Эпиляция, Гауф! - Зоя Анишкина
– Кутузов, жив твой железный конь. Если вдруг тебя интересует, то и я жив тоже.
– Серега, ты…
Дальше пошли весьма смачные эпитеты. Пока он выговаривался, спуская пар, я все больше успокаивался. На зеленого зверя смотрел с опаской и явным намерением на него больше не садиться. Даже с Умкой.
Хотя признаюсь, покататься с ней было весьма неплохой идеей. Задумался. Тем временем Кутузов сдулся. Как-то быстро он. Не удержался:
– Ты не успел ту деваху оприходовать?
– Не успел. Из тачки выскочил, как звук мотора услышал. Увидел, как вы уноситесь в закат на МОЕМ БАЙКЕ! Гауф, ты охренел в край с этой… Как там ее.
Усмехнулся. Вот причина всех бед. Человеку потрахаться не дали. Хотя что уж греха таить, у самого с этой работой времени на секс не было. Надо исправить этот момент…
– Эмма ее зовут. Кстати, потрудись запомнить имя моей девушки.
Немая пауза. Хотел на нем протестить свой план. Судя по мертвому молчанию, эффект был что надо. Ошеломительный.
– Да ну нах. Как ты ее уломал?! Я б на ее месте к тебе после той эпиляции на пушечный выстрел не подошел!
Вот и приехали! Родной лучший друг, один из двух, на меня напраслину возводит. Да я душка, и все девки от меня в восторге! Вот, Аду не прогоняет вообще ничего.
Все, кроме эпиляторши, ехидно подсказал внутренний голос. А я еще подумал, что, как только Ада отвалится как засохлая болячка, мы еще посмотрим, кто кого.
– Да не гони, а то я и обидеться могу! Неужели тебе какая-то писькодралка дороже друга?
– Кутузов, Кутузов. Ты думай, что говоришь человеку, который в темном дворе с твоим обожаемым байком стоит! И вообще, она не смогла устоять перед моим обаянием.
– Ты лучше во дворе и стой, нечего рассекать без документов. Я сам тебя заберу, диктуй адрес. И да, тут, походу, даже байкеры старые видели, как ты ее «обаял». Кстати, они теперь тебя за каким-то ищут, так что пока на площади не появляйся.
И откуда столько ехидства в голосе у него? Завидно, что ли? Надо с ним и Саней организовать заход по девочкам. С меня девочки, с парней атмосфера. Знаю я парочку умелиц…
– Да стою, стою. Приезжай и забирай, я хз где, сейчас геометку скину. И готовься. У нас сегодня с тобой и Саней будет заход по прекрасному. Поедем туда вместе, только это… На тачке я лучше. Можешь пригнать.
Вот спустим пар, а дальше посмотрим. Возьмусь за свою девушку, и больше не будет возникать странных мыслей. В конце концов не стоит забывать, что она просто писькодралка.
Глава 23. Эмма
Добиралась до дома я долго. Практически на перекладных. Кляня Гауфа на чем свет стоит (в конце концов, не я же виновата в том, что он выбрал роль одинокого всадника байка), заказала такси.
Отдала последние деньги, кусая губы от досады. Утром придется залезать в заначку. Все-таки то еще удовольствие, отклоняться от планов. И во всем виноват Гауф!
Интересно, а он меня будет водить по кафе как девушку? А целовать? Это ж если мне платить за себя, да еще и образ поддерживать… Разориться можно нафиг.
Меня терзали сомнения. Причем весьма серьезные. Тем не менее чувствовала, что очень устала. Осторожно отвозила дверь и вошла в квартиру. Бабушка, небось, уже десятый сон видит, а вот сестра вполне себе могла и оказаться бдящей.
Большая уже совсем, нос свой сует куда не просят. Не дай Бог про Гауфа прознает. Тогда уж точно не даст мне прохода.
Но опасалась я зря. Тома спала крепко, смешно раскинув руки. Видно было, что собиралась сидеть до последнего, но сон, гад эдакий, все же подвел малышку.
Невольно улыбнулась. Такая она забавная, когда не корчит из себя больную взрослую. Я же совсем переслала с этой работой ей внимание уделять. В школу не вызывают – и ладно.
А так, чем она живет, какие у нее интересы… Там же в ее возрасте в голове черте что крутится. И если мне пришлось быстро повзрослеть, то Тома еще такой ребенок!
Разлеглась и сразу же забралась под одеяло. Устала дико просто. Глаза слипались, но, перед тем как упасть в объятия Морфея окончательно, я вспомнила поцелуй.
Губы покалывало, а внизу живота становилось тягуче-тепло. Какая неправильная реакция! Стоп… Или правильная? Иногда я забываю, что мне сейчас положено в институте мучиться по общепринятым меркам и вкушать студенческую жизнь.
Наверное, так и положено молодым девушкам реагировать. Первый поцелуй, смущение, такое все… девчачье. Перед взором невольно встало прошлое.
Где я маленькая, а надо мной подшучивает молодой коллега по цеху родителей. Он стоит и выпрашивает поцелуй, а мне лет пять всего. Вокруг народ смеется, а я начинаю плакать. Никогда не любила, когда надо мной смеялись!
Мама тогда сняла шлем, не говоря ни слова своему коллеге, подошла ко мне, села на корточки, откинув назад влажные волосы, и тихонько сказала:
– Ну ты чего, Умка? Смутил он тебя? Так ты возьми и согласись!
Смотрела на нее во все глаза. Наверное, поэтому мне и было так просто, когда они ушли. Я была случайным ранним ребенком. Разница с мамой всего шестнадцать лет.
Вот Томка да, запланированная, к ней всегда относились как к маленькому чуду. А я свой человек. На равных общались. Вот и тогда я лишь тихонько переспросила ее:
– Я не понимаю, ма!
Она улыбнулась. Красивая такая, молодая. В них с папой всегда столько жизни было! Столько драйва!
– Если кто-то действительно захочет тебя поцеловать, то просто подойдет и сделает это. А ты ответишь, ведь это будет искренне. А такие арлекины, как Вик, только языком трепать умеют, а как до дела доходит, сразу в кусты.
– Кусты с кактусами, как на море?
Мы как раз только с гастролей в Мексике приехали. Я была впечатлена. Но в тот момент ничто так не завлекало меня, как мама и ее слова. Верила ей как никому другому!
Обожала своих смелых, волшебных родителей, что с самого детства дарили мне столько эмоций и тепла! Научили не бояться ничего на свете, а сколько всего осталось еще несказанного…
– Да, можно и с кактусами. Так что если Вик тебя бесит, то просто подставь ему шейку и посмотрим, что он сделает.
Она знала меня и ничуть не удивилась, когда после ее слов пятилетняя дочь
