Скелеты общества - Мэри Маравилла
Его настроение действовало мне на нервы. Когда я приехала на вечеринку, Ганнер выглядел так, словно хотел бросить меня обратно в машину. Я думала, что он недоволен, не хочет работать со мной. Но из-за того, как он суетился вокруг, казалось, беспокоится. Конечно, я знаю, что он считает меня горячей и, вероятно, трахнул бы, если бы я попросила, но он вел себя так, будто ему действительно не все равно.
Такого рода мысли нужно заглушить большим количеством алкоголя.
Моя рука обхватила стакан на столе.
— Я ни за что не позволю тебе выпить еще, Райан, — голос Ганнера прорвался сквозь сумятицу мыслей.
Я нахмурилась, глядя на большую татуированную руку, появившуюся на горлышке моей пивной бутылки. Подняв глаза, я увидела сердитое лицо Ганнера, когда он забрал напиток у меня из рук. Я сильно закатила глаза. Думает, что он мой хранитель, это дерьмо нужно немедленно прекратить.
— Слушай, гуэрито[18], я управляю стрип-клубом и работаю на картель. Я могу пропустить стаканчик-другой, если захочу, — огрызнулась я.
В какой-то момент во время моей тирады Ганнер придвинулся ближе, его тело заключило меня в клетку. Одна рука на спинке стула, а другая на столешнице. Борода касалась моего уха, когда он говорил так, чтобы только я его слышала. Я чуть не скрипела зубами от этого ощущения. Не хотела, чтобы это чувство возбуждало меня, но я не в силах перестать задаваться вопросом, как его борода будет ощущаться между моих бедер.
— Райан, если не планируешь сегодня спать в моей постели, предлагаю протрезветь, чтобы я отвез тебя домой, — его слова вырвали меня из мечтаний, и я повернулась, чтобы посмотреть на него. Трезвый взгляд Ганнера встретился с моим.
— С чего бы мне спать в твоей постели, Ганнер? Я могу спать на диване или на полу… или в чьей-нибудь другой комнате, — его ноздри раздулись от гнева на последнюю часть моего заявления. Наши лица все еще были так близко друг к другу, что я чувствовала мятный привкус его жевательной резинки в дыхании.
— Бруджита, если ты когда-нибудь останешься ночевать в клубе, ты не будешь спать нигде, кроме моей кровати, — прорычал он на меня, посылая тепло между бедер.
Нет-нет, успокойся, девочка.
Прежде чем я успела собраться с мыслями, чтобы ответить, Ганнер сунул мне в руку стакан с водой и ушел.
— Закрой рот, Райан. Ганнер может воспринять это, как приглашение войти в него, — насмехался Декс.
Я закрыла рот. Конечно, Декс наблюдал за всем этим разговором. Надо было догадаться, потому что эти двое как не разлей вода.
— Я думала, он любит запихивать всякие вещички в твой рот, — прошипела я. — Вы двое всегда вместе.
Декс только хихикнул, поводя бровями, и ушел, не потрудившись ответить. С моей стороны было нечестно набрасываться на Декса, но Ганнер обезоружил меня непонятным способом, и я разозлилась.
Обычно, когда люди отдавали мне приказы или разговаривали со мной так, как Ганнер, я наносила им удары ножом. Но с Ганнером это не казалось неуважением. Не знаю, почему он указывает, а у меня волосы на затылке не встают дыбом, как у загнанного в угол животного. От такого гнева я хотела, чтобы меня бросили на кровать и трахнули.
Прежде чем я смогла продолжить психоанализ, на телефоне защебетало сообщение. Волосы на затылке действительно встали дыбом, когда я прочитала.
Марио: «Веселишься, Муньека?»
Марио: «Слышал, ты хорошо сражалась за меня. Не позорь только».
Марио: «И помни, кому принадлежишь…»
Сообщения приходили одно за другим, прежде чем я успела даже понять, как он узнал, где я и что делаю. Марио терпеть не мог, когда его заставляли ждать, и ожидал ответного сообщения, но я даже не знала, как реагировать.
Моя голова оторвалась от экрана, чтобы просканировать местность. Кто-то следит за мной, или он слышал от Серхио, что я буду драться в клубе Скелетов? Все были пьяные, никто не обращал на меня внимание. Единственными людьми, чье внимание я привлекала, были Ганнер и Барби — вместе с ее легионом шлюх. А вдруг Ганнер отчитывается перед Марио? Нет, он не похож на человека, которого Марио сможет контролировать. Готова поспорить, что эти двое возненавидят друг друга, если встретятся. Вероятно, это было одной из причин, по которой Серхио назначил меня руководить партнерством.
Марио: «Муньека».
Я: «Конечно, Марио».
Марио: «Хороший ответ, Муньека. А теперь иди домой».
Марио никогда не хотел слышать чужого мнения. Он просто хотел услышать согласие. Я поняла, что легче дать ему то, что он хочет. К сожалению, он все еще хотел, чтобы я играла роль его маленькой куклы.
— Райан, — глубокий голос Ганнера вытащил меня из ментальной ловушки, в которую загнали слова Марио. Его брови были нахмурены, когда я подняла взгляд, и у меня возникло странное желание разгладить его морщины.
— Ты в порядке? — его голос был мягким и полным беспокойства.
Этот человек чертовски наблюдателен. Отличная черта в любом другом случае, но я не хотела, чтобы Ганнер слишком пристально следил за моими эмоциями.
— Да. Марио проверяет, как идут дела.
Встав, я нацепила улыбку, которая, вероятно, выглядела так, будто мне больно, а не радостно. Даже если бы Марио этого не потребовал, мне пора уходить. И если у Марио действительно есть глаза и уши на вечеринке, я буду получать сообщения о том, что Ганнер стоит слишком близко или прикасается ко мне. Даже если это всего лишь несколько невинных прикосновений. Мои щеки вспыхнули при мысли о тех немногих случаях за сегодняшний вечер, когда у нас с Ганнером были не такие уж невинные прикосновения. Не раздумывая, я дотронулась кончиками пальцев до того места, где он слизывал кровь с моей губы.
Мои бедра сжались при воспоминании. И, конечно же, Ганнер уловил это движение. Он поднял бровь, глядя на меня, и на его глупо красивом лице появилась ухмылка. Этот придурок решил, что я думаю о нем.
Так и есть. Но ему не нужно этого знать.
Его большие руки обхватили мое предплечье, когда я попыталась пройти мимо.
— Куда идешь, детка?
— Я иду домой, Ганнер. Было весело, но я устала, а некоторым из нас все еще есть чем заняться в эти выходные, вместо того, чтобы бухать с клубными цыпочками.
Он рассмеялся над моим ответом. Не знаю, почему решила поделиться своим раздражением при мысли о том, что Ганнер останется с Барби. Он же не мой, чтобы я претендовала. Я даже не знаю этого
