова и его закидонов! Нет!

Глава 19 — Любовь с риском для жизни

Маша

Бесит!

Всё в этом наглом мажоре меня бесит. Раздражает на клеточном уровне. «От» и «До».

У-у-у, ну зачем он только переехал в мой дом! Хорошо же жилось, в тишине и спокойствии. Без навязчивого внимания, которое теперь почему-то нужно, словно воздух.

А ещё, кажется, ревную. К каждой красивой кукле, с какой он зажимается по углам. Улыбается вон всем, искуситель недоделанный. Истинный дьявол во плоти. А я сжимаю от злости кулаки и стараюсь не отсвечивать лишний раз. Много чести таким, как Сотников.

Но получается из рук вон плохо. Оглядываюсь по сторонам, невольно ищу парня в толпе глазами и распаляюсь всё сильнее. Это диагноз, дамы и господа. Я крупно вляпалась. Но мне было проще списать происходящее на физику или химию, чем признать простое и очевидное.

Любви не существует.

Вот, собственно, и всё, что нужно знать о нашем грешном и порочном мире.

— Выглядишь загадочно, — раздался голос Миры. Подруга вырвала меня из пучины раздумий, заставив перестать цепляться за якорь по имени «Сотников». — У тебя как дела? С мамой поругалась опять?

Что я могла ей сказать? Знаешь, тут такое дело — я слегка замутила с лучшим другом твоего бывшего. Ну уж нет! Такие разговорчики явно не для меня созданы.

— Папаша объявился и матушка от него в восторге, — призналась Мирославе. — Хочет, чтобы я попробовала наладить с ним адекватные семейные отношения.

— Оу… — протянула Князева. — Нормально. Разве она не должна жаждать его смерти особенно жестоким способом? Сжечь в жаре Преисподней, к примеру?

— Бабы дуры, — безразлично пожала плечами. — Либо мать что-то недоговаривает.

— У всех есть свои скелеты в шкафу, — поджала губы Мира, смотря буквально сквозь меня.

О чём-то своём задумалась. У неё тоже хватает персональных тараканов с синдромом шизофрении. Козёл-папаша, сволочь-бывший, новая семья мамы, в которой Мира чувствует себя пятым колесом. Кто говорит, что в нашем возрасте у людей нет проблем, то он в таком случае просто забыл каково это. Мир умеет давить людей, будто ничтожных блошек.

Крутая вечеринка, согласитесь. Сидят три молодых девчонки и грузятся не по-детски. Нет бы отрываться, пока молодые. Вон та же Регина Филатова. Только что к бармену ещё не подкатывала, даже умудрилась станцевать твёрк на барной стойке. Её, конечно, почти сразу же оттуда стащили охранники, но отожгла ведь. Завидую… не умению вертеть задницей в любой непонятной ситуации, а самой возможностью наслаждаться моментом.

Отошла к бару за коктейлями для нас троих, оставив девчонок обсуждать однокурсников. Я в этой занимательной беседе не хотела принимать никакого участия. Ничего, Машка… Сотня скоро вернётся к своей веселой жизни, а лето останется в прошлом. Как и всё то, что между нами было и то, чего ещё не было.

Тьма!

— Скучаешь? — сильные руки обвили за талию, а губы Сотникова прошлись по моему ушку, вынуждая покрыться мурашками. И он это чувствовал, гад.

— Зато тебе есть кем заняться, — буркнула себе под нос. — Не боишься, что твои крутые друзья увидят, м-м-м?

— Что же? — его ладонь скользнула вниз, откровенно нагло скользя по моей заднице. — Той ночью ты не скромничала, Машенька.

— Дима, блин!

— Не тушуйся, — отстранился и хитро подмигнул. — Ты до какого времени здесь торчишь?

— Есть предложения?

Дура! Какая же я дура! Зачем только спросила? Сама себя закопала, чёрт возьми. Буквально вручила ему своё безоговорочное «да» на блюдечке с золотой каёмочкой.

— М-м-м…

Дьявол!

«Униженные и оскорблённые». Перезагрузка.

— Забей, — развернулась обратно к стойке, гипнотизируя взглядом бармена.

Ну почему же на душе так гадко? Как будто в пепле вся извозилась. Целиком и полностью. Вот твоя победа, Сотников! Получи и распишись.