Я слышу - Наталия Никульшина
- Мне бы еще глянуть, как над челюстью выглядела, не видел так, вживую, - мечтательно вздохнул молодой начинающий врач.
- Так я тебе сейчас на трупе покажу! – радостно пообещал ему учитель. Глаза Нади в ужасе расширились. – Да не на твоем, Надь! – успокаивающе махнул рукой Мухин. Но пациентке от этого легче не стало, ее глаза округлились больше. – В смысле, не ты умрешь! – исправился Мухин, замечая ее реакцию.
Коршун издал смешок, Надя выдохнула, а стажер был просто счастлив.
- Вы умеете подбодрить! – заметила я.
Заведующий расплылся в улыбке.
- Годы практики! – он подал Наде салфетку и отобрал у нее тазик. – Все, не буду тебя сегодня больше мучить! Свободна!
Женщина спорить не стала, вскочила и поспешила слинять, пока доктор не передумал. А мы все так и сидели. Коршун пялился на меня, я – на Мухина.
- Что, всех посмотрел? – обрадовался заведующий, так как после Нади никто не вошел. Если там кто и был – Надя точно советовала им бежать, не оглядываясь.
Где Настя?!
- Ну что, Вадим Николаевич, тогда в морг?! – кому-то не терпелось скорее глянуть на обещанную кисту. Они ненормальные, точно. Нельзя так желать этого, не имея психических расстройств.
Я сморщилась, гоня прочь картинки, возникающие в голове. Заведующий и его стажер покинули смотровую, возникла неловкая тишина.
- Ладно, иди пока, на кушетку присядь, - решил Коршун. – Заходите, кто там следующий?! – крикнул он, когда я пересела.
К нам присоединилась женщина лет тридцати с небольшим. Уселась напротив Коршуна, со страхом на него посмотрела.
- Да не бойтесь, чистить не буду, - устало пообещал он. Взял новую спицу с бинтом на кончике, обмакнул в какую-то банку с жидкостью и засунул все это богатство в нос новой пациентке. Ту затрясло.
- Только не промахнитесь! – взмолилась она.
- Я обычно так и делаю! – съязвил доктор.
- Господи, как страшно! – причитала женщина.
- А вы думаете, мне не страшно у людей в голове ковыряться?! Только с нашатырем и хожу! Боюсь жутко! – пошутил Коршун. Я хихикнула, а женщина – нет. Ну, ее право, а мне шутка понравилась. Ну, или тот, кто ее сказал. Доктор закончил экзекуцию. – Позови следующего, - попросил он убегающую из смотровой женщину. – Настю, кажись, черти унесли!
На место пациента плюхнулась молодая цыганочка.
- Чья? – коротко спросил Коршун. Если сегодня у кого-то выходной – он, как дежурный, смотрит и чужих пациентов.
- Гаврилюк, - тихо ответила она.
- А ты?
- А я Зенцова.
Коршун стал искать историю болезни цыганочки.
- Угу, вижу. Давай носик.
- У меня горло! – испугалась девушка.
- Я в курсе. И его посмотрим. Тут пометка, что ринит у тебя, - доктор взял инструмент, с помощью которого можно расширить ноздрю.
Цыганочка вжалась в кресло.
- Вы точно знаете, что делать?
Все, сейчас взорвется, напрягся.
Но Коршун, вопреки моим ожиданиям, тяжело вздохнул.
- Зенцова, на теле человека отверстий, конечно, достаточно. Но я закончил только оториноларингологию, - как он это так быстро выговорил?! – И в незнакомые места не полезу. Тут написано – ринит, связки. Вас насморк беспокоит?
- Ну… немного…
Коршун терпеливо покачал головой.
- Смотреть будем?
- А что, есть выбор? – воодушевилась цыганочка.
- Конечно. Ваш доктор заступает на дежурство после меня. Вечером, или завтра может вас осмотреть.
Она тут же вскочила со стула.
- Тогда я подожду Гаврилюк! – убежала, не дожидаясь ответа.
Коршун снова вздохнул.
- Весело у вас, - посочувствовала я.
- Не то слово, - не оборачиваясь, ответил он.
- И оно того стоит? – мне было дико его жаль. В который раз пациент в нем сомневается? Я ведь и сама это сделала, впервые увидев своего доктора. А теперь ни за что не променяю его ни на кого другого. Пусть там хоть кандидат наук будет, мой Коршун – лучший лор, даже ухо мне безболезненно пропылесосил!
Наконец, вернулась Настя.
- Ты что, в аптеку через дорогу бегала?! – возмутился доктор, забирая у нее долгожданную мазь.
- Да там новенькие поступали, задержали меня…, - стала оправдываться медсестра.
- Иди ко мне, заинька.
Господи, бегу!!! Жаль, что он меня так просто на стул зовет присесть. Устроившись напротив доктора, я заметила ревнивый взгляд Насти. Та-а-а-к.
Коршун обмазал мои уши пахучей мазью, потом стал снова заклеивать их чистым пластырем.
- Слух не пропал?
- А должен? – не поняла я.
- Видимо, не пропал, раз отвечаешь, - усмехнулся он. – Не должен. Но мало ли. На ночь обезбольку уколи, будут ушки болеть.
- Хорошо, - согласилась я, огорчаясь, что сегодня вечером он уйдет домой.
- Кровить больше не должно, но если что – к дежурному доктору, и не смей мяться! Осталось только немного потерпеть, но если будешь спасаться обезболькой – все будет отлично. Только не увлекайся, - добавил доктор, наверное, вспомнив о Тане.
- Поняла.
- Насть, сколько там еще человек?
- Больше никого.
Доктор выдохнул с облегчением и потер свой лоб ладошкой. Устал.
- У вас сегодня еще операции? – робко спросила я, не представляя, как он будет их проводить, если да. Уснет ведь рядом с пациентами! И даже без наркоза.
- Одна. Заинька, не надо так на меня смотреть.
- Мне вас жалко…, - пробормотала я
Коршун нахмурился.
- Дмитрий Васильевич жизни спасает! – влезла Настя. – Благородное дело!
- Дмитрий Васильевич скоро уснет рядом с этими жизнями! – поспорила я. – Отдыхать ведь тоже надо!
- Отпуск! Медики только так отдыхают!
- А на работе, значит, помереть нужно?
- Угомонитесь, - засмеялся доктор, слушая нашу перепалку. – Заинька, не надо меня жалеть. У меня скоро отпуск, там и отдохну.
Я засияла. Он ответил мне, а не ей! Вот сучка, облизывается на моего Коршуна, даже сейчас, при мне! А я ее тут бутерами угощаю! Надо было их мышьяком посыпать.
- Заинька, отдыхай.
Я поднялась, поймала на себе ревнивый взгляд и утопала в палату. Хм, я все время «заинька» и ласково, а она «Настя, че вылупилась?!»
