Пленница Лютого - Ая Кучер
Девушка бойца, которая была трофеем. Проигрываешь – и твоя девчонка переходит дальше. Именно так мужчина заполучил меня, открыто заявил свои права. И об этом же говорил.
– Нет! Ты не посмеешь!
Голос срывается на хрип, мне кажется, что лёгкие сжались. Я не могу дышать, не могу разобрать того, что говорит Лютый. Всё смешивается в писк в голове, виски сжимает болью.
Он не может так поступить…
Он не будет угрожать мне этим.
Не будет же?
– Ты… Ты собираешься отдать меня кому-то?
Глава 11. Кристина
Лютый крепко прижимает к себе, сдавливает в тисках. И у меня нет сил бороться с ним, оттолкнуть. Потому что мужчина молчит. В салоне машине воцаряется гробовая тишина, когда я прекращаю кричать.
Только слышно моё учащенное дыхание. И, кажется, моё сердцебиение разносится на километры вокруг. Потому что эта мысль чудовищна, беспощадна. Что сталкер теперь просто отдаст меня…
Я не думала об этом, не вспоминала даже. Разум вычеркнул, как слишком плохое воспоминание. Но я должна была подумать, предусмотреть! Те слова мужчины, от которых меня колотило, которые…
А теперь Лютый молчит. Не спешит разубедить меня, только держит, не позволяя сбежать. Идиотка! Стоило ожидать, что проблемы будут, даже если бы сталкера навсегда закрыли за решеткой.
Такая извращенная, ужасная месть.
– Успокоилась? – спрашивает вкрадчиво, а меня снова трясти начинает. – Кристина.
– Я клянусь тебе… Если ты рискнешь, если ты отдашь меня…
– То что? Что ты сделаешь?
– Я тебя убью. Не знаю как, когда, откуда возьму силы или деньги, но… Если ты… Если они… Я тебя…
Задыхаюсь, рыдания застревают в горле. Я не могу с этим справиться, сдержаться, не показывать мужчине своих страхов. Потому что воображение рисует самое худшее, мерзкое.
И я не могу поверить в то, что сталкер действительно так поступит со мной. Пойдёт на такой шаг, отказываясь от меня. За предательство, подставу – справедливо. Но…
Я не смогу найти выход, помощь. Всё кажется нереальным, невозможным в этом момент. Меня сковывает холодом, льдом покрываюсь. Не представляю, как такое может быть. И ужас только сильнее клубится в душе.
Лютый пугает куда меньше тех незнакомых мужчин, которые дрались на ринге. Которые соглашались отдавать своих спутниц другим. Сталкер не менее устрашающий, но… Он опасный, а при этом знакомый.
– Тише, златовласка, - его сухие губы касаются моего подбородка, заставляя не двигаться. Маски снова нет. – Дыши, спокойно.
– Я…
– Твоя угроза убийства очень пугает, но нет.
– Нет?
– Нет, я не собираюсь тебя отдавать другому. Кажется, мы уже с тобой уяснили этот момент. Я убью любого, кто посмеет к тебе прикоснуться. Сделаю так, что его труп никогда не найдут. Поэтому – нет. Ты будешь со мной, не с другими.
– Ты сказал… Сказал, что…
Кусаю губу до боли, пока кровь не начнет пульсировать под тонкой кожей. Не хочу показывать слабость перед мужчиной, хватит. Я не могу всё время быть истеричкой, плакать.
Вот только слёзы не заканчиваются. Это сильнее меня, глубже. Я ведь в начале пыталась бороться со сталкером, не слушала, не обращала внимания. А после – сдалась.
– Я ни разу не говорил, что отдам тебя. Ты сама себе что-то придумала и сорвалась.
– Ты говорил, что если я буду твоей, то статус этой глупой «переходной» не коснётся меня. И только угрожал, что я не неприкосновенная.
– И это единственное, что пришло тебе в голову?
То, как спокойно говорит Лютый, заставляет почувствовать себя глупой. Обманчивое утешение, которое не работает. Потому что я всегда на нервах, в ожидании худшего.
Вздрагиваю, когда мужчина касается меня. Его ладонь пробирается под пальто, скользит по обнаженной спине. Легкие, почти незаметные движения, от которых кровь вскипает.
Нежность сталкера может очень быстро закончится.
– Я боюсь тебя, Лютый, слишком боюсь, - правда срывается с губ слишком легко второй раз за вечер, заставляя сжаться от этого признания. Опасаться чужой реакции. – И я не знаю, чего мне ждать. Как ты накажешь за то, что я не совершала.
Как он поступит, когда получит доказательство, что это именно я сдала его. Нашла документы, отдала их другому мужчине. Такое никто не простит, особенной Лютый.
И мне остается со страхом ждать, когда этот момент наступит.
Рука мужчины замирает, едва касаясь моего лифчика. Мужчина напрягается, превращается в одну сплошную сталь. И я не знаю, как он поступит в ответ на моё признание.
– Ты не боялась меня, когда минуту назад кричала и срывалась.
Отвечает медленно, отпуская меня. Позволяя вернуться на свое место. Громкий щелчок, после которого свет в салоне гаснет. Мы остаемся в кромешной темноте.
И сейчас совсем не страшно повернуться к мужчине, стараться рассмотреть очертания его лица. Если я пойму кто он, то это может быть шансом. У меня появится преимущество. Хоть какое-то.
– И как я тебе сказал – зря боишься. Уж точно тебе не стоит переживать о других мужчинах. Никто не посмеет тебя коснуться, ни в каком плане. Никогда. Это я обещаю.
– Только тебе можно, да?
– Именно. Ты моя, златовласка. Даже если предала меня и отправила за решетку.
– А если я не хочу, чтобы ты меня касался? Никогда.
Я напоминаю себе мазохистку. Самоубийцу, которая ищет всё новые и новые способы причинить себе боль. Нарваться на чужую злость, так, чтобы не было пути обратно.
У меня коктейль из эмоций, контроль слетает. Я боюсь и нарываюсь, отшатываюсь, а после снова лезу на рожон. Просто потому, что устала. Кончилась. Сломалась. Ничего не осталось, чтобы я могла вернуться к прежней покорности и молчанию.
– А ты не хочешь? – пальцы мужчины обхватывают моё запястье как предупреждение. – Не слышу ответа.
– Не хочу. Ни твоих касаний, ни поцелуев, ни тебя – не хочу ничего из этого. И что ты будешь с этим делать?
Вскрикиваю, когда сталкер дергает меня на себя. Обратно. Только в этот раз куда более откровенно. Он сжимает мои ягодицы, легко поднимает вверх. И я оказываюсь на нём, прижимаясь бедрами к его.
– Пусти!
Прошу, но мужчина легко перехватывает мои ладони. Сжимает за спиной, удерживает одной ладонью. Так просто демонстрируют свою силу и мою беспомощность.
Мне бы разозлиться на себя за это,
