Мой палач - Дана Блэк

Морщу лоб и разворачиваюсь, шагаю в обратном направлении. 

Что значит - запомнила бы?

Я и не знакомлюсь ни с кем, мне негде. Институт-дом, иногда выбраться в ресторан или театр с папой - вот и вся моя жизнь.

А в последнее время, когда папа встретил якобы любовь - я обнаружила, что превратилась в пустое место.

"Отвечай правду или я с тобой переписываться не буду"  - отправляю Виконту угрозу и вытираю вспотевшие ладони о платье.

Что я творю.

Буду, все равно, я так заинтригована, что думать ни о ком другом не могу, представляю, какой он, переживаю.

Он для меня сейчас самый близкий человек, как бы ни было это смешно и грустно.

И почему-то хочется, чтобы он был красивый.

Хотя, не может быть непривлекательным внешне мужчина, который так умело, искусно одними лишь сообщениями привязывает к себе.

"А ты сама со мной честна, маленькая?"- пиликает сообщение от него.

Кручу перстень. Я ему за нашу переписку наврала, и не раз, но это же ерунда. А Виконт, если врет, то по-крупному, ведь он может находиться здесь, на базе.

Иду мимо наших домиков и оглядываюсь по сторонам.

Кирилл все еще готовит мясо, последние порции. Влад с Антоном потерялись в шумной толпе выпускников, рассевшихся в траве, они там играют во что-то, в "фанты", кажется, у всех на лоб наклеены бумажки.

А Марк...

Замечаю его в той же качельке. Широкая сидушка, удобная спинка, он откинулся на нее, светлыми туфлями отталкивается от земли, покачивается.

А рядом с ним пристроилась русоволосая девица. Было бы классно, будь она страшной, но нет. Натуральный цвет, простая укладка, на лице минимум косметики, платье черное, почти до колен.

Такие девушки как раз во вкусе Марка. Естественные, без лишнего тюнинга. Милые, но строгие. Недотроги, с выражением легкого выскомерия на лице.

Ясно с ним все.

Достаю телефон и печатаю сообщение.

"Сегодня увидимся? И плетку можешь захватить, если думаешь, что я врунья " - отправляю и наблюдаю за Марком.

Он мило беседует с девушкой, в карман за сотовым не лезет, а ведь мое предложение доставлено.

Хмурюсь.

Может, я просто выдумываю - любить Ницше не только мамины знакомые могут, это, вообще, так себе улика.

Иду мимо их качельки, и у Марка внезапно обостряется зрение, заметил меня, встает и зовет:

- Анюта, подожди.

Анюта.

Знает же, как бесит, и продолжает меня этим именем дурацким называть.

- Ты куда рванула? - он нагоняет меня, ловит за руку. - Там еще ничего не готово, - кивает на столы, которые стремительно заполняют тарелками родители. - Пойдем в тенечке посидим, есть разговор.

- С той девицей не наболтался? - кисло улыбаюсь, когда она, сообразив, что Марк не вернется, поджимает губы и встает с качели.

- А, там, - Марк смотрит на нее и небрежно жмет плечом. - Сестры моей одноклассница. Советовалась, куда лучше поступить.

- Прям таки про учебу разговаривали, - шагаю с ним рядом и поражаюсь, откуда эта странная ревность взялась, я ведь еще год назад решила, что Марк остается в прошлом.

Марк - вредная привычка, когда с дества вдалбливают, что вы созданы друг для друга, очень сложно отвыкнуть.

- Про учебу, Аня, что за недоверие? - Марк подходит к плетеной лавочке под дубом и кивает. - Присаживайся.

- Постою.

- Тебе лишь бы поперек сделать, да, Ань? - он улыбается. Садится сам. 

- Что хотел? - стою напротив, сверху вниз изучаю его. 

Он даже время в своем плотном графике нашел на базу выбраться. Белая футболка, светлые брюки, солнечные очки-капельки на макушке, знакомый, родной запах.

Я так увлечена мыслями, что вздрагиваю, когда он вдруг хватает меня за бедра и тянет к себе, заставляя сесть на него верхом.

- Марк, - растерянно держусь за его плечи, смотрю ему в глаза и как в омут прыгаю, он же не любит на людях чувства проявлять, это неприлично, Аня, говорил он всегда, когда я за руку его хотела взять и вместе идти.

- Я не к сестре на выпускной приехал, я из-за тебя здесь, - говорит он и сжимает мою талию. - И на счёт подарка, - он удерживает меня одной рукой, другой лезет в карман брюк.

Не дышу, слежу за его действиями, жду, что он достанет, но посмотреть не успеваю. За спиной звучит голос маминого мужа, в суховато-приказном тоне он выговаривает:

- Иди за стол, Аня, всё готово. 

Поспешно встаю, поправляю платье. В такой позе меня застукали, щеки горят, чувствую, что он смотрит. 

А Кирилл смотрит. И выговаривает:

- И не сиди больше так, ты не на шесте. Здесь дети кругом.

Его ладонь касается моей спины. И он подталкивает меня к беседке.

Ем два кусочка шашлыка, салат, запиваю это дело зеленым пивом, прямо из баночки. Это и не пиво даже, а ирландский эль.

И очень красивая баночка. С изображением старухи с косой, а на обратной стороне краткая легенда про Святого Патрика, мол, он сотворил так много чудес, что человеческий разум просто не способен запомнить количество добра, которое он совершил на земле.

Играет музыка. И вечер перетекает в сумерки, вокруг не смолкают разговоры, смех, веселье, выпускники пьют шампаснкое, а родители, своим отдельным столом, что-то крепкое.

Напротив сидит Марк, он не ест почти, остраненно наблюдает за праздником, ему тут скучно.

Вожу вилкой по тарелке  и гадаю, что он мне хотел подарить, какой подарок поместится в карман?

Какой-нибудь маленький.

Смотрю на экран телефона, от Виконта больше ничего не приходит. Встретиться он не хочет, и даже с плеткой, и я разочарована.

Может быть, та женщина, которой он писал, когда номером ошибся - объявилась.

И наша история на этом закончится.

Встаю из-за стола, из беседки пробираюь на улицу.

Нужно помыть руки и зубы почистить, а потом самой подойти к Марку и уточнить на счет подарка.

За такие мысли злюсь на себя, я ведь уже все решила, он бы давно, если бы хотел, добивался меня, но он этого не делал.

Выхожу из беседки и оступаюсь на камешке, нога подворачивается, и я взмахиваю руками.

Но не падаю, кто-то больно цапает меня за локоть, удерживая на ногах. И позади звучит тихий голос, почти возле моего уха шепот, словно мне рассказывают какой-то важный секрет:

- Женский алкоголизм неизлечим, Аня. 

- Я всего одну банку...- начинаю оправдываться и оглядываюсь, натыкаюсь на внимательный